Сил на то, чтобы усмирить локальную бурю, уже не было, и я просительно взглянула на хмурившегося преподавателя. Тот, поняв намёк, кивнул и вскинул руку. Ещё три секунды, и от ливня остались только лужицы на полу, да и те стремительно высыхали.

– Вы нашли источник? – снова обернулся ко мне обеспокоенный ведьмак, уже сообразивший, что к чему.

Я в ответ покачала головой и устало привалилась к кафедре. Ей уже не пользовались лет двадцать, а потому я искренне не понимала, почему эта рухлядь занимает место в аудитории. Теперь же любовно погладила обшарпанную поверхность и решила, что кафедра вполне может быть полезной. Для магичек, которые не могут стоять на ногах.

– Яд распространялся отсюда, – обвела я рукой площадь перед партами. – Возможно, веник сунули в ваш стол. Ведьмаки ведь не чувствуют дурман.

– Мой стол под защитой.

– Угу, и лаборантская тоже, – кивнула я с хитрой улыбкой, намекая на то, что я-то в защищённую от любопытных студентов комнату попала, и сползла на пол. Адепты, всё ещё не понимающие, что сейчас произошло, напряжённо молчали.

– Как думаете, кого хотели отравить?

– Нас, – вмешался в диалог третий голос. Данталион сидел, сцепив пальцы в замок и зло сощурив почти чёрные, с вишнёвым отливом глаза. Увидев, что мы с ведьмаком молчаливо ждём продолжения, фей неохотно признался: – для Светлых дурман гораздо опаснее. Даже в малых дозах это сильнейший наркотик, а здесь было явно покушение на убийство.

– И почему же вы всё ещё дышите? – поднял тёмную бровь мужчина моей мечты.

Фей молча достал из-под форменной мантии медальон на золотой цепочке.

– Какая любопытная вещица… – протянул четвёртый голос. Женский. Подняла взгляд и узнала в говорившей некромантке утреннюю знакомую. – Этот артефакт будет посильнее даже Абсолютной защиты. Сколько же человек погибло при его создании? – спросила девушка, ни к кому не обращаясь, и посмотрела на эльфов. – У вас такие же?

Ушастые слаженно кивнули, а некромантка всё так же с интересом рассматривала медальон.

– Ни сорвать, ни продать, ни подарить. Кроме магической и физической защиты, усиливает регенерацию, восстанавливает резерв, накапливает магию и маскирует ауру, – с каждым словом девушки мои глаза расширялись. Столько всего для обычных некромантов? Как же сильно, однако, Светлые пекутся о своих детках. Или не Светлые?

И до меня дошло. Защита. От магических и даже физических ударов. Какого демона я тратила на этих бледнолицых свой резерв?! Знала бы сразу, не сидела б сейчас выжатая, словно лимон. Гр-р-р-р…

– Эй, остроухие, – окликнула я подопечных, даже не пытаясь быть хоть сколько-нибудь вежливой, – ну-ка метнулись и помогли вашей няньке встать. А в идеале ещё и пополнить резерв. Я столько сил на вас, морды неблагодарные, потратила, а вы даже не остановили меня!

– Извини, – подошёл ко мне Эрос, и я была аккуратно поставлена на ноги, – мы не видим твою магию.

– Странные вы, ребята, – хмыкнула темноволосая некромантка.

– Мы можем сказать то же самое о вас, – улыбнулся Людус, рядом с которым застенчиво жался Сторге. Боги, ну как природа создала эту прелесть?!

– Кстати, а что такое Абсолютная защита? – поинтересовался Криштиан.

– Обряд, при котором роженица добровольно отдаёт своему ребёнку собственную жизнь. Детей, чьи матери пожертвовали собой, Смерть лично бережёт и не уводит в Загробный мир до самой старости.

– А как быть с бессмертными?

– У них не стареет тело, но стареет душа. Рано или поздно даже вечные устают жить, – пояснил невесть откуда взявшийся преподаватель по основам некромантии, напугав лично меня до икоты. Хотя гораздо больше я испугалась, когда узрела рядом с ведьмаком своего декана.

– Вы, Римо, прямо магнит для неприятностей, – мрачно произнёс дроу, изучая меня недобрым взглядом. Острые уши были плотно прижаты к голове, а верхняя губа обнажала клыки. В таком виде магистр Крон больше напоминал собаку-ищейку, чем уважаемого лорда и талантливого офицера-стратега.

Несмотря на все заслуги, этот мужчина никогда мне не нравился. Всех во всём подозревающий злобный тип с оставшейся после войны паранойей. Последняя, к слову, то и дело неожиданно обострялась. Доходило до смешного: декан однажды снял с адепта мантию, решив, что тот пытается пронести что-то запрещённое уставом. Бедный парень тогда просто пытался прикрыть невидимую остальным, но оттого не ставшую комфортной наготу. Друзья подшутили над юношей, стащив из ванной все вещи. Так бедняга и разгуливал в одной мантии, пока декан и её не отобрал.

– Ну, Римо, признавайся, это ведь ты подложила дурман в стол профессора? – прошипел дроу. – Не пытайся меня обмануть, я прекрасно знаю о твоих талантах.

– Вы правда думаете, что я собиралась отравить всю аудиторию, включая саму себя? Да даже если так, на кой ляд мне всех спасать? Прикопали бы нас в братской могиле, и дело с концом. Но нет, мне вдруг приспичило потратить целый пучок дурмана, который, если вы помните, стоит не один золотой, а потом опустошить все флаконы с зельем из редкого корня мандрагоры! Это же так логично, – фыркнула я, оскорблённая подозрениями.

Ректор уже сделал из меня козу отпущения, не позволю, чтобы кто-то ещё относился ко мне таким образом.

– Ну-ну, Наяда, не горячитесь, – положил мне на плечо горячую ладонь ведьмак, легонько сжал и не убирал руку до тех пор, пока я не разжала кулаки. – Кстати, вы были правы – трава лежала у меня в столе. Не знаете, кто мог её подкинуть?

– Старшекурсник. И не просто старшекурсник, а выпускник из группы Н2 или Н4. Только мы умеем отодвигать щиты, не нарушая плетения. Но не факт, что кто-то из некромантов не поделился знаниями со своим другом. Так что под подозрение подпадает весь университет. По крайней мере, старшекурсники, а так же талантливые маги помладше. Правда, наблюдение я начала бы с названных двух групп. Сами знаете, некроманты не любят болтать о собственных преимуществах.

Профессор задумчиво покивал и выжидательно посмотрел на декана, который уже осматривал столпившихся наверху адептов. Внимания дроу на нас не обращал.

– Кто мог войти в аудиторию? – не выдержав затянувшейся паузы, уточнил у меня ведьмак.

– Кто угодно, она была открыта. Отпечатков ауры у стола нет?

– Ни единого. Будто и не было там никого, а траву ветром надуло.

Выходит, наш преступник умеет хорошо подчищать следы. Слишком хорошо для обычного студента.

– Слушайте, я ведь заглядывал в стол. Мне кажется, там ничего не было.

…А ещё умеет быть невидимым. Если только профессор ничего не путает. Невидимость и отсутствие ауры. Было в этом что-то знакомое, вот только что?

– Есть мысли? – взглянул на меня магистр… а ведь я до сих пор не знаю его имени.

– Ни единой, – честно соврала я, наконец, поняв, что меня так беспокоило. Прежде чем разбрасываться необоснованными обвинениями, стоило проверить всё самостоятельно. Будет очень неудобно, если я подставлю кого-то невиновного и собью всех с настоящего следа. Несостоявшегося убийцу нужно было найти как можно быстрее – кто знает, что он придумает в следующий раз. – Кстати! Кто-нибудь из наших может знать, что Светлые подвержены влиянию дурмана в разы больше, чем мы?

– Вряд ли, я сам об этом впервые слышу, – покачал головой ведьмак.

– А кто-то из Светлых мог пойти на подоб…

Остаток фразы потонул в раздавшемся неизвестно откуда грохоте и визге перепуганных адептов. И чего ректор таких нежных-то понабрал? А ведь позже им придётся пережить множество моментов, гораздо худших, чем неожиданные звуки. Хотя надо признать, грохнуло знатно, у меня даже уши заложило.

– В портал, быстро! – толкнул меня кто-то, когда с потолка посыпалась крошка. Я, не раздумывая, шагнула в темноту. Обернулась, ожидая, когда открывший портал маг укажет пункт прибытия, но не обнаружила за спиной никого. Только непроглядная мгла подпространства.

Липкий страх заморозил желудок и лёгкие. Если сейчас никто в аудитории не откроет другой портал, мне грозит вечность в небытие – только темнота и всё более частые потери сознания. И, в конце концов, я растворюсь в магическом источнике. Не будет ни моего имени, ни тела, ни капельки магии. Я даже не умру, просто стану частью этой темноты.