- Есть! Есть, впух! - хлопнул по пульту Репень, - Только минус один, и тот букс!
- Ракетный залп, двадцать отметок! Импульсы со второго фрегата, обстрел лазерами!
Уже меньше десяти тысяч, вот лазеры ПРО и начали пристреливаться. Торпедного залпа не последовало - вероятно, потому как закончились. Ракеты же шли волнами по пять штук, и Репень сразу схватил, за каким рожном. Неизвестный противник знал о свойствах плазменной защиты, поэтому не стал тупо тратить второй залп в никуда. Вместо этого они наверняка попытаются пробить заслон подрывом боеголовок - первые разметают диск, вторые пролетят к цели. Это упражнение отрабатывали на симуляторе, потому как придумать столь хитрый план - не надо большого ума.
Однако, на практике обеспечить это дело оказывалось сложно. Главная заковыка - крайне малый интервал между подлётом первой и второй волны, потому как его увеличение минусует весь смысл. Ракеты второй волны влетают в область недавних ядерных взрывов, отчего сильно унывают их системы наведения. Пока сенсоры очухаются от ослепления, становится уже поздно. Котанк при этом являл собой крайне неудобную цель, маленькую, бронированную, и при этом выдающую огромный, для своего размера, диск плазменного "щита". Помятуя о том, какие результаты были получены на симуляторе, грызи не особо волновались, и не зря.
Когда погасли вспышки от прошедшей волны ракет, телеметрия показала отсутствие связи только с четырьмя машинами. Таким образом, оставались ещё восемь боевых котанков, каждый из которых тащил по торпеде. Теперь главное - не подставить торпеду, которая находится на внешнем навесе, под лазеры. Котанки разворачивались, изгибая в пространстве хлысты выхлопов, и раскручивали ДРЩ. В данном случае автоматика опять сделала правильный выбор - не отстреливать щиты, против лазеров ПРО они лучше сработают прямо на подвесе, закрывая корпус котанка.
- Омойпух, вот олухи! - вырвалось у Репня, - Они даже не фокусят огонь!
Фрегат отрабатывал обычную противоистребительную схему, когда турели ПРО работали по всем целям сразу. Но причинить значительные повреждения котанку с щитом такой обстрел не имел никакого шанса. У противника ушло аж пятнадцать секунд, чтобы осознать это и сконцентрировать огонь. Теперь по "мячику" лупили десятки лучей с турелей - основной поток шёл с фрегата, но помогали и остальные корабли, по мере возможностей. Котанк окутался сверкающим облаком испаряющейся противолучевой брони, выбитой с щита и с корпуса. Эта многослойная защита достаточно эффективна, потому как испаряется, и луч рассеивается на облаке частиц. Специализированная защита на ДРЩ и дополнительных панелях на корпусе выбрасывала вместе с газом пухову тучу микроскопических отражающих призм, на которых лучи рассеивались ещё лучше. Весь вопрос только в том, насколько хватит защитного слоя при интенсивном обстреле.
Фокусируя огонь, вражеские турели прожгли ДРЩ за шесть секунд, ещё две им потребовались на навесные панели, а дальше лазеры принялись кромсать уже непосредственно корпус. Всего за пятнадцать секунд бронированный шар был проплавлен, лучи добрались до внутренних агрегатов и вывели машину из строя. Соль в том, что пятнадцать секунд сейчас - слишком много. Группе уже оставалось не больше двадцати секунд, чтобы войти в пространство между носителями и запустить торпеды.
Сработала и ещё одна фича, заложенная в программу. Дело в том, что разглядеть на расстоянии в тысячи километров, что там случилось с пятиметровым шаром, крайне затруднительно. Поэтому автоматика ПРО считает уничтоженными цели, которые не ускоряются: у неизвестного противника всё обстояло точно также. Котанки, пользуясь этим, вырубали двигатели, как только на них концентрировался огонь, и изображали труп. Купившись, вражеская система впустую тратила пару драгоценных секунд, чтобы перенацелить лазеры! Фрегату потребовалось слишком много времени, чтобы исправить этот косяк, сбить все котанки он никак не успевал.
Как отметил Репень, фрегаты встали сбоку от носителей, прикрывая их с флангов. Против ударных машин выщериц это было разумно, потому как те старались охватить цель "челюстями". Но у котанков другая тактика, они достаточно бронированы, чтобы пробивать оборону в лоб. Сейчас "мячики" так и делали, влетая прямо во вражеский строй, нацелившись двумя группами по двум носителям. Мозги котанков и здесь не ступили. Оценив, что противодействие слабее ожидаемого, они не стали запускать торпеды с рассчётных пяти тысяч. Слишком близко тоже не хорошо, торпеда не успеет разогнаться, но с двух тысяч - самое то.
Фрегаты явно занервничали и стали ворочаться, но толку уже никакого быть не могло. Как минимум по три "мячика" неслись на каждый носитель, и времени перехватить их уже не хватало. В этом месте Репень поймал философичную мысль о том, что "Мыхухоль" далеко от целей, и когда они узнают результат атаки, на самом деле всё уже будет закончено.
- Да упокоит Космос их души и туши, - цокнул себе под нос грызь.
Поскольку сама атака происходила в течении пары секунд, разобраться можно было только потом, в замедленном воспроизведении. В частности, котанки успели передать картинку с оптики, так что теперь грызи знали, как выглядит носитель "тех": километровая бандурина с утолщениями спереди и сзади, сплошной цилиндр со стыкузлами в середине. В двух тысячах от носителей вспыхнули четыре конуса термоядерного пламени, когда стартовали торпеды. "Конусы" имели предельно возможное для материала ускорение, и к тому же, были довольно прочные, одним попаданием лазера ПРО тут не отделаешься. По космическим меркам, били они в упор, зато надёжно!
Рассчёт был достаточно хитрый: котанки шли на таран цели, в то время как соседняя группа обстреливала её торпедами. Торпеды долетят немного раньше, и если попадут, то на месте цели окажется пустое место, все обломки разлетятся в стороны. Как потом уяснил себе Репень, противник счёл приоритетной целью один "конус", идущий к носителю истребителей, и выдал по нему всё, что оставалось - шквального огня с четырёх кораблей хватило, чтобы остановить его. Зато три другие "конуса", не встретив никаких помех, влепили в тяжёлый носитель.
Первый попал в носовую часть, но как это зачастую случается, слишком хорошо - тоже не хорошо. Боеголовка разрушилась, не успев сработать, и термоядерного взрыва не случилось. Но разогнанная торпеда имела достаточную кинетическую энергию, чтобы убивать безо всяких боеголовок. Попав в баки рабочего тела, "конус" моментально нагрел их достаточно, чтобы раскалённый водород разнёс борт корабля. Носитель, как и большая часть таковых, не предназначался для резких маневров, там экономили массу под профильные задачи - как следствие, корабль оказался непрочным. Удар торпеды и реактивный выброс водорода достаточно перегрузили его несущие конструкции, чтобы носовая часть оторвалась и полетела прочь, кувыркаясь и фонтанируя газом.
Второй "конус" сработал в двухста метрах от кормы, уверенно достав до корабля вспышкой. Обшивка превратилась в плазму, и случилось практически тоже самое, что и с носовым отсеком - удар от мощнейшего реактивного выброса оторвал эту часть от центрального цилиндра, и второй искорёженный обломок полетел в другую сторону. Третий "конус" поставил точку, попав таки в центральную часть - от цилиндра массой в сотни тысяч тонн остались мелкие оплавленные обломки, искрами разлетевшиеся в пространстве. Спустя секунду три котанка промелькнули через то место, где был носитель - как и предсказывали, там уже был вакуум. Мелкие частицы попали и в них, но броня позволила избежать серьёзных повреждений.
Вторая группа, таким образом, осталась без торпед, и теперь в торпеды превращались сами котанки. Программа, по которой они действовали, была основана на миллионах прогонов симулятора и предусматривала всё, что может случиться. Это не так уж сложно, особенно если сфокусироваться на одном объекте. В данном случае не повезло носителю истребителей. Идущий впереди других "мячик", недолго думая, врезался прямо в факел выхлопа корабля. Войдя в плазму под малым углом, он продержался достаточно долго, чтобы успеть инициировать подрыв термоядерного топлива. Если "конус" имел боеголовку в пять мегатонн, то при подрыве котанка получались все двести! В струе плазмы образовалась ударная волна, которая ударила в дюзы носителя; получив пинок сзади, корабль потерял ориентацию, повернувшись под углом к курсу, и следующий котанк влетел ему прямо в корпус, ближе к носу. Этот "мячик" не успел сдетонировать, но двести тонн массы давали прорву кинетической энергии - километровый носитель разорвало пополам, искорёжив при этом уцелевшие фрагменты. Последний из тройки котанков просвистел уже мимо разлетающихся обломков.
