Смаргиваю. Унижений на своем веку я достаточно пережила. Могу проглотить еще одно.
- Не могу вспомнить, где мы встречались.
Слова сами собой слетают с языка. Тонкие губы большого рта расплылись от уха до уха, являя подобие улыбки. Боковым зрением замечаю, появившуюся глубокую складку между густых бровей оборотня.
- Встречи со мной обычно не забываются.
- Учитывая это, я не понимаю, почему в моем отношении не применима официальная форма обращения.
Что я творю?
Особист, как я его уже успела обозвать про себя, застыл изваянием. Шеф блюстителей не двигался, но его тело приобрело вдруг напряженность, наподобие сжатой пружины.
"Меня сейчас убьют и никто об этом не узнает, даже могилы не будет", пронеслась мысль, а вслед за ней другая "клянусь, если сейчас пронесёт и все спишут на мое невменяемое состояния, я буду сто раз думать, прежде чем открывать рот".
- Объясните мне... - серые глаза будто всадили в меня пару осколков и в том месте образовалось ощущения холода - госпожа Серафи, как, не имея подлинных талантов, запасов магии, связей, имени, люди вроде Вас игнорируют природные инстинкты. Ведь они в вас, несомненно, заложены. Чувство самосохранение путем эволюции и техногенной революции в Яви стерто в вас?
- Да, маленькая мелочь, вроде гордости всегда подводит нас под монастырь.
- Гооордость, как я мог забыть, это же один из смертных грехов в вашем мире. Смертных.
- Зато у Вас есть все привилегии для оскорбления и угроз, связи, имя, магия.
Мой голос дрожит не от негодования. И эту дрожь как и словоизлияния я не могу унять. Все происходит очень быстро. Подвешенный язык это полный отрыв одной части тела от мозга в купе с дуростью.
Тусклый взгляд приобретает совсем нехороший оттенок. Особистам не то что не перечат, на них смотрят по особому. И такая как я должна была уподобиться жалкой человечешки, выражать боязнь и уважения.
Один шаг ко мне. Неприязнь на сером лице перерастает в глухую ненависть. Не знаю, чем могли досадить ему люди, но именно сейчас за них всех мне придется принять смерть. Я давно пожалела о том что сказала. Руки непроизвольно сжались в кулаки, комкая ткань платья. Не закрывай глаза. Только не зажмурься. Если не уследила за своим языком то имей мужество встретить свою судьбу глядя ей в лицо. В конце концов один раз я уже умирала.
Неожиданный, оглушительный взрыв хохота нарушает весь драматизм ситуации.
Неудержимый, заполняющий все пространство кабинета, сносящий со своего пути мрачную тишину и нависший надо мной молот "правосудия".
Изменения произошли и с особистом. Он слегка ссутулился, лицо побледнело, напряжение с осторожностью заплясали во взгляде, направленном куда-то поверх моей головы. Он не знал чего ожидать, я тем более. Однако то что ситуация изменилась не в его пользу уже хорошо. Вздох облегчения и нервное движение рукой. Вытираю вдруг накатившие слезы благодарности и легкости. Как никак пару секунд назад я старалась смириться со своей скорой кончиной.
- Вам весело. Натянуто цедит особист.
- На твое счастья. Легко произносит обладатель бархатного, тягучего голоса.
Тонкие губы поджимаются. Тусклые глаза приобретает лихорадочный блеск. Кто являлся настолько могущественным, чья власть распространялась на саму Тайную канцелярию? Кто мог вызвать столько опаски у особиста?
- Не думаю, что нам следует удерживать более заклинательницу здесь. Вы сами все видели. Шеф блюстителей поставил локти на столешницу и подпер подбородок сцепленными ладонями. Похоже, ни смех, ни последующее осаждение особиста, не произвели никакого на него впечатление.
- Я не стал бы верить в ее невиновность пока недоказанно обратное.
Он ничего не напутал? Обычно все наоборот. Особисту верно, невдомек о существовании презумпции невиновности. И...меня в чем-то подозревают?
Я не услышала ни мягких шагов, ни шелеста одежды, не ощутила волнения воздуха, он вышел откуда-то из-за моей спины. Уже обходя меня стороной неотрывно вдумчиво всматриваясь в мое лицо.
Высокий, очень высокий мужчина. Мне пришлось высоко задрать голову с единственно здоровым глазом и петухом глядеть на грациозные, плавные, абсолютно бесшумное перемещения незнакомца. Он казался стройным. Однако, ни дорогой кафтан с черной вышивкой на тонком сером сукне, ни пышное жабо, белоснежными взбитыми сливками, пригвождёнными серебряной брошью к рубашке не в состоянии были скрыть широкий разворот плеч, развитую мускулатуру и движения крадущегося тигра. Длинные волосы расчесанные с идеальным пробором собранные на затылке, поблескивали в свете огней редчайшим оттенком - цветом жидкого серебра. Лицо немного вытянутое с острым подбородкам, нос острый, даже хищный, высокие скулы и...немного раскосые, невероятно синие глаза. Никогда таких не видела. Я много повидала взглядов : холодных, цепких, отстраненных, пренебрежительных, отталкивающих, горящих ненавистью и злобой. Этот был...завлекающим....вернее не так...затягивающим. Ведь я четко понимаю что не хочу на него смотреть и тем ни менее не могу оторваться. Дорогая одежда, манера держаться, высокомерный изгиб брови - все в нем выдавало аристократа.
- Мне кажется вы предвзято относитесь к этой маленькой воительницы, уж не от того ли что накопитель из взломанного хранилища, которого официально не существует?
Как бы между прочим заметил мой спаситель. О нем я думала именно так и никак иначе.
Особист нервно дернулся.
- Мой господин, у этой человечки нет допуска...
- О какого рода допуске вы говорите, любезный?
Поджатые губы и рваное движение в мою сторону.
- Хранилище, мой господин, под строжайшим секретом и с высокой степенью допуска.
- Да бросьте, как можно говорить о чем-то чего не существует. И потом, здесь все свои. Если наша героиня вам пообещает, вы же обещаете никому ничего и никогда?
Бездумно киваю головой. Я вообще ничего не понимаю, но определившись с тем кто мне союзник на этот период времени легко играю под его дудку.
Особист сверлил меня какое-то мгновение неприязненным взглядом, потом перевел на аристократа, выдал:
- Всего лишь глупая человечка.
- Глупость никак не вяжется с организаторским мастерством нападения. Вы уж определитесь гений она или глупое недоразумение.
Особист враждебно посмотрел на меня. Жгучая нелюбовь ко всему человечеству боролась со здравым смыслом.
- Госпожа Серафи - издевательским тоном произнес он - будьте так любезны, накопитель.
Не могу не воспользоваться случаем вынырнуть из синего омута, который беспощадно затягивал меня все глубже.
Поднимаю руки, нащупываю пятую складку тюрбана на затылке, более натянутого чем все остальные. Протягиваю, извлеченный из недр головного убора, накопитель. Как же я рада от тебя избавиться!
Взгляды троих мужчин прикипели к предмету спокойно лежащему на моей ладони.
- Вот оно детище несуществующего хранилища. Как бы мимоходом изрекает Высокий, от чего в ужасе снова дергается Особист.
Невзрачный поднес деревянную шкатулку к моей руке, так чтобы перевернув кисть, хранитель тайной информации упал в мягкие объятия бархатной обивки шкатулки.
Как только крышка захлопнулась, мне стало свободней дышать.
- Я доложу начальству о происшествии. Деловито говорит особист, крепко сжимая обеими руками заветный груз.
- И...- взгляд в мою сторону - вы абсолютно правы, сумасшествие это не по моей части. Мой господин. С этими словами он низко кланяется, будто извиняясь за свою грубость, собираясь покинуть нашу компанию.
- А я Вас не отпускал. Дружелюбно сообщает аристократ.
Чем шире он расплывался в улыбке, тем леденей становился взгляд.
Даже смотреть на такое страшно, не то чтобы быть под прицелом его внимания.
- Объясните мне, уважаемый Савской, где начальник тайной канцелярии округа?
- Вас не ожидали так скоро.
- Мой драгоцейнейший, я отсутствовал семьдесят лет как никак, могли бы и соскучиться. - Аристократ явно потешался. - Я в Алдаре нахожусь не много не мало два часа. Я вижу Шарка - грациозное движение рукой в сторону сонного шефа ночниц - я вижу вас, я вижу даже спасительницу накопителей из несуществующего хранилища, но при всем при этом я не имею счастья лицезреть очередную канцелярскую крысу, поставленную ни весть кем, в мое отсутствие. Так...где он?
