— Даже не приходится ничего делать, — весело сказал Уизли, не скрывая гордости за свои изобретения, — механизмы сами за тебя и горшки отмоют, и младенца покачают, и похлебку сварят!
— Я к твоему проклятому колесу, Рони, и на шаг не подойду, — буркнула Мэгги. — Что я, по-твоему, по дому да по двору не набегалась, чтобы еще в колесе бегать?!
Аарон хотел ей что-то ответить, но тут механизм заработал в полную силу и ковш, запустив в котелок репу, промахнулся и попал ею Этельстану по лбу. Бени злорадно захихикал, но почти сразу же перестал, потому что ему в глаз врезалась луковица. Мимо ошарашенных Элазара, Годрика и Реувен пролетел кочан капусты — и вместо того, чтобы плюхнуться в кипящую воду в котелке, ударился об этот котелок и опрокинул его. Вода хлынула на хворост и погасила огонь. Мэгги кинулась было к очагу, но тут люлька, чересчур раскачавшись, перевернулась, и ребенок в ворохе тряпья свалился в опустевшую корзину из-под овощей. Младенец разразился плачем. Мэгги подхватила его на руки и, нервно укачивая орущего рыжего ребенка, крикнула мужу:
— Чтоб тебя черти задрали, Аарон Уизли! Чтоб ты лопнул вместе со своими железяками!
— Зачем же так огорчаться, Мэгги? — ласково упрекнул жену Аарон. — Сейчас я кое-что подправлю — и всё заработает лучше прежнего.
========== Глава 13. Дракон ==========
Утром понедельника мастер Уизли починил повозку — работы оказалось всего ничего — и к полудню Элазар и его спутники были уже далеко от селения. Они ехали весь день, от нечего делать глазея на зеленые луга вокруг, осиянные ласковым солнцем, на пасущиеся вдалеке стада, на быстрые речушки и шелестящие рощицы. Сгустились сумерки. Постепенно дорога, прежде широкая, начала сужаться. Теперь путников обступали заросли вьющегося орляка, колючих кустов и дикого шиповника; наверху ветви сплетались, отчего казалось, что дорога идет под низкими темными сводами. Настороженная тишина стояла здесь, и Годрик, Крауч и Бени, прежде болтавшие друг с другом без умолку, сначала понизили голоса, а потом и вовсе замолчали. Никому не хотелось разговаривать в этом мрачном месте.
Вдруг они услышали странный звук, несшийся откуда-то издали, с того отрезка пути, который они уже прошли, — звук, напоминающий отдаленные раскаты грома. Звук приближался — и вскоре уже вся округа гремела, грохотала и клокотала, как адские котлы, в которых черти истязают грешников. Вместе с грохотом нарастал и рев, какой может исторгать только ужаснейшее из чудовищ. Кобыла, тянувшая повозку, забеспокоилась. Она остановилась и прядала ушами, а кони под Годриком и Элазаром, перестав слушаться всадников, закружились на месте. Вдруг где-то вдалеке сверкнуло пламя, а вслед за тем на земле и кустах заплясали багровые сполохи. Из-за кущей орляка показалось нечто огромное, черное, плюющееся искрами и изрыгающее клубы дыма — с устрашающим рычанием оно приближалось к путникам.
— Господь милосердный, пощади нас, — выдохнул Годрик, выхватывая меч. — На нас напал дракон!
— Дракон?! — ужаснулась Реувен. — В Британии еще остались драконы?! — она спрыгнула с подводы, вытащила палочку и встала рядом с конем Элазара, приготовившись защищаться. Реувен лихорадочно перебирала в памяти всё, что она когда-либо читала о драконах, но, по правде сказать, магическая зоология никогда не входила в круг ее интересов. Элазар тоже пребывал в смятении, совершенно не представляя, как ему защититься от дракона. Бени, Крауч и юный Этельстан проворно залезли под подводу, надеясь, что дракон, занятый расправой над старшими магами, их не заметит; а Морхозий, по своему гоблинскому обыкновению, куда-то исчез. Один только Годрик не потерял присутствия духа: разумеется, он предпочел бы и вовсе не встречаться с этим чудищем, изрыгающим пламя, искры и дым, но вместе с тем Годрик помнил, сколь славно и почетно для рыцаря сразиться с настоящим драконом. Он благоговейно поцеловал крестовину меча, произнес заклинание, дарующее (как верил Годрик) победу в битве, и прокричал врагу:
— Страшись, Люциферово отродье! Я — сэр Годрик Гриффиндор, сын Вульфрика Гриффиндора, а это — мой верный меч! Подходи, если осмелишься, — и я срублю твою поганую уродливую голову!
Дракон, будто бы вняв дерзким словам Годрика, и в самом деле приблизился. Годрик размахнулся, чтобы со всей силы нанести чудовищу первый удар, как вдруг Бени, высунув голову из-под подводы, воскликнул:
— Постойте! Да это же никакой не монстр!
И верно: перед Элазаром и его спутниками в клубах дыма и отблесках яркого пламени предстала необыкновенная конструкция на больших, обитых железными ободами, колесах, приводимых в движение сложной системой рычагов и клапанов. На спине у мнимого дракона располагалась печь, в которой полыхал жаркий огонь, а их старый знакомец Аарон Уизли время от времени подкидывал в печь уголь. Выплюнув из трубы еще одну порцию дыма и искр, машина с громким шипением остановилась, и с нее слезли закопченный Аарон и его жена с младенцем на руках.
— Если уж моя Мэгги вобьет себе что-нибудь в голову, то ее ничем не проймешь, даже и пытаться не стоит, — туманно объяснил свое неожиданное появление Аарон Уизли. — Как давеча вы нам рассказали про вашу далекую землю, которой правят лорды-волшебники и где маги живут в мире с немагами, так женушка моя и загорелась: покоя себе не находила — и мне покою не давала. «Поедем, — говорит, — Рони, с этими господами! Нам с тобой в родном селении совсем житья от лорда не стало — авось на новом месте будет поспокойнее».
— Мы знать не знаем, где этот ваш Аргайл и что он такое, — подхватила Мэгги, — но тут муженька моего совсем извели, мочи никакой нет. Везде лорды как лорды, а наш — магоборец, чтоб его черти съели совсем. Вот я и решила: отправимся и мы с вами, пожалуй. Нам куда бы ни ехать, лишь бы подальше от этого изверга.
— А мы в дороге обузой вам не станем, — продолжил Аарон — супруги Уизли вообще говорили так, словно поочередно распевали куплеты песни: каждый вступал, едва замолкал другой. — У нас, как видите, телега своя имеется, самоходная. Собственными руками сотворил — хитрое колдовство, а? На угле работает.
Годрик, немного разочарованный тем, что ему не удалось стяжать себе великую славу в бою с драконом, вложил меч в ножны и обошел телегу, с удивлением ее разглядывая.
— Неужто твоя телега сама по себе катится? — удивился он. — Она-то потяжелее обычной будет… И лошадей не требуется? Чудеса да и только! А скажи-ка, мастер Уизли, что ты станешь делать, когда у тебя закончится уголь?
Аарон Уизли лукаво улыбнулся — по-видимому, он только и ждал случая, чтобы продемонстрировать удивительные возможности своего изобретения.
— А вот, взгляни! — он трусцой подбежал к повозке и захлопал в ладоши, восклицая бодро: — Ну-ка, ну-ка, ребятки, подымайтесь, сони! Покажем любезным господам, на что способно мое творение! — и из телеги, из-под соломы, как по волшебству появились рыжие растрепанные головы — множество рыжих голов, сразу и не счесть. — Мои отпрыски, — с гордостью представил их Аарон Уизли.
Рыжие мальчишки, старшему из которых было лет пятнадцать, а самому младшему — годка этак три, нехотя выбрались из соломы, где до этого прикорнули. Годрик и остальные с изумлением наблюдали, как в телеге появляются всё новые и новые Уизли — казалось, им не будет конца.
— А ты, мастер Уизли, как я погляжу, не только свои диковинные штуки мастак клепать! — хохотнул Годрик.
Аарон заулыбался.
— Это да, это уж у меня не отнимешь, — признал он, весьма довольный собой. — Моя Мэгги в год по дитю приносит, а то и двойню, если повезет.
— Нашел чему радоваться, дурень, — наигранно рассердилась Мэгги, любовно поддав Аарону локтем в бок. — Пора бы уже и угомониться с ребятишками-то: такую ораву сам черт не прокормит! Да вот беда: всё мальчишки получаются, как на грех, а мне бы дочку надо, чтоб по хозяйству была мне подмога.
Аароновы ребятишки тем временем, позевывая и потягиваясь, расселись попарно и принялись крутить педали. Аарон задавал им ритм, хлопая в ладоши. Телега тяжело сдвинулась с места и медленно-медленно поехала вперед, скрежеща колесами.
