Изумленный возглас Годрика заставил Реувен очнуться. Вздрогнув от неожиданности, она посмотрела на рыцаря, который только было потянулся за куском баранины, когда обнаружил, что кто-то тянет котелок в противоположную сторону. Годрик отдернул руку и схватился за меч.

— Что за чертовщина?!

Не успел он и глазом моргнуть, как котелок оказался на другом краю стола, а вслед за этим из полумрака откуда ни возьмись появилось странное существо. Оно чем-то смахивало на гоблина, но всё же гоблином не было — во всяком случае, не таким, какие встречались Годрику: этот был гораздо крупнее и не настолько уродливым, если не считать правой руки, высохшей и скрюченной. Зубы, хоть и острые, не слишком торчали изо рта, цвет кожи, пусть и несколько нездоровый, всё же не был зеленовато-серым, большие уши с заостренными кончиками почти полностью скрывались под сальными волнистыми волосами, прилизанными и расчесанными на пробор. Существо было одето не по-гоблински, в необработанные шкуры, а очень даже по-человечьи и даже с некоторым щегольством.

— Ты еще кто такой? — нахмурился Годрик.

Существо церемонно поклонилось.

— Морхозий Гринготт, к вашим услугам, — произнес он скрипучим голосом. — Меня прислал мастер Левиафан.

— Мастер Леви Гринготт? Неужели ему удалось избегнуть страшной участи наших родичей? Хвала небесам! — воскликнул Элазар с притворной радостью и даже воздел руки в молитвенном жесте.

Морхозий присел на лавку рядом с Реувен, напротив Годрика, и принялся проворно обгладывать баранью кость.

— Разумеется, — отозвался он, премерзко чавкая. — Нашу семью никогда не затрагивают несчастья, постигающие магов-людей. Мы всегда предвидим опасность и заблаговременно вывозим свои капиталы в безопасное место. А вы как думали? Иначе Гринготты не были бы Гринготтами, величайшими ростовщиками магического мира!

— Капиталы капиталами, а как я погляжу, твои богатые родственнички даже харчей тебе в дорогу не дали, — хмыкнул Годрик, наблюдая за тем, как гоблин жадно обгладывает одну кость за другой.

Морхозий хлебнул эля прямо из кувшина.

— Дорожные расходы всегда берет на себя клиент, — заявил он. — Таковы наши правила.

— Хороши правила! — рассмеялся Годрик. Он крепко вцепился в последнее баранье ребрышко в котелке и после непродолжительной борьбы вырвал ее из загребущих гоблинских пальцев. Морхозий, однако, не растерялся и, придвинув котелок обратно к себе, быстро вычерпал оставшуюся на дне похлебку.

Элазар следил за Гринготтом взглядом, полным ненависти: прежде он втайне надеялся, что все Гринготты ограблены и перебиты, и ему не придется возвращать им долг.

— С какой же целью ты, многоуважаемый мастер Гринготт, прибыл в этот город? — поинтересовался Элазар, морщась так, будто проглотил горькое снадобье.

Гоблин покончил с похлебкой и принялся за хлеб.

— Дядюшка Леви отправил меня проследить за возвращением долга, — объяснил он, ловко отламывая куски хлеба левой, здоровой, рукой и придерживая краюху скрюченной правой. — У нашей семьи нет представителей в этом Арг… Аргх… Ар-р-ргхайле, — у Морхозия невольно вышло раскатистое гоблинское «р». — Посему дядюшка Леви распорядился, чтобы я поехал с вами и от имени Гринготтов в назначенные сроки получал от вас положенные выплаты по процентам.

Годрик с сожалением посмотрел на горку обглоданных гоблином костей.

— Господин Слизерин, надеюсь, ты не станешь брать с собой этого проглота? Он же нас объест, как пить дать объест! Сдается мне, неспроста его родственнички-скряги задумали нам его сплавить — самим такого кормить накладно, хотят, значит, чтобы он теперь за наш счет столовался.

Морхозий и бровью не повел.

— Наша семья заключила сделку не с вами, господин рыцарь, — заметил он. — Если не ошибаюсь, вы и сами столуетесь за счет досточтимого господина Элазара.

— Ну так что ж, что столуюсь? От меня хотя бы прок есть! — вспылил Годрик — его всё еще огорчала утрата баранины. — Бьюсь об заклад, мой меч еще послужит господину чародею добрую службу, — с этими словами Годрик со стуком положил на стол перед гоблином свой волшебный меч. — А ты? Какая польза от тебя, недомерка, да еще и увечного? Верно, не шибко-то ценят тебя твои родичи, раз не побоялись отправить черт знает куда, за тридевять земель!

Морхозий, похоже, пропустил слова разгневанного рыцаря мимо своих больших ушей — вместо этого он уставился на Годриков меч.

— О-о-о, меч гоблинской работы, — протянул Морхозий, пробежав по сияющему клинку пальцами здоровой руки. — Сэр рыцарь, должно быть, сказочно богат, раз смог позволить себе заказать меч у гоблинского оружейника.

Годрик попытался не подать виду, что польщен, но притворщик из него, в отличие от Элазара, был никудышный.

— И не просто у оружейника, а у самого гоблинского короля Рагнука Первого! — похвастался он.

Морхозий сверкнул на Годрика колкими желтыми глазами.

— Так вот, значит, что это за меч, — проговорил он. — Теперь я понимаю, каким образом изделие гоблинов оказалось в руках безземельного рыцаря-наемника. Годрик Гриффиндор, я полагаю?

Годрик почуял неладное.

— Если ты о том, что я его украл, так это совершенная неправда, — сказал он, мгновенно помрачнев. — Ишь ты, как у вашей нечестивой братии слухи разлетаются — один гоблин соврал, другой тут же подхватил. Знал бы, зарубил бы проклятого нехристя Рагнука его же мечом, едва он его сковал — тем паче, говорят, меч, закаленный в крови нелюдя, обладает чудесной силой.

Морхозий обнажил острые зубы в примирительной улыбке — но все-таки улыбка эта была гоблинская, а значит, хищная.

— Претензии гоблинов-оружейников нашей семье неинтересны, — произнес он. — Мы не вмешиваемся в конфликты между людьми и нелюдями. Гринготты предпочитают жить с людьми в мире. Наша стихия — финансы, а не раздоры.

— Оно и видно, — проворчал Годрик, все еще обиженный. — Вон как глазенки-то у тебя забегали, стоило только рубины на моем мече увидеть.

Элазар вмешался: его беспокоило другое.

— Так что же? Значит, ты, мастер Гринготт, проделаешь с нами весь путь до Аргайла и останешься в Хогвартсе до тех пор, пока мы не рассчитаемся с вашей семьей? — спросил он. Элазару стоило большого труда скрывать раздражение.

— Именно так, — с важностью наклонил голову Морхозий.

— Боюсь, ты не совсем представляешь себе все опасности и трудности, которые ожидают нас в нашем путешествии, — сделал Элазар еще одну попытку.

Гринготт подался вперед, нацелив на Элазара свой огромный нос.

— О нет, господин Элазар, — возразил он, — напротив, это вы не совсем представляете себе все опасности и трудности, которые ожидают тех, кто надеется обмануть семью Гринготт, — Элазар не нашелся, что ответить. Морхозий продолжал: — Я отправляюсь с вами, господин Элазар. Это одно из обязательных условий Гринготтов, и вы уже дали на него письменное согласие, когда поставили свою подпись под договором.

Последняя фраза отчего-то показалась Годрику до невозможности забавной.

— Скажи-ка, господин чародей, — он хлопнул Элазара по колену, — а не кровью ли ты этот договор подписывал?

Элазар наградил его испепеляющим взглядом.

========== Глава 8. Ведьма ==========

Они завидели эту деревню издалека. Солнце клонилось к западу, но на небе не было ни облачка, и свет был еще ярок. Словно гнилые зубы, чернели на горизонте очертания жалких лачуг, а вокруг простирались поля, тихо шумевшие под изредка налетавшим ветром.

— Слава Создателю, наконец-то мы проведем ночь под крышей, а не под открытым небом, — пробормотал Годрик. Они шли уже много дней, останавливаясь лишь на краткий сон, и часто постелью им служили их собственные плащи. Их деньги иссякали. Правда, золотые галлеоны, зашитые дальновидным Элазаром в пояс, остались нетронутыми, потому что когда-то он поскупился их разменять на маггловские деньги. Теперь же разменивать их было негде, и Элазар решил экономить: не платить за ночлег в придорожных харчевнях и постоялых дворах, встречавшихся им по пути, а ночевать где придется — в селениях, если пустят, или вообще на голой земле — до тех пор, пока им не встретится город, а в городе — лавка менялы. Погода стояла ясная, но долгая дорога измотала путников, и теперь все они воспрянули, надеясь найти в деревне приют и пополнить запасы провизии.