Так, Суздальская летопись отводит главную роль в Ледовом побоище не Александру, а Андрею Ярославовичу и его дружине: «Великыи князь Ярославь посла сына своего Андреа в Новъгород Великыи в помочь Олександрови на немци и победиша я за Плесковым (Псковом) на озере и полон мног плениша и възратися Андреи к отцу своему с честью».

Эта информация косвенно подтверждается немецкой «Рифмованной хроникой». Там повествуется о захвате немцами Пскова, после чего говорится:

После взятия Пскова и изгнания немцев:

Судя по тексту, автор «Хроники…» не был на Чудском озере, но слышал рассказы участников битвы. Обратим внимание на очень важную его ошибку: безымянный «король» Новгорода берет Псков и возвращается в Новгород, а в 1242 г. из Суздаля явился «король Александр» с войском в «блестящих доспехах». Он-то со своей кованой ратью и «накостылял» немцам. Надо ли говорить, что если бы «впервые в истории военного искусства» бой против рыцарей выиграла бы пехота, то это нашло бы отражение в пространном тексте «Хроники…». Но, увы, там нет ни слова ни про пехоту, ни тем более про мужиков с топорами.

Итак, битву на Чудском озере выиграла суздальская кованая рать. Но суздальским князем тогда был Андрей Ярославич, а не Александр Ярославич. Однако ошибка немецкого хрониста вполне объяснима: и до 1242 г., и после Орден вел переговоры с Александром Невским, а Андрей «пришел, увидел, победил» и ушел в родной Суздаль – его немцы и не знали.

Летом 1242 г. в Пскове был заключен договор между Ливонским орденом, Псковом и Новгородом. Немцы возвратили все земли Новгорода, куда они «зашли» в 1238–1242 гг., а именно Водь, Лугу, Псков и Летьголу, то есть Занаровье в Ижорской земле и часть Латгалии.

К Новгороду отходил район от Изборска до истоков юго-западных притоков реки Великой, фактически весь бассейн этой реки с притоками Кудеб, Вяда Кухва, Утроя и Льжа. Кроме того, был произведен полный обмен пленными без выкупа.

Несмотря на многочисленные договоренности с Новгородом и Москвой, как Ливонский орден, так и городские власти Ревеля и Риги препятствовали торговле Руси со странами Западной Европы, в первую очередь с Англией, Голландией и Францией. Они всеми силами старались не пропускать в Россию оружие, ученых и ремесленников, стремясь изолировать ее от научно-технического прогресса.

Так, в 1547 г. Иван IV договорился с императором Карлом V о наборе в Германии трехсот ученых и ремесленников для отправки в Россию через Любек и Ревель. Однако ревельские власти не пропустили их. В результате «иностранные специалисты» прибыли в Россию кружным путем.

Кроме того, ни в Новгороде, ни в Москве никогда не забывали о том, что наши пращуры были силой вытеснены из Прибалтики, а Ревель и Дерпт первоначально назывались Колыванью и Юрьевом.

В феврале 1557 г. Иван IV потребовал от Ливонского ордена, чтобы Дерптское епископство уплачивало Москве дань – в размере 1 марки с человека в год и, кроме того, покрыло в течение трех лет те недоимки, которые накопились за предыдущие 50 лет, то есть с 1503 г. по 1553 г.

Орден согласился платить дань с 1557 г., а от выплаты старых задолженностей отказался. Мало того, 14 сентября 1557 г. орден заключил с Великим княжеством Литовским союз против Москвы, хотя, согласно более раннему договору с Россией, орден не имел права заключать военные союзы с Литвой, Польшей и Швецией.

Терпение Ивана IV переполнилось. В январе 1558 г. сорокатысячная русская армия под началом касимовского царя (хана) Шиг-Алея, князя М. В. Глинского и боярина Даниила Романовича Захарьина вторглась в Ливонию. Русская армия за месяц прошла по маршруту Мариенбург – Нейгаузен – Дерпт – Везенберг – Нарва. При этом не был взят ни один укрепленный город, но страна изрядно опустошена. В феврале армия вернулась в русские пределы. В районе Пскова, узнав об отправке посла магистра в Москву, Шиг-Алей приказал прекратить военные действия.

В марте 1558 г. экстренный ландтаг Ливонского рыцарства принял решение собрать 60 тысяч марок для уплаты русскому царю дани и тем самым решить дело миром и предотвратить русские репрессии против Ливонии. Однако к маю 1558 г. было собрано лишь 30 тысяч марок. Хуже было то, что гарнизон Нарвы периодически стал открывать огонь по Иван-городу, находившемуся на противоположной стороне реки Наровы. Ивангородские пушкари отвечали, и не без успеха. 11 мая 1558 г. от их огня в Нарве возник сильный пожар. Русские решили воспользоваться оказией и пошли на штурм. После короткого, но кровопролитного боя они овладели крепостью, а гарнизон заперся в цитадели. На следующий день гарнизон сдался с правом свободного выхода.

Русские войска вошли в Ливонию и почти без сопротивления захватили Везенберг, Тольсбург и ряд других замков. Эсты охотно присягали московскому государю. Всем объявлялось, что присягнувшие останутся на местах, при прежних правах «по старине». К воеводам являлись для принятия русского подданства и из других отдаленных волостей.

В конце мая 1558 г. закончилось сосредоточение в Пскове 40-тысячной армии князя П. И. Шуйского с О. И. Троекуровым и А. И. Шеиным.

В начале июня русская армия осадила Нейгаузен. Магистр Фирстемберг с двухтысячным орденским войском и тысячным наемным отрядом епископа Дерптского стоял в нескольких переходах, близ Киремпе. 30 июня Нейгаузен сдался. Магистр поспешил отступить к Валку, а епископ ушел в Дерпт.

Захватив замок Варбек при впадении реки Эмбах (Эмайыги) в Чудское озеро, русская армия на рассвете 11 июля стала в виду Дерпта. Князь Петр Шуйский предложил гарнизону сдаться. Тогда русские приступили к осадным работам и бомбардировке крепости. Современники писали, что русские стреляли калеными ядрами размером с человеческую голову. Стояла сильная жара, и раскаленные ядра вызвали многочисленные пожары.

Городской магистрат обратился к епископу с требованием сдать Дерпт. 18 июля 1558 г. состоялась почетная капитуляция крепости. Замечу, что одновременно со сдачей Дерпта прекратило существование и одноименное епископство.

Падение Дерпта произвело панику в Ливонии. Высылаемые из Нарвы и Дерпта русские отряды без сопротивления овладевали замками. Всего до октября 1558 г. русские взяли 20 крепостей с их волостями, а князь Шуйский писал в Ригу и Ревель, требуя сдаться, и грозил разорить их в случае отказа.