Все же Клобук решил выбрать наименьшее из зол. Стал разворачиваться на развилке, в душе надеясь, что Механик далеко упилил на его «Тойоте» и не знает, что Клобук тут один и от страха трясется. Даже пока баранку крутил, утешал себя мыслью, что у него за спиной, в «Чероки», — пять мешков золота. Можно всех купить и еще до самой смерти останется.

Но в тот самый момент, когда бодалка джипа уже повернулась прочь от развилки, послышалось змеиное «пш-ш-ш-ш!» — и левое заднее колесо «Чероки» плавно опустилось и стало на обод.

— Мать твою растуды! — взвыл Клобук и с пистолетом в руке выскочил из кабины. Он слышал слабый хлопок выстрела, пробившего шину, и не питал иллюзий насчет того, что на сучок напоролся. Но стреляли несомненно сзади, из темноты, куда фары не светят.

— Механик! — отчаянно заорал Клобук. — Выходи, сука! По-честному, фраер! Где прячешься, трус поганый? Вылазь!

— Леопольд! Выходи, подлый трус! — донеслось в ответ откуда-то справа. Механик очень похоже изобразил голос того артиста, который в известном мультике гнусавил эту реплику от лица противных мышат, донимавших благородного кота.

— Издеваешься, падла? — взревел Клобук и саданул очередью примерно в том направлении, откуда его дразнили. С треском и шелестом посыпались вниз отсеченные пулями ветки.

— Хреново стреляете, гражданин Клобук! — послышался совсем другой по тембру голос, басовитый, глуховатый, очень похожий на голос самого Клобука. И тут у доведенного почти до истерики детины шевельнулась жуткая мысль: а что, если этот чертов Механик тут не один? Может, он специально заманил их сюда, где десяток ларевских братков прячется?

И в отчаянии Клобук стал нажимать на спуск, шмаляя без разбора по всем направлениям, пока затвор не остановился в крайнем заднем положении.

— Настрелялся? — спокойно спросил Механик, появившись словно призрак откуда-то слева и наводя на спину Клобука «ТТ» с глушаком. — Не оборачиваться! Дернешься — пуля. Бросай пушку в «Чероки»! Волына хорошая, но дураку досталась. Еще что-нибудь имеешь? Тебя спрашивают, баран!

— Н-нет… — пробормотал Клобук. Голос у Механика был ледяной, жуткий. Он теперь не ерничал, не кривлялся. Клобук понимал четко: пристрелит с ходу, повторять не будет.

— На! — Механик, по-прежнему оставаясь за спиной Клобука, бросил перед ним наручники. — Надевай!

Клобук нагнулся, чтобы поднять браслетки, но уже в следующее мгновение ощутил тяжелый удар по затылку и потерял сознание…

Очнулся он со скованными руками, которые к тому же были пристегнуты к какой-то прочной — ни в жисть не оторвать! — скобе, приваренной под приборной панелью «Чероки». Затылок тупо побаливал. А джип, между тем, ехал куда-то уже по асфальтированному шоссе. И с шинами у него, похоже, было все в порядке.

Механик рулил и напевал свою любимую бронетанковую:

Клобук тупо похлопал глазами, мало что понимая в обстановке.

— Агусеньки! — спросил Механик сюсюкающим голоском. — Это значит, мы очухались?! Ай, как хорошо! А я-то думал, что шибко крепко тебе по чердаку пистолетом заехал. Сначала, понимаешь, думал доверить тебе самому пристегнуться, а потом засомневался. Уж больно ты здоровый и по жизни подлый. Все-таки хотел всех здешних братков стравить, Ухана с Борманом купил, но тоже кинуть хотел. Шуру Казана на дороге подлавливал, сейчас вот четверых ларевских исподтишка почикал. Неспортивно. Опять же мне надо было в спокойной обстановке проверить, как твои братки разбились на «Опеле».

— Ну и как?

— В смысле, как разбились? — переспросил Еремин. — Хорошо разбились, насмерть. А вот Гоги, генацвале этот, ничего. Морду ободрал, стеклом кое-где порезался, но жить будет. Не возражаешь, что я ему твою «Тойоту» подарил? Стекла заменит, пару дырок заварит, номера ему Витя Басмач сделает — будет ездить…

— Куда везешь? — рискнул спросить Клобук. «Тойота» его уже не интересовала — чуял, что не понадобится уже.

— К Лареву, естественно. Он, тебя, правда, мертвого заказывал. Как ты думаешь, не будет он ругаться, если я тебя живого привезу? Может, ты чего-то интересное знаешь?

— Знаю, — произнес Клобук, ощутив в душе призрак надежды на лучшее. — Я много знаю…

— Приятно слышать, — хмыкнул Механик, — значит, какая-то польза от тебя может быть все-таки…

Минут через двадцать Олег уже рулил по просекам, приближаясь к хутору, а еще через пяток подкатывал к избе, где на крылечке покуривали Владимир Васильевич Ларев, Райка и Юлька.

— Здорово, хозяева! — бодро сказал Еремин, выпрыгивая из кабины. — 350 кило рыжего заказывали?

— Заказывали… — пробормотал Ларев. — Ты один? Где братки?!

— Вон, — устало сказал Механик, — у этого спроси…

И открыл правую дверцу, где сидел, сжавшись и даже уменьшившись в объеме, нахохлившийся под капюшоном Клобук. Ларев откинул с него капюшон, посветил на стриженую башку с заметной шишкой на затылке.

— Это кто, япона мать? — удивился Ларев.

— Как кто? — похлопал глазами Механик. — Клобук! Клобука заказывали?!

— Как же ты его нашел? — изумился Ларев. — Мне его фотку только завтра прислать обещали… Это точно Клобук?

— Клобук, Клобук я… — пробормотал пленник, опасаясь, что если начнет отпираться, то ему совсем плохо сделают.

— На ловца и зверь бежит, — заметил Механик. — Ты, Володя, давай высвистывай братков, пусть разгружают.

Ларев свистнул, подбежали дюжие бойцы, отстегнули и вынули из машины Клобука, а потом споро выгрузили мешки…

— Значит, говоришь, 350 кило рыжего привез? — ухмыльнулся Ларев. — Врешь, по-моему!

— Не понял… — посуровел Механик. — Как это?

— А так! — Ларев еще раз посветил фонарем на шишковатую башку Клобука, и только тут Механик разглядел, что волосы у этого гада огненно-рыжего цвета.

— Шурик, это чего? Крокодил, да? Настоящий?

— Настоящий, конечно, не резиновый.

— А что ж он лежит как бревно и не ворочается?

— Сытый потому что. Небось, уже сожрал туристку какую-нибудь… Толстенькую такую, типа тебя.

— Уй! Не щипайся, Шурик, больно же… И он что, по-настоящему съесть может?

— Запросто. Ты что, Нинуль, в зоопарке никогда не была?

— Была. Так то в зоопарке — один и маленький. А здесь-то вон их сколько! Со счета собьешься.

— Так тут же ферма, Нинуль, их специально выращивают…

— На фига?

— Сумки из кожи делают, портмоне, чемоданы…

— А мясо куда?

— Других крокодилов кормят, наверно. Спроси вон у Соньки Ларевой, небось знает, местная все-таки. Опять же это их с Володькой ферма.

— Ой, я стесняюсь, Шурик, она такая важная тут, не то что в Знаменске. Я лучше у Райки спрошу, она как-то попроще.

— Ну да, попроще! Видела бы ты, как она у себя на вилле прислугу гоняет! Хорошо, что пока местный мат не выучила, а то стыдно перед неграми этими. Прямо плантаторша какая-то…

— Ой, Шурик, а вон тот катерок, в лагуну входит, не Олежкин случайно?

— Ихний. Епиха с Юлькой и Шпиндель с какой-то местной шмарой. Бониту ловить ездили.

— Кого? Которая в сериале, что ли? «Марию-Бониту»?

— Да это рыба такая… Типа скумбрии, кажется.

— Шурик, а треска тут почем?

— Фиг ее знает, не спрашивал. И потом, Нин, треску в Мурманске ловят, в Баренцевом море. А тут Карибское все-таки.

— Слушай, а Олег-то сам где?

— Где ему быть? В гараже небось, слесарит, наверно. Он без этого не может…