– Я его не находила! Я не делала этого! – Я наклоняюсь и хватаю ее за руку. Она пытается вырваться, но безуспешно. – Мне так жаль, Барри.

– Рано или поздно, но я бы рассказала ему об этом. Мы встречались всего несколько месяцев. Я знаю, как чувствительно он относится ко всему, что связано с его командами. Я не хотела раскачивать лодку.

Ей стоило рассказать мне об этом, когда я сводила их друг с другом. Хотя даже и не знаю, что бы я придумала в данном случае. Этому противостоянию уже более ста лет. Даже мой отец ненавидит «Ред Сокс».

– Дай Джею время остыть.

– Я планировала приготовить ему лазанью из макарон. Он ненавидит лазанью, но обожает макароны. Так странно, но в этом он весь. – Ее взгляд становится таким грустным, что мне хочется сжаться в комочек. – Нас больше нет.

Я начинаю размышлять над злополучным сообщением: «Будешь знать, как игнорировать меня, Джейбай». Она права; оно написано от ее лица. Я легко могу представить себе Бари, мстящую за то, что ей предпочитают спорт. Чтобы ее спровоцировать, много времени не требуется. Тот, кто это сделал, хотел, чтобы Джей разозлился и обвинил во всем именно Бари.

– Я со всем разберусь.

– Я имею право знать, кто за этим стоит. Кому нужно, чтобы Джей бросил меня?

– Я найду этого человека.

«НАЙДИ МЕНЯ».

На секунду в голове появляется образ сладкого сердечка. Судя по всему, мы с Бари оба кого-то ищем. Но, по крайней мере, в ее случае у меня уже есть список главных подозреваемых.

***

К главной лестнице, месту, где вы запросто можете привлечь внимание всей школы, я подхожу в самый разгар ссоры. Девушка обнимает себя руками и не дает парню (теперь уже, наверное, бывшему) подойти к ней. По ее лицу текут слезы.

– Держись от меня подальше! Я видела фотографию! – выкрикивает она дрожащим от ярости голосом.

– Клянусь, я не общался с ней уже несколько месяцев. Мы не встречались с ней на выходных.

– Прекрати лгать! – визжит девушка. Я и все, кто наблюдает за происходящим, затыкаем уши. Где-то залаяла собака.

– А как тогда ты объяснишь это? – вытащив телефон, спрашивает она.

Мне даже не приходится вытягивать шею. Девушка поднимает руку с телефоном вверх и круто разворачивается, чтобы все зрители могли увидеть фотографии этого парня и стройной блондинки в бикини.

– Я не знаю, откуда они взялись. Их нет на моей стене.

– Потому что ты удалил их этим утром. Я сделала скриншоты, чтобы разоблачить твою лживую задницу.

Парень сильно краснеет, скорее от смущения, чем от чувства вины. В свое время я была причиной множества разбитых пар. По статистике, к этому моменту настоящий мерзавец уже бы признался. Девушка так и продолжает выставлять на обозрение злополучную фотографию, и когда она поворачивается в мою сторону, я хватаю ее за руку, чтобы рассмотреть снимок поближе.

Я внимательно изучаю изображение, каждый его пиксель. Фотошоп настолько очевиден, что только истеричная рассерженная девушка не заметила бы его. Дилетанты.

– Посмотри на то, что находится позади этой девушки.

– Ты имеешь в виду позади этой шлюхи! – выкрикивает она.

– Да. Позади нее, – отвечаю я, показывая на экран. – Что это? Что это за свет?

Девушка вглядывается в снимок. Мое спокойствие передается и ей.

– Солнечный свет?

– Верно. И он яркий. Согласна?

– Да.

– Такой бывает в середине дня.

Она кивает, все еще не понимая, к чему я клоню. Парень подкрадывается к нам, чтобы тоже посмотреть.

– А что такое красновато-фиолетовое позади твоего парня?

– Хм, закат?

– И снова верно. – Я киваю головой, подбадривая ее, как воспитательница в детском садике.

– То есть их сняли в разное время дня? – медленно спрашивает она, когда до нее доходит. – Это разные фотографии.

Я качаю головой, соглашаясь с ней. Парень выхватывает телефон и подносит его к носу.

– Это фальшивка! Я невиновен! – Он радостно обменивается рукопожатиями с друзьями, а потом хватает свою девушку и целует ее. Мне же достаются одобрительные кивки со стороны зрителей.

Перед тем, как пойти на третий урок, я останавливаюсь, чтобы заглянуть в класс миссис Фарлей, учителя английской литературы. Кто-то достает тетради и ручки. Девушка, сидящая на первом ряду в центре, уже аккуратно разложила их перед собой. Я стучу по ее парте. Она отрывает взгляд от своих записей.

– Ты становишься небрежной, Джуди. Очень небрежной.

– О, привет Бекка. Не имею понятия о чем...

Я поднимаю руку, останавливая поток льющихся из нее слов. Не хочу ходить вокруг да около.

– Это был самый ужасный фотошоп, который я когда-либо видела. Не могла потратить лишние десять секунд, чтобы отрегулировать уровень света?

Джуди съеживается на стуле. Длинная французская коса падает ей на плечо.

– Они заметили?

– Я заметила. И они снова вместе.

– Бекка! Это уже третий случай, когда ты все портишь.

Я гордилась собой, когда в прошлом году завершила карьеру специалиста по разрывам. Я причинила людям боль. Я разрушила много замечательных отношений. И я же создала новый вид кустарного промысла. То, что я решила прекратить разбивать пары за деньги, не значит, что на это упал спрос. Поэтому вполне естественно, что какой-нибудь «предприниматель», как вот эта младшеклассница Джуди, попытается пойти по моим стопам. Я смотрю сквозь пальцы на ее действия, однако не позволю зарабатывать деньги на плохо подготовленных и исполненных планах.

– Это несправедливо, – возмущенно говорит она, напоминая мне испорченного ребенка. – Как я могу успешно вести бизнес, если ты портишь все мои планы?

– Попробуй стараться лучше.

– Но ты все равно перехитришь меня. Никто не делает этого лучше, чем ты.

Я краснею. Все-таки приятно, когда люди признают, что ты делаешь что-то лучше других. Когда я училась в средней школе, то думала, что буду той, кто быстрее всех пробегает милю. Но такая слава нравится мне куда больше. Меньше потеешь. И не нужно никаких спортивных лифчиков. Но что-то я отвлеклась от темы.

– Я хочу поговорить с тобой о Бари и Джее. – Я аккуратно сжимаю руками края парты, стараясь не испортить старательно наведенный ею порядок. – Тебя наняли, чтобы ты разбила их пару? И не вздумай врать мне.

– Почему ты всегда думаешь, что это я? – поджав губы, спрашивает Джуди.

– Потому что ты – это новая я. Или, по крайней мере, стараешься ею быть, – отвечаю я. – Ты снова была небрежна.

– Я не была небрежна, потому что не разбивала пару Бари и Джея.

Я закатываю глаза. Одно дело, когда она применяет свои «полусырые» планы к парочкaм, но портить то, что сделала я? Это уже перебор. Я думаю о лазанье с макаронами, которые так и стоят сырыми в кладовой.

– Тогда почему произошла неразбериха с виртуальным футбольным аккаунтом Джея?

– Может, компьютерный глюк? Не знаю. Я этого не делала. Серьезно.

Для человека, который мнит себя специалистом по разрывам, Джуди не умеет лгать. Когда она это делает, ее голос сразу же становится писклявым. К моему разочарованию, я этого не услышала. В данном случае Джуди невинна так же, как ее наряд.

Я убираю руки со стола.

Джуди пожимает плечами

– Думаю, у нас появился еще один специалист по разрывам, – поправляя очки и ухмыляясь, говорит она. – И, судя по всему, она чертовски хороша в этом деле.

– Откуда ты знаешь, что это «она».

– Я не знаю. Просто стараюсь использовать местоимения женского рода везде, где могу. Своего рода выражение протеста против патриархата.

Я с угрозой смотрю ей в глаза.

– Честно-честно.

– Хорошо, проехали. Не скажу, что она хороша. Скорее, небрежна, потому как совершенно очевидно, что аккаунт Джея взломали. Древнее видео с кузинами так вообще ничего не значит. Этот план настолько шаткий, что на нем не удержалось бы даже перышко.

– Ужасная аналогия. – Джуди складывает руки на груди, продолжая улыбаться. Думает, что теперь она в выигрышном положении, да вот только ей всегда будет грош цена. – Если план настолько плох, то почему же они не вместе?