Фред краснеет и кладет руки мне на талию. Несмотря на то, что мы так явно проявляем свои чувства на публике, мне все равно. Один романтичный жест влечет за собой другой.

– Как ты узнал комбинацию цифр к моему шкафчику?

Мне не терпится узнать ответ. Я охраняю ее, как код к запуску ядерной боеголовки. Даже классическое «подсмотреть через плечо» в моем случае не срабатывает. Нет, я не прячу наркотики или отрубленную голову, просто люблю, чтобы мои вещи оставались только моими.

– Что? – Фред протягивает руку, хватает второе сердечко и отправляет его в рот. – На каком уроке их раздавали?

– Очень смешно. – Я целую его снова.

– Я даже и не знал, что их можно купить до начала февраля.

Фред не способен лгать, и обычно к этому моменту он бы уже взял на себя ответственность за совершенный акт «милоты». Он тянется утащить третье сердечко, но я не даю ему этого сделать.

Фред еще раз целует меня, но я забываю ответить ему тем же. Я слишком растеряна из-за этих маленьких, сахарных сердечек. Как они попали в мой шкафчик? Обычной девушке это, возможно, понравилось бы. Но я чувствую себя оскорбленной. Не люблю сюрпризов.

Фред обходит меня и крадет последнее сердечко. НАЙДИ МЕНЯ. Звучит, скорее, как вызов, чем что-то романтичное.

– Вкусно, – говорит он, засунув его в рот.

Самая главная привилегия выпускника – возможность обедать вне стен школы. Последние одиннадцать лет я была вынуждена питаться в столовой. Ряды несъедобных готовых обедов под резким освещением флуоресцентных ламп.

Пересоленная еда. Даже салаты. Как могут быть солеными листья салата? Конечно, я могла бы приносить ланч с собой, но это всегда казалось мне «излишней головной болью». Теперь у меня есть выбор. Отныне я каждый день могу на сорок две минуты покидать кампус, чтобы подзаправиться. Ну разве это не замечательно?

– Чего бы тебе хотелось? – спрашивает Фред. Держась за руки, мы направляемся к «лестнице выпускников». Так ее называют, потому что она ближе всего находится к парковке.

– Пиццу?

– Мне нравится ход твоих мыслей. – Фред поднимает мою руку вверх и резко отпускает ее. – Парни не идут на ланч. Они доделывают домашнюю работу в библиотеке, – говорит он, проверив сообщения на телефоне.

– Звучит ужасно, – специально для Фреда с безразличием отвечаю я. На деле же, от этих слов у меня скручивает низ живота. Без его друзей на обеде буду лишь я, Фред и...

– Привет!

Моя лучшая подруга Вал спускается по лестнице, размахивая волосами и подпрыгивая на ступеньках. Она энергична и полна энтузиазма, и так будет всегда. Мы отлично дополняем друг друга.

– Пошли обедать? – говорю я, отпуская руку Фреда.

– Ты можешь поверить, что это последний ланч последнего дня последнего сентября последнего года старшей школы?

Несмотря на всю абсурдность сего заявления, я чувствую, как у меня сжимается сердце. В выпускной год все происходит в последний раз. Это просто ланч, но он такой последний.

– Так давайте же запомним его, – восклицает Фред.

Возбужденная Вал хватает меня за запястье.

– А мы и запомним. Потому что в этом году мы с Беккой яркие и сексуальные.

– Что? – спрашиваю я.

Фред, не прерывая Вал, молча выводит нас на улицу. Он уже привык к этому.

– Я поняла это на последнем уроке. Мне нравится носить яркие спортивные куртки. А у тебя теперь дерзкая челка. Я – яркая. Ты – сексуальная. И вместе мы яркие и сексуальные.

– Мне нравится.

– Ашлэнд, внимание! Вал и Бекка покидают эту школу яркими и сексуальными.

– Мы уходим во славе яркости и сексуальности.

– Да! Мне нравится.

– Вы, двое, уходите в суматохе яркости и сексуальности, – говорит Фред, снова хватая меня за руку.

– Верно подмечено. – Вал одобрительно кивает головой на действия Фреда, игнорируя то, что его изречение звучало гораздо лучше моего. В сущности, можно сказать, что в этом «тайме» он одержал явную победу.

– А где твоя банда? – интересуется Вал.

– Заняты учебой. Так что нас будет только трое.

Лицо Вал слегка напрягается. Такое может заметить лишь лучшая подруга. Нас будет трое. В первый раз за все время к нам не присоединились друзья Фреда. Обычно мы не проводим время такой группой, потому что девушка без пары всегда становится третьей лишней, а я не хочу этого для своей подруги.

– Как насчет «Джованни»? – спрашивает Фред. Вариантов у нас немного: фастфуд или пицца. До конца перерыва осталось всего тридцать шесть минут. Когда поджимает время, раздумывать над тем, где поесть, просто глупо. Наступит завтра и приведет с собой новый ланч.

– Без проблем, – отвечаю я и поглядываю на Вал, которая одобрительно кивает головой.

– Мы можем взять кальцоне⁴ с пепперони на троих, – предлагает Фред, слегка толкая меня плечом.

– Хорошая мысль, – отвечаю я, вырывая руку из его хватки.

Но он снова хватает меня за нее по пути к машине. Я украдкой смотрю на Вал, которая плетется следом за нами, но она копается в телефоне.

Классическое «мне не по себе». Я опять вырываю свою руку и, дождавшись Вал, иду рядом с ней. Я отказываюсь быть девушкой, которая бросает подруг ради парня. Вал – не третий лишний.

– Это ты подкинула в мой шкафчик сладкие сердечки? – шепотом спрашиваю я у Вал.

Вал отрицательно качает головой. Как я и ожидала. Она бы не стала оставлять сладости в моем «древнем» шкафчике без упаковки. Даже если бы у нее была комбинация цифр.

«Хонда» Фреда – отстой. У нее только две двери и один CD плейер. Но с тех пор, как автомобиль доставили из Аризоны, ему затонировали задние стекла, что придало пару дополнительных очков ее внешнему виду.

Фред снова берет меня за руку. Когда мы подходим к его машине, я заползаю на заднее сиденье к Вал.

– Бекка, что ты делаешь?

– Я ваш личный водитель на сегодня? – спрашивает Фред. На долю секунды я представляю его в фуражке. Она ему очень идет.

Вал отодвигается от меня. Я же, вытянув ноги, удобно устраиваюсь на своем месте. Буду «забавной» Беккой, которая ценит своих друзей. Водоворот отношений пока еще не закружил меня целиком.

– Я хочу сидеть с тобой. – Я стараюсь, чтобы слова звучали бойко, как у Вал, но мои попытки больше напоминают разговор учительницы младших классов, надышавшейся гелием. – «Яркие и сексуальные».

– Ты можешь быть яркой и сексуальной и на переднем сиденье, – отвечает она.

– Не хочу. Тогда мне придется быть ответственной за выбор музыки. А это такой стресс.

– Мы можем и не слушать музыку, – говорит Фред.

– Это глупо, – возражаю я ему.

Он разворачивается и обнимает подголовник.

– Я не хочу сидеть один. – В его игривом тоне проскальзывает обида. Я смотрю на Вал, но ее реакция ничуть не лучше.

– Ну же. – Фред указывает кивком на переднее сиденье. У нас осталось всего лишь тридцать одна минута.

Я вяло улыбаюсь, пытаясь ослабить напряжение в машине. Напряжение, которое сама же и вызвала.

Вал отстегивает мой ремень безопасности.

– Я в порядке, – говорит она, закатывая глаза.

Я оглядываюсь на школу, в которой прямо сейчас младшеклассники наслаждаются едой из столовой. Когда-то и я была такой. А теперь у меня есть парень, и приходится выбирать между передним и задним сиденьем.

Я выбрала переднее.

– Готовы? – воскликнул Фред.

Как неловко-то.

– Пицца, мы идем за тобой! – кричу я в окно во всю мощь своих легких. Если уж мне выпало быть мисс Неловкость, то стоит воспользоваться своим положением.

***

Пиццерия «У Джованни» доказывает теорию о том, что чем болeе «по-итальянски» звучит название, тем вкуснее пицца. Это одно из немногих заведений в нашем городе, которое работает с тех пор, как ходили в школу еще мои родители. И его не потеснил даже «Сбарро» через дорогу⁵. Стоит только пожалеть бедные души, которые предпочитают пицце от «Джованни» их еду.