Судя по всему, незнакомец заметил Джереми и Ричардсона на парапете, потому что внезапно резко остановился и поднял над головой руки.

Бэйкер пожал плечами и развел свои руки в стороны, отвечая на немое сообщение о мирных надобностях кого-бы-то-ни-было.

Человек увидел и ускорился, продолжив свой путь.

- Рич, - не отрывая взгляда от приближающегося мужчины – теперь в этом не оставалось никаких сомнений – произнес Джереми. – Кивни кому-нибудь, пусть приведут Мэтисона или Монро. На всякий случай. Вроде он один, а на самом деле – мало ли. Если что, то они хотя бы смогут оценить ситуацию. И быстрее!

Ричардсон пулей слетел по лестнице на землю и, переговорив с кем-то проходившим мимо, с той же скоростью взлетел обратно, поправляя ремень от своего автомата.

- Сейчас Майкрофт сбегает, - доложил он, занимая исходную позицию, пока Джереми одновременно удивлялся быстроте исполнения своего приказа и пытался вспомнить, кто же такой Майкрофт и где он с ним пересекается за день.

За прошедшие четыре месяца память Бэйкера начала перегружаться – Джон Фабер, на чьем поле и стояло ополчение все это время, явно привирал, говоря, что это поселение стоит посреди нигде.

Не бывает посреди нигде дороги, пусть неасфальтированной, но бегущей из конца в конец. А уж людей, по ней идущих, и подавно.

Зато понятны постоянные набеги. Вернее, бывшие набеги. Сейчас напасть на ополчение стало проблематичным – частокол, скрепленный местами железными скобами, и большое вооруженное население за ним отваживали небольшие и неорганизованные группы разбойников. А население действительно росло – идущие прочь с северной части Штатов беженцы частично временно задерживались, чтобы хоть ненадолго получить кров над головой и относительную безопасность, а частично – те, кому некуда было идти – оседали, становясь частью их неофициального (хотя теперь решал – официально это, неофициально?) «войска». Зато все сходились в одном – в удивлении. В удивлении, что они не должны платить за еду и ночлег ничем, кроме помощи в ежедневных заботах своих хозяев, не должны платить за помощь доктора, если таковой им требовался. Многие поначалу опасались ловушки – слишком неправдоподобными и простыми им казались такие условия.

Скрип приставной лестницы отвлек Джереми от размышлений, и через секунду Майлз встал рядом с ним, облокачиваясь на сточенные верхушки деревянных кольев, составлявших часть внешней стены и устремляя взгляд вперед, на уже подходящего к воротам мужчину.

- Ополчение – это вы? – окликнул тот, останавливаясь в паре метров перед запертым входом и запрокидывая голову вверх. – Майлз Мэтисон или Себастьян Монро? Я могу кого-либо из них увидеть?

- Смотри-ка ты, имена наши знает, - тихо хмыкнул Майлз, обращаясь к Джереми. И потом, повышая голос. – Я – Майлз Мэтисон. Зачем?

Незнакомец недоверчиво нахмурился и переступил с ноги на ногу:

- Ты – Майлз Мэтисон? Хм… Я как-то представлял тебя… Немного старше.

Джереми Бэйкер мгновенно прыснул со смеху и с видом «а что я тебе говорил?» толкнул Майлза локтем. Тот с деланным раздражением закатил глаза – незнакомец явился далеко не первым, посчитавшим, что командующему их лагерем должно быть минимум лет под пятьдесят.

- Я – Майлз Мэтисон, - повторил Майлз, хмурясь уж без наигрыша. – Не убедил – извини.

Мужчина пожал плечами:

- Да нет, просто я удивился, прости. Меня зовут Джим Хадсон. До того, как вырубилось электричество, жил на юге Висконсина, после отключения двинулся южнее и пару дней назад встретил в лесу молодую пару – они-то и рассказали мне о вашем существовании.

- Открывайте ворота, о чем мы разговариваем, - совершенно неожиданно для Джереми раздался слева из-за Мэтисона голос Монро. Будучи увлеченным разговором Майлза и Хадсона, он и не услышал, как пришел Себастьян.

Мэтисон молча кивнул.

Джереми обернулся и глянул вниз:

- Открыть ворота!

Ричардсон снова скатился с лестницы и вместе с дежурившими в стороне внутренними часовыми принялся отпирать засов.

Алюминиевые ворота – сделанные из блоков бывшего забора, мешавшего домашнему скоту переходить на чужое поле – скрипнули и разъехались вперед и в стороны.

Майлз призывно махнул Хадсону рукой, и тот ступил вперед.

Но в этот внимание Джереми привлекла темная фигура, появившаяся на опушке леса с другой стороны от той, с которой пришел Джим.

Фигура бежала. И бежала настолько быстро, что Бэйкер уже морально приготовился увидеть если не с десяток преследователей, но по крайней мере дикого кабана или свору голодных собак.

Но никого не было.

- Басс… - напряженный голос Майлз дал понять Джереми, что он тоже увидел. И ему тоже стало не по себе.

- Вижу, - мрачно отозвался Монро.

Мэтисон без единого слова отступил к лестнице и стремительно съехал на землю, не теряя времени на спускание по ступенькам. Себастьян последовал за ним.

Хадсон внизу обернулся в воротах, не поняв, на что так пристально смотрели со стены.

Джереми остался на парапете, решив, что полезнее он будет сейчас здесь – сверху, с высоты около четырех метров, было больше возможностей заметить приближающуюся опасность.

Бэйкер с каменным лицом вытащил из кобуры пистолет, взвел курок, поставил на предохранитель и вложил обратно.

Фигура стремительно приближалась, и через пару мгновений Джереми ясно увидел мужчину в одежде, измазанной грязью.

От него за версту разило страхом. Причем не просто страхом, а страхом, максимально приближенным к истерической панике.

Бэйкер только один раз видел такое – тогда, когда ополчение, ушедшее из той первой спаленной деревни под Чикаго, заблудилось в болотах, и Джек попал в трясину.

Его удалось спасти, но ужас бессилия и ожидания смерти, исходивший тогда от него и как болезнь охвативший всех, Джереми считал одним из наихудших когда-либо пережитых ощущений.

И вот сейчас на лице Адама Моррица – молодого парня, одного из пришедшей из Небраски группы и сегодня вызвавшегося в рассветный охотничий отряд – был написан тот же страх.

- Морриц! – крикнул Майлз, выходя из ворот на несколько шагов. – Что случилось?

Тот не отвечал, продолжая бежать в их направлении – и явно из последних сил, потому что у него заплетались ноги, и он определенно пытался не упасть.

Но уже у самых ворот, когда до Мэтисона и Монро оставалось меньше двух метров, Морриц споткнулся, с размаху рухнул на колени, по инерции проскользив вперед, и внезапно резко согнулся, прижимая руки к животу. Вслед за этим его обильно вырвало.

Названные генералы среагировали синхронно, за секунду уничтожив расстояние между собой и упавшим.

Себастьян схватил Моррица за плечи, а Майлз присел на корточки напротив, пытаясь заглянуть ему в глаза.

- Ричардсон! – позвал Джереми.

- Я, сэр! – отозвались снизу.

- Обмен местами, и следи за границей леса.

- Так точно, сэр!

Бэйкер спустился вниз, прошел мимо Хадсона, успев шепнуть ему «лучше подожди внутри», и, еще раз бросив тревожный взгляд на опушку, скорым шагом подошел к Моррицу и генералам.

- … в засаде, - услышал он срывающийся и трясущийся не то от страха, не то от быстрого бега голос Адама. – А они напали… Всех перебили, кроме меня. Я… Не вылез…

Морриц поднял голову и с каким-то полубезумным отчаяньем взглянул на Майлза.

Тот не шелохнулся, продолжая смотреть Адаму в глаза. Лишь по плотно сжатой линии губ можно было понять, насколько Мэтисону тяжело казаться спокойным.

- Они… - Морриц судорожно глотнул воздух, борясь с новым приступом тошноты. – Они…

И не смог побороть.

Монро обхватил его руками, и, так как парень все еще пытался что-то произнести, наклонил его вниз, помогая не захлебнуться. Майлз остался без движения, и Джереми, сам от наблюдений едва сдерживающий позыв дурноты, мог видеть, как он поднял глаза и напряженно просканировал всю границу леса, а потом хмуро опустил их обратно на Моррица.

- Ты можешь отвести нас туда? – тихо спросил Монро.