Ощущение чужого члена в собственном рту не было самым желанным опытом на свете, и юноша наполовину испуганно, наполовину с отвращением отшатнулся от воспоминания. То еще мелькнуло на прощание Фетчем, который всё так же за волосы повалил Хакса спиной на стол и рванул пряжку его ремня, а затем угасло, забирая с собой боль и унижение, но оставляя тянущее чувство измотанности и опустошенности.
Напоследок в голове прозвучал не принадлежавший Хаксу шепот:
- Эту вытащишь самостоятельно и вернешь мне лично в руки. Думаю, ты не захочешь объяснять медикам, как так получилось, поэтому полагаюсь на твой быстрый ум, капитан. Хотя... можешь ходить так, пока у неё не кончится заряд.
И Рен наконец распахнул глаза, чтобы обнаружить себя тяжело дышащим и нависающим над Хаксом, который смотрел в ответ непривычно болезненным взглядом.
- Вообще иглы было три, – усмехнулся мужчина, и привычное невозмутимое выражение лица вернулось на свое место. – Две другие он добавил уже после того, как отымел меня в рот. Просто я пожалел твою психику и заодно избавил тебя от зрелища собственных слез. У меня лицо страшное в такие моменты, ты бы не пережил.
Рен открыл было рот, чтобы выдать что-нибудь вроде “я тебе не ребенок”, но вовремя передумал. Он не испытывал удовольствия от чужой боли и досматривать картину совершенно не хотел. Хотя, быть может, оно того стоило одной возможностью проверить, правду ли сказал генерал про слезы.
Рыцарь подумал. Подумал еще. И еще примерно полминуты.
Воспоминание было жутким. Боль являлась неотъемлемой частью Темной Стороны, но юноша всегда воспринимал её как необходимость и подчас верное решение, но не как жгучую потребность. К тому же боль могла быть полезной, могла отрезвлять и очищать мысли от ненужного хлама, как она была полезной и отрезвляла, когда вуки попал в него зарядом из боукастера. Боли ради удовольствия Рен категорически не понимал.
- Насмотрелся плазмовизора на сегодняшний день или таки за продолжением полезешь? – тем временем поинтересовался Хакс и выжидающе приподнял брови.
Кайло Рен ничего не ответил на насмешку – Кайло Рен молча опустился на колени рядом с креслом. Невидимым толчком генерала придвинуло к краю и, сжав его руки за спиной, заставило гибко выгнуть спину.
- Ты что творишь? – зашипел Хакс, хотя попыток вырваться не предпринял. – Отпусти немедленно, корабль не на автопилоте!
Рен же воспринял его непротивление как побуждение к действию, и длинные пальцы тут же принялись ловко разделываться с пуговицами на рубашке.
Хакс не понимал, к чему этот порыв, ровно до тех пор, пока губы рыцаря не накрыли два почти незаметных, светлых, точечных следа на боку над третьим, проткнутым по новой. По телу прошла яркая, заметная и слепому дрожь, и генерал дернул руками, но они не поддались, а горячий и влажный язык заскользил по чувствительной коже.
Хакс запрокинул голову и зажмурился, сдерживая мгновенно ускорившееся дыхание. Эта связь точно ослабляла его; он был крайне неосмотрителен и недальновиден, когда столь страстно желал её. Но как решить эту проблему, он не имел понятия.
Нужно было найти якорь, или его самого утянет на дно... но что делать, когда якоря просто нет в наличии?
Очередное прикосновение губ, жесткий, но не болезненный укус, а затем язык скользнул по свежей ране; тело будто пробило электричеством, и Хакс приглушенно застонал, роняя голову на грудь.
Именно в этот момент он увидел на радаре три мерцающие точки.
Сейчас их связь была близка к тому, чтобы убить обоих.
- Рен, радар! – что было голоса рявкнул Хакс, и не ожидавший такого окрика юноша резко и изумленно отстранился. К счастью, его выучка тут взяла верх над какими бы ни было эмоциями, и рыцарь вскочил на ноги, прилипая глазами к экрану.
Корпус царапнуло одновременно с тем, как по левому борту полыхнуло зеленым. Преследователь тряхнуло так, что генерал едва не впечатался лбом в рычаг по смене режима гиперпривода, но, к счастью, инстинктивно успел вцепиться одной рукой в руль.
Корабль ухнул вниз и вправо: что-то плохо закрепленное в салоне грохнулось на палубу, а Рен устоял на ногах благодаря чуду, не меньше, – Хакс потом вспомнил про Силу, – и прищурился на радар.
- Стрелять умеешь? – как будто между делом поинтересовался генерал.
- Нет, – неохотно, но мгновенно признал Рен.
- А своей Силой выстрел направить можешь?
Кайло нахмурился, и на его лице отобразилось мучительное размышление. Он мог бы попробовать, но корабли не были стабильны, летели на огромной скорости, и контролировать при этом один небольшой заряд... было слишком.
- Могу рискнуть, – наконец решил рыцарь. – Но...
Хакс в ответ лишь закатил глаза.
- Тогда лучше управляй, ты летал на Соколе, справишься, – бросил он и вылетел из кабины пилота.
Застегивать рубашку обратно не было времени.
====== I-xiv. There is no more use in running, this is something I’ve got to face ======
Комментарий к I-xiv. There is no more use in running, this is something I've got to face Это уже третий раз, когда фик должен бы закончиться, но чет ниуспех.
Пишу по-прежнему я, но моя дорогая Rammstein Engel обеспечивает меня суперспасительной полемикой и идеями, а Gray Thistle так усердно работал с ПБ, что неприлично было бы не афишировать его чудесную работу.
зигует левой рукой
Хакс рухнул в кресло стрелка, когда “Преследователь” резко вильнул в сторону. Потребовалось еще несколько ударов сердца, чтобы сообразить, что, где и как расположено. Кажется, в последний раз он стрелял из бортовых пушек, когда был лейтенантом, а на возвращавшийся после тяжелого боя Финализатор напала свежая эскадрилья Сопротивления.
Тогда, помнится, за прицелы попадали те, кто ближе стоял, а позже Сноук устроил им всем выволочку за самоуправство. А еще позже наградил, разово повысил зарплату и взял на примету тех, кто отличился.
Сам Хакс не был в числе тех, кто отличился: он никого не сбил лично, а был занят тем, что организовывал прикрывающий огонь для вылетевших к противнику СИДов. Все хотели выслужиться – и тогдашний лейтенант не являлся исключением – но немногие в молодом возрасте ставили общий интерес выше личных целей.
Наверное, именно поэтому Хакс теперь генерал, а все отличившиеся до сих пор ходят от лейтенантов до майоров.
- Рен, дави в сторону торгового маршрута, – приказал он во встроенное в стену рубки переговорное устройство. – Два прыжка в гиперпространство...
Резкий фонящий звук активированных энергощитов проглотил дальнейшие слова, и Хакс повысил голос:
- Он не выдержит два прыжка, Рен. У нас один шанс.
Щитовое поле, закрывавшее ют, издало болезненный гудящий свист, но выдержало два прямых попадания. В зеленый экран оптприцела удачно попал один из вражеских кораблей, и генерал, уже вдавив по двойным рычагам бластеров, с невероятным облегчением увидел, что это не Икс-крыл.
Попытка перегнать Икс-крыл по глупости и бессмысленности примерно равнялась бы попытке лобовой атаке патрульного СИДа на Финализатор.
Мчавшимися же за ними были какие-то старые звездолеты, судя по конструкции, времен еще конца Старой Республики, но у Хакса не было времени их рассматривать. У него было время только сжимать контроли то на одном, то на другом рычаге, потому что левой рукой он с напряжением поворачивал тугой рычаг, заведовавший положением ионной турели на крыше. Щитовое поле снова загудело, и перед стеклом стрелковой рубки замелькали ярко-белые вспышки столкновения выстрелов с защитной плазмой.
“Преследователь”, который по закону иронии на полном ходу рвался прочь от преследователей, вдруг резко взял вверх, и целая очередь энергозарядов из правого бластера прошла настолько далеко от цели, что можно было наградить их маленький экипаж медалью за самую лучшую координацию действий между пилотом и стрелком.
- Выровняй, – жестко бросил Хакс в микрофон.
- На радаре пять. Семь. Девять. Одиннадцать кораблей. По оси Зет минус пятнадцать-пять-восемь! – откликнулся Рен. – Они готовы к переходу на Перлемиан. Скорее всего, торговый кордон. Если мы нужны сейчас сопротивленцам, а не охотникам за головами, они не станут рисковать чужими жизнями.
