Прокладка на карте отразила фигуру, похожую на треугольник, вершина которого зафиксирована на входе в Днепро-Бугский лиман.

К пирсу швартуюсь с помощью только одного носового паруса, благо встречающие на пирсе успевают почти мгновенно принять швартовный трос и закрепить его. Несколько минут, и небольшой кораблик уже вновь занял свое место у пирса.

Сходящие с борта морские капитаны (рейсы) теперь уже приглашают к себе на галеры в гости, величая меня Ингварь-рейсом.

Допуск к управлению кораблем в Османской империи, судя по всему, получен.

Мангупский кадылык, входящий в эйялет Кефе, в XVI веке, – это территория Крыма, находящаяся вне юрисдикции хана. Здесь жили христианские подданные султана – восточные готы, потомки которых спустя столетия, в XVIII веке, будут переселены в строящийся город Мариуполь Российской империи.

Ветры с суши и с моря, изменяясь утром и вечером, дуют в направлении порта Инкерман, бывшего порта Авлита, Феодорского княжества, освежая воздух и в то же время благоприятствуя входу и выходу судов, тогда как в открытом море, вне порта, всего более господствуют северо-западный и северо-восточный ветры.

Город-крепость, расположенный на горе на правом берегу реки Черной, составляет удивительный ансамбль – каменная крепость, мечеть и пещерный монастырь, высеченный под крепостью и напротив нее.

Практически в городе расположился пещерный монастырь святого Климента, высеченный в западном обрыве Монастырской скалы, куда я и собрался в гости.

Здесь, в этом центре христианской цивилизации Причерноморья, я прибыл на встречу с Констанцием – митрополитом Готским, только недавно ставшим архиереем и главным иерархом Мангупского кадылыка.

Почти два месяца прошло с тех пор, как некий попаданец оказался в далеком прошлом, на своей небольшой яхте. За это время некий христианский новик, а как еще назвать дворянского отпрыска, у которого едва появилась борода, доказал, что он не зря получил звание рейса. Не прошло и пары недель, как капитан и куттер «Святой Николай» были отправлены командиром Очаковской гребной флотилии в главный арсенал флота, Касимпаша, резиденцию капудан-паши в Стамбуле на встречу с бывшим командующим османского флота Пияле-пашой.

Всему виной оказались кальки карт Средиземного моря и представление новой мобилизационной единицы Османского флота, приписанной к войску сераткулы (провинции) крепости Ачи-Кале, как курьерский корабль, а также подтверждение звания рейса и флотского топчу молодому эфенди-ага Ингварю сыну Теодемира, родом из тимариотов государей Дешта и Мангупы. Именно так и никак иначе. И не могло быть по-другому.

Как изучали и до сих пор изучают историю – по письменам, корням слов и словосочетаний, монетам и керамике, и на основе анализа имеющейся информации по известной истории и легенде ответчика.

За сто лет до описываемых событий город Очаков (крепость Ачи-Кале) именовался как Дешт, входил в состав Галицкого княжества и в наследные владения великого князя Литовского, посадившего на ханский престол Крыма династию Гиреев. В посольских документах того времени литовский князь именовался как государь Дешта. В ходе войн с Османской империей княжество Литовское потеряло контроль над Дештом, передав его вначале в состав Крымского ханства, а уже потом крымский хан передал эту крепость султану, переименованную в Ачи-Кале.

Огромная территория бывшего Галицкого княжества, от Дуная на юге и бассейна нижнего течения Южного Буга, в результате войн оказалась практически незаселенной. Кочевые племенные союзы в виде будущей восьмитысячной Буджакской орды – вот и все население Дикого поля, подконтрольного бею крепости Ачи-Кале.

Любой человек, заявивший права в Османской империи на территории Очаковского эйялета и подтверждавший права хоть какой-либо бумагой, становился своего рода пионером Дикого поля Османской империи шестнадцатого столетия, словно пионер-переселенец Далекого Запада в США в XIX веке.

Рюриковские имена, склоняемые в древнегерманских и греческих вариантах, род древлянского племени Киевской Руси, с документами, разновидностями тамги, и пайза, в подлинности которых нет сомнений, – что еще надо? У любого образованного человека шестнадцатого столетия, имеющего в распоряжении записи рождений церковных книг и случайно сохранившихся летописей, явно не должно возникать сомнений и желаний опровергнуть написанное. В любом случае полученные любые данные приводят следователей к более упрощенным выводам и приведению документов к более упрощенной форме их изложения, в виде выписывания новых сопроводительных документов.

Когда-то в отпуске удалось выделить время и провести отдых в Крыму с экскурсиями по Севастополю и местам боев при обороне города во времена Великой Отечественной войны. Тогда же мной впервые была услышана история Феодоритов и совершено восхождение с экскурсией на гору Хаоса, с ее развалинами какого-то замка, церкви и освященного источника у подножия горы. Так как в детстве я мечтал стать археологом и любил историю, то с удовольствием порылся в истории княжества Феодоро. Удивил тогда факт того, что княжество в основном правилось братьями, с несколькими именами, как правило, повторяющими имена прародителей, и самое главное – практически в документах о Готии нет упоминаний о вассалах князей.

Единственными влиятельными феодорийцами некняжеского рода оказались Георгио Терселле (Georgio Terselle) и Георгио Ваша (Georgio Vacha), проявившие себя в войне и политике Готии и колонии-консульства Чембало генуэзцев в начале XV века. Логичным становится предположение, что род Георгио, вассалов князей Феодоро, имеет имения где-то рядом с крепостью Чембало, а так как замок Камара Исар на горе Хаоса (Каю) имеет имя рядом находящейся деревни Камара, то и владетель этих мест должен иметь фамилию, которая созвучна с названием деревни. Соответственно наследников рода Георгио возможно объявить из рода владетелей Камара. Ну не будут же княжеские отпрыски охранять границы княжества. Далее все более-менее просто. Замок явно готической постройки, не эпохи Ренессанса и прочего, а именно – ГОТИКА.

Получается, что владельцы замка на горе, деревни или еще какой-нибудь деревеньки рядом с начальными буквами, как у горы Каю, например Камара и Карань, в соответствии с летописями (при которых османцы вырезали всю аристократию княжества), явно не выжили. Иначе бы они как-то отстроили наследные владения.

Раз готские владетели, из рода владетелей до османского вторжения, не отстроили замок, а мангупские владыки на них не обратили своего внимания, то настоящий авантюрист с неизвестным происхождением может вполне обоснованно описать владения на словах, подкрепив легенду передаваемым по наследству планом-схемой, сродни карты «Острова сокровищ» Роберта Стивенсона.

Так и возник предок из рода Георгио владетелей Камара, вассалов князей Феодоро, еще до османского нашествия.

Теперь берем шариковую ручку и наносим план с поясняющим маршрутом, как добираться до владений. Датируем полученный документ, каким-нибудь 1480 годом. Дополнительно наносим на план южную часть Крыма, Севастопольскую бухту и Инкерман, реку Черная и пути к горе Каю, через деревни Чоргунь и Камара, с ориентирами в виде Чоргуньской башни, святого источника, замка и церкви на вершине горы, с двух сторон огражденной каньонами реки Черная и ее притока Сухая. Документ, исполненный на бумаге, которой еще нет возможности производить в XVI веке, слегка старим и получаем старинный план, в стиле Стивенсона и его «Острова сокровищ».

Далее батюшка из крепости Ачи-Кале посылает письмо митрополиту, с благой вестью, что один из сынов ортодоксальной церкви истинно Готийской митрополии вернулся домой из далекого Китая и ищет родственников в Мангупе. Не написать не сможет, а вдруг это проходимец и враг церкви. Потом по запросу в сохранившихся летописях и церковных книгах. Без всяких вдруг документы с именами Игорь и Владимир имеют древнегерманские (читаем как готские), варяжские и древнегреческие и прочая, и прочая корни.