Не увидеть огромную нефритовую лягушку (желтая пластмассовая на самом деле статуэтка), сидящую на денежках и держащую китайскую денежку (с квадратной дырочкой внутри и иероглифами) во рту, книгу про фэншуй и японскую статуэтку в кимоно, выставленные напоказ, было невозможно.

Зная о том, что струя воды считается живым драконом, в момент приема чая, в каюте с помощью капельницы я сделал небольшой декоративный фонтанчик, выставленный впереди картины с морским драконом. Чем окончательно поразил попавшего в гости торговца. Отрицать связь молодого господина, хоть и не говорящего на китайском языке, с культурой Поднебесной империи торговец не мог, чем уверил остальных торговцев из Поднебесной империи в правдивости моих слов.

Освобожденные рабы, ставшие вдруг свободными и вошедшие в новую семью, буквально в первый же день обнаружили используемые в обиходе господина вещи, на которых присутствовало много бирок и лейбочек с иероглифами китайского ширпотреба.

Что может быть более доказательно, чем стираемая шелковая рубашка господина, на которой под воротником обнаруживается пришитая лейбочка с иероглифами. Данный предмет буквально мгновенно оказался в руках у всех выходцев с далекого Востока. Далее началось паломничество в мою каюту и просто хождение по всему кораблику с целью поиска надписей с иероглифами. Весь кораблик оказался с вещами и приборами, на которых есть или надписи, или бирочки с иероглифами, начиная от корабельного генератора «Хонда» и кончая электроутюгом в каюте, которым научилась пользоваться каждая женская особь на куттере.

Сомнения среди слуг о причастности молодого господина к аристократии Дальнего Востока испарились в мгновение ока. Ответная реакция – гордость перед слугами и самими торговцами, выходцами из далекой Поднебесной, проживающими в Кафе.

Сарафанное радио среди слуг разнесло весть по городу и дворцу уже за неделю. Где может отдохнуть выходец с Востока, получив небольшую денежку, или купить приятное взгляду изделие или приправу к национальной еде? Конечно же, в Китайском квартале, здесь даже раб может прийти отдохнуть и за небольшую денежку ощутить себя в далеком и родном времени, можно поговорить на языке, которого окружающие в повседневной жизни не понимают! Здесь же распространяются и все новости небольшой торговой общины Маленького Стамбула.

Сам собой пошел среди Китайского квартала слух о появлении в Кафе молодого образованного господина из Чосона, знакомого с принципами конфуцианства и даосизма.

Еще через неделю трое торговцев, во главе с местным главой гильдии, прибыли во дворец Касим-бея с целью выразить почтение молодому господину из Чосона.

Начала повторяться ситуация, создавшаяся в Ачи-Кале, когда в маленькой христианской общине появился представитель старшего сословия, автоматически становящийся представителем вопросов младшего сословия общины перед местным власть имущим сословием.

Как итог, следователи мангупских принцев столкнулись с явной известностью и даже небольшим обожанием молодого господина из Чосона. Ничего, что он не похож на настоящего жителя Поднебесной и плохо говорит на языке страны Драконов. Он все равно господин – Дракон, из далекой всем известной страны Корё. Только там аристократами становятся, сдав экзамены в императорском университете. Это всем известно. А у молодого господина даже именное оружие и настоящая серебряная пайза островной империи есть!

Поднятые сохранившиеся документы не в Мангупе, где сгорели все документы, а в самой Кафе, свидетельствовали о существовании ранее у владетелей Феодоро вассалов родом от Феодорита Георгио. Что еще более удивительно, если наследники князей Феодоро подтвердят сеньора Ингваря как наследника Георгио Терселе и Георгио Ваша, то открывший недавно счет в банке Святого Георгия молодой маркиз станет наследником довольно приличной суммы, что-то около тысячи дукатов, лежащих на счету банка уже более столетия.

Приняв от меня поклон уважения, мне довели о том, что следствие, проведенное принцами Мангупа, закончено, и подтверждено право носить титул маркиза Мангупа, вассала амангуптских принцев, о чем в канцелярию повелителя вселенной султана Селима II посланы подтверждающие документы. Право именоваться маркграфом Камара Мангупского эйялета, как именовались предки сеньора Ингваря, молодой сеньор сможет получить только после того, как покажет себя, сражаясь за повелителя в рядах тимариотов султана.

На следующий день, в торжественной обстановке на главной площади города, при собрании аристократии города и высшего духовенства, а также собранного со всего Мангупского эйялета полка готских стрелков, семья мангупских принцев приняла вассальную присягу от наследного вассала князей Феодоро, наследника маркграфов Камара Готии, маркиза Камара Мангупа Ингваря сына Теодемира.

Спустя почти сто лет в княжестве Феодоро, теперь уже Мангупского эйялета, вновь появился единственный представитель аристократии, поклявшийся служить семье мангупских принцев в составе – старшего принца Ага-Магмуть, младшего принца Кемаль-бея, старшей принцессы Халии и младшей Нурум, а также Мануила, двоюродного племянника Кемаль-бея.

Самое удивительное было то, что владетелями Мангупского эйялета являлись не амангуптские принцы, а лично султан – повелитель Османской империи. Султан, позволяющий править принцам, наследникам владетелей Готии, с правами набирать личных вассалов, но без права наследования владения земли, переданной в управление.

Стоит только султану решить отобрать землю у семьи мангупских принцев, официальных родственников повелителя, как их вассалы и готские крестьяне сразу потеряют право на землю.

Именно такое владение и получил новоявленный маркиз Мангупа – деревни Камара, Карань и Чоргунь. Деревни, в которых можно жить и набирать вассалов и слуг, собирать налоги и прочее и прочее, и даже не беспокоиться о наследовании владений наследниками.

При одном условии – пока мангупские принцы служат султану! Стоит только семье принца отказаться от власти султана, как их вассалы и подданные перестают иметь право на владение землей. Все очень просто: «Вассал моего вассала не мой вассал».

Еще через неделю я побывал в пожалованных владениях, посетив развалины замка Камара Исар и набрав дюжину вассалов из готских деревень. Закончив дела в Кафе, я на куттере «Азиз Николас» отправился к Ачи-Кале, откуда, не задерживаясь, поднялся по Южному Бугу до маленького островка под названием Александровка, где за последний месяц появились блокгауз и несколько хижин. Островка, на который прибыли новые поселенцы семьи маркиза Ингваря.

Прошла еще неделя, и куттер «Азиз Николас» оказался в Средиземном море в составе отряда кораблей, направленных от крепостной флотилии Ачи-Кале на усиление Средиземноморской эскадры.

Наша маленькая флотилия попала в состав галерного отряда, под руководством рийяли (контр-адмирал) Мехмета Сулюка, командира египетских корсаров, в отряд которого временно входили галеры и шайки Черноморского бассейна.

Последняя неделя июля 1571 года стала поворотной точкой новой жизни попаданца в XVI век на территорию Османской империи.

Почти четыре месяца жизни прошли в таком напряженном ритме, что не было времени даже осмотреться и решить, а в ту ли я сторону иду? Местная жизнь подхватила мою судьбу и стала использовать по каким-то своим планам, заставляя меня удивляться и удивляться.

Очередное изменение моего мировоззрения произошло в последнюю неделю перед выходом в действующую эскадру, буквально за несколько дней до выхода.

В Османской империи снаряжение кораблей, участвующих в боевых действиях, осуществлялось за счет государства, в соответствии с утвержденными государством нормами. Даже если они принадлежат частным лицам. Мне открыли арсенал Ачи-Кале и выделили имеющееся на хранении оружие и припасы. Государство также выписало владельцу корабля денежное довольствие на содержание в период боевых действий экипажа корабля примерно на четырнадцать матросов и солдатов. Соответственно для этого экипажа выделили пять арбалетов, остальное холодным оружием, и кожаные доспехи. Не забыта бала и артиллерия. Если, конечно, владелец корабля решил ее использовать.