Какъ прощался я, какъ прощался я,

Чудно полонъ былъ для меня весь свѣтъ!

Какъ вернулся я, какъ вернулся я,

Опустѣло все!

-- Опустѣло, все опустѣло!... бормоталъ онъ, словно читая горѣвшими отъ безсонницы глазами эти безутѣшныя слова на бѣлой стѣнѣ противъ него, на гладкой пустотѣ которой темнота ночи начинала смѣняться сѣроватымъ свѣтомъ наступавшаго утра.

XI.

Для мирнаго Доллана наступилъ рядъ мирныхъ дней,-- и каждому изъ этихъ дней слѣдовало быть послѣднимъ, который проведетъ Готтгольдъ въ помѣстьѣ, но постоянно являлось что нибудь такое, вслѣдствіе чего этотъ послѣдній день обращался въ предпослѣдній. То это былъ начатый эскизъ, который непремѣнно надо было кончить; то Гретхенъ плакала такъ сильно, что дядя Готтгольдъ хочетъ ѣхать завтра, въ день ея рожденія; въ четвергъ будутъ жать рожь, у рабочихъ будетъ маленькій праздникъ,-- они придумываютъ разныя невинныя потѣхи и просили Готтгольда черезъ стараго управляющаго Мэллера помочь имъ въ этомъ; въ пятницу попечительный совѣтъ пришлетъ въ Долланъ молодаго архитектора съ планомъ для новаго дома, и Брандову крайне желательно выслушать на этотъ счетъ мнѣніе Готтгольда; завтра объ отъѣздѣ нечего и думать, потому-что Брандовъ уѣдетъ на цѣлый день по дѣламъ, а послѣ завтра обѣщался заѣхать асессоръ Селльенъ съ женою, хотѣли пріѣхать Отто и Густавъ фонъ ІІлюггены, г. Редебасъ изъ Далица и еще кой-кто изъ сосѣдей; соберется маленькое общество. Брандовъ всѣмъ писалъ и говорилъ, что у него будетъ Готтгольдъ, всѣ этому были такъ рады, словомъ -- раньше понедѣльника объ отъѣздѣ не можетъ быть и рѣчи, а въ понедѣльникъ мы увидимъ.

Это было въ субботу по полудни; Брандовъ ѣздилъ еще въ понедѣльникъ, а нынче сказалъ Готтгольду, что онъ не ранѣе вечера возвратится домой. Конечно, отозвать владѣльца отъ его хозяйства въ такой день могло только крайне нужное дѣло. Брандовъ чрезвычайно отсталъ перевозкою ржи. Къ этому еще присоединилось то, что онъ не держалъ смотрителя и не разъ жаловался Готтгольду на стараго безтолковаго управляющаго Меллера, на котораго онъ никакъ не могъ положиться; слѣдовательно, множество людей, работающихъ въ полѣ и въ житницахъ будутъ предоставлены самимъ себѣ. Готтгольдъ предложилъ, если ужь Брандову непремѣнно нужно ѣхать, взять присмотръ на себя; но Брандовъ, хотя и зналъ, что Готтгольду дѣйствительно знакомо это дѣло, а рабочіе очень его любили и охотно повиновались бы ему,-- все таки самымъ рѣшительнымъ образомъ отказался отъ этого.

-- Довольно и того, что мнѣ приходится сдѣлать невѣжливость, оставивъ тебя одного на цѣлый день; но больше этого отъ меня не жди. Пока есть малѣйшая возможность, ты знаешь, я не имѣю обыкновенія безпокоить друзей.

Съ этими словами онъ уѣхалъ, а Готгольдъ забралъ все что ему нужно было для живописи, для того чтобъ имѣть предлогъ оставить домъ подобно ему, и бродилъ въ лѣсу и на берегу -- безцѣльно, тревожно, то тѣхъ поръ пока не вспомнилъ о слышанномъ отъ стараго рыбака Карла Петерса изъ Ралова, что кузенъ Бослафъ, ѣздившій въ Зундинъ, возвратится сегодня вечеромъ домой. Карлъ Петерсъ долженъ былъ знать это, потому что старикъ ввѣрилъ ему ключъ отъ приморскаго дома, для того чтобъ онъ зажигалъ по вечерамъ фонарь и сторожилъ ночью; да и спутникомъ кузена Бослафа былъ никто иной какъ сынъ Карла же Петерса. Вслѣдствіе этого Готтгольдъ дошелъ до приморскаго дома и сѣлъ на береговой возвышенности въ тѣни бука, чтобы выждать его; но море шумѣло у берега такъ грустно-однообразно, свѣтлое солнечное время ползло такъ медленно,-- и если онъ желаетъ сказать ей, что, вмѣсто понедѣльника, рѣшилъ уѣхать изъ Доллана завтра же, то теперь самая пора.

-- Барыня съ Гретхенъ въ саду, сказала хорошенькая Рика,-- вы вѣдь знаете ея мѣсто.

Готтгольдъ спокойно взглянулъ на служанку, которая быстро отвернулась отъ него. Послѣднее замѣчаніе было по меньшей мѣрѣ излишне, потому-что садъ вовсе не такъ великъ, чтобы въ немъ трудно было найти кого нужно; но Рика сказала это такимъ тономъ, который непріятно коснулся Готтгольдова слуха. Ему не раза, приходило на умъ, что сѣрые сладострастные глаза этой дѣвушки съ пытливымъ выраженіемъ переносились съ него на Цеицилію, съ Цециліи на него, и что она раза два быстро входила въ комнату или просто подходила къ нимъ, и всякій разъ съ вопросомъ: не звали ли ее. Онъ вспомнилъ при этомъ отзывъ, который сдѣлала о ней Цецилія въ первый вечеръ:-- она все пересказываетъ,-- да пересказывать-то нечего.

Ну, ея удовольствіе кончится завтра вечеромъ, думалъ онъ теперь, медленно идя по аллеѣ изъ шпалерника къ маленькому тоже обнесенному шпалерникомъ цвѣтнику, гдѣ въ этотъ часъ обыкновенно сидѣла Цецилія съ ребенкомъ на колѣняхъ.

Грехтенъ, какъ только завидѣла его, сейчасъ же побѣжала къ нему на встрѣчу.

-- Гдѣ ты былъ, дядя Готтгольдъ? Что ты мнѣ принесъ?

Онъ обыкновенно приносилъ ребенку, возвращаясь послѣ скитанья по окрестностямъ, какой нибудь рѣдкій цвѣтокъ, маленькій голышъ странной формы, или какую нибудь другую рѣдкость; сегодня онъ въ первый разъ не подумалъ объ ней. Гретхенъ приняла это очень дурно. "Я уже не люблю тебя", сказала она, возвращаясь бѣгомъ къ матери, "и мама вовсе не станетъ любить тебя!" вскричала она, сидя на колѣняхъ у матери и поднимая головку.

Готтгольдъ, поклонившись Цециліи, сѣлъ нѣсколько поодаль отъ нея на вторую скамью, какъ это онъ всегда дѣлывалъ, когда она не предлагала ему сѣсть подлѣ себя. Она и сегодня не сдѣлала этого,-- а молча и почти не поднимая глазъ съ работы, подала ему руку. Это произвело на него болѣзненное впечатлѣніе; но тихонько наблюдая се, онъ замѣтилъ, что ея вѣки какъ будто бы покраснѣли. Уже не хотѣла ли она скрыть отъ него слѣды только-что пролитыхъ слезъ? скрыть то, что она могла еще плакать? что неподвижный потухшій взоръ, которымъ она, минуя его, глядѣла невидимому на ребенка, игравшаго во глубинѣ цвѣтника,-- былъ не единственнымъ выраженіемъ, къ которому способны эти когда-то такъ прелестно оживленные глаза?

-- Я не могу больше выносить этого, сказалъ себѣ молодой человѣкъ.

Онъ всталъ и подошелъ къ Цециліи, которая подобрала при этомъ свое платье, не смотря на то что и безъ того было довольно мѣста на большой скамьѣ.

-- Цецилія, сказалъ онъ,-- я почти обѣщалъ остаться до понедѣльника; но я разсудилъ, что Селльены, если они пріѣдутъ завтра, останутся здѣсь на ночь, а можетъ быть также и еще кто нибудь изъ вашихъ гостей,-- а ты такъ стѣснена насчетъ помѣщенія.

-- Ты хочешь уѣхать! прервала его Цецилія; -- зачѣмъ не сказать этого прямо?

Когда Готтгольдъ началъ говорить, она подняла глаза съ работы и взглянула на него быстрымъ, скорбнымъ взоромъ, который пронзилъ ему сердце; но когда она заговорила, то ея голосъ былъ совершенно спокоенъ, только нѣсколько глухъ; она даже улыбнулась, принимаясь опять за работу.

-- Когда ты думаешь ѣхать? прибавила она послѣ нѣкотораго молчанія, такъ какъ Готтгольдъ, не будучи въ состоянія отвѣчать, все еще молчалъ.

-- Я думаю, завтра утромъ, возразилъ Готттольдъ, и ему показалось, какъ будто бы это говорилъ не онъ, а кто-то другой.-- Карлъ говорилъ мнѣ, что онъ завтра утромъ пришлетъ сюда экипажъ.

-- Завтра утромъ!

Она опять опустила работу на колѣна и закрыла на минуту лобъ и глаза лѣвой рукой, между тѣмъ какъ пальцы правой, лежавшей на колѣняхъ вмѣстѣ съ работою, раза два слегка вздрогнули; потомъ лѣвая рука тяжело опустилась -- и Цецилія, сдвинувъ брови, неподвижно глядя впередъ, проговорила тѣмъ же самымъ глухимъ тономъ:-- Какую бы я могла имѣть причину удерживать тебя?

-- Можетъ быть ту, что тебѣ пріятно видѣть меня здѣсь, возразилъ Готтгольдъ.

Онъ думалъ, что она она не слыхала этого, но она слышала; она молчала до тѣхъ поръ пока не увѣрилась, что можетъ продолжать разговоръ, не заплакавъ. Она не хотѣла плакать, ей не слѣдовало плакать, и она опять овладѣла собою.