Опекунский совет управлял страной меньше года, после чего его власть начала рушиться. 3 августа 1534 года князь Семён Бельский и опытный военачальник окольничий Иван Ляцкий оставили Серпухов и отъехали на службу к литовскому князю. За недовольство фаворитом Елены Глинской Овчиной-Телепневым-Оболенским 5 августа был арестован дядя и опекун малолетнего Ивана — Михаил Глинский, вскоре умерший в тюрьме. Были также схвачены брат Семёна Бельского Иван и князь Иван Воротынский с детьми. В этом же месяце арестовали еще одного члена опекунского совета — Михаила Воронцова. Тем самым Елена Глинская фактически совершила государственный переворот, отстранила от власти назначенных последней волей ее мужа опекунов (регентов) и сделалась правительницей Великого княжества Московского, став второй после великой княгини Ольги женщиной — правительницей русского государства.

Чуть раньше определенные властные перестановки произошли и в Великом княжестве Литовском. 18 октября 1529 года его великим князем был избран последний из Ягеллонов малолетний Жигимонд II Август, ставший в 1548 году также королем Польши под именем Сигизмунд II, а в 1569 году и главой федеративного государства Речь Посполитая. До 1548 года Польшей и ВКЛ правил Сигизмунд I Старый.

75. Елена Глинская (1508–1538).

Сигизмунд II Август (1520–1572).

Будучи не только очень красивой, но не менее умной, талантливой, энергичной и деятельной женщиной, за пять лет своего регентства Елена Глинская успела сделать для Московского государства столько, сколько не каждый мужчина-правитель успевает свершить за десятилетия. Попутно ей удалось раскрыть несколько боярских заговоров против себя и на некоторое время удержать власть в своих руках, хотя это и потребовало от нее неоднократного пренебрежения нравственными нормами.

Подобно княгине Ольге, основавшей в X веке немало поселений, Елена Глинская отдала приказ о построении городов на границе с ВКЛ, о восстановлении Устюга и Ярославля, а в Москве по ее указанию строитель Петр Малый Фрязин в 1535 году начал строительство Китайгородской стены и других укреплений. Глинская попыталась изменить систему местного управления, что предвосхитило будущие реформы Ивана IV. Однако важнейшим деянием ее регентства стала денежная реформа, начавшаяся в том же 1535 году. На территории Московской Руси фактически была введена единая валюта — серебряная монета весом 0,68 г и ее одна четвертая часть — полушка, что стало очень весомым шагом в деле стабилизации финансов и экономики страны. По всему Московскому государству стали чеканить деньги с изображением всадника с копьем, отчего новые монеты назвали «копейками». В богатую Московию потянулись эмигранты из других стран; только из ВКЛ, например, выехало порядка 300 семей.

Правительство Елены Глинской беспрерывно вело запутанные интриги международного характера, пытаясь одержать верх в соперничестве с казанскими и крымскими ханами, которые еще полвека назад чувствовали себя господами на русских землях. Елена Васильевна сама вела переговоры и по совету с верными боярами принимала решения. В 1537 году, благодаря ее дальновидным замыслам, Московское государство заключило договор со Швецией о свободной торговле и благожелательном нейтралитете. В общем, перед Еленой Глинской открывались широкие перспективы. Она была молода, честолюбива, полна замыслов… но вместе с тем как женщина не московских, а скорее европейских нравов и воспитания не пользовалась симпатией ни у бояр, ни у народа. 4 апреля 1538 года Елена Глинская скоропостижно скончалась. Многие современники полагали, что ее отравили князья Шуйские. Данные исследования останков Елены Васильевны указывают, что предположительной причиной смерти было отравление ядом (ртутью), но проверенных данных об этом нет, и факт отравления сегодня не признан историками как бесспорный. Елену Глинскую похоронили в Вознесенском женском монастыре Кремля. Реконструкция внешности правительницы, проведенная в советское время, высветила ее прибалтийский типаж. Лицо княгини отличалось мягкими чертами. Она была довольно высокого для женщин того времени роста — около 165 см и гармонично сложена. В захоронении сохранились остатки волос Елены Глинской — рыжего, как красная медь, цвета.

Одним словом, начав в 1534 году пятую (Стародубскую) литовско-московскую войну, правящие круги ВКЛ обманулись в своих расчетах на внутренние смуты и бессилие Московского государства, руководимого женщиной. Войну Великое княжество Литовское не проиграло, но и выигрыш был незначителен. Это была, в общем-то, короткая и не самая интенсивная по накалу боевых действий война между двумя великими княжествами, но даже на ее примере видно, каким страданиям и разорениям подвергалось «дружественное» православное население обоих государств.

Решение о начале войны литовский сейм принял в феврале 1534 года, после чего Сигизмунд I потребовал от Москвы вернуться к границам, установленным Вечным миром 1508 года, но его ультиматум отвергли. Военные действия начались в августе того же года, когда войска ВКЛ (А. Немирович) развернули наступление на Северщину. В сентябре, после первой неудачной атаки на Стародуб, они разбили московские рати под Радогощем и захватили город, но не смогли взять Почеп и Чернигов. Другая армия ВКЛ (И. Вишневецкий) в середине сентября осадила Смоленск, но успеха не имела, а приближение московских войск вынудило ее отойти к Могилеву.

Воспользовавшись роспуском 1 октября 1534 года ополчения ВКЛ, московские воеводы Д.С. Воронцов и Д.Ф. Череда-Палецкий совершили опустошительный набег на территорию княжества, дойдя до Долгинова и Витебска. Еще больший ущерб землям ВКЛ нанесло наступление московских ратей под Смоленском (М.В. Горбатый, Кислый), Опочкой (Б.И. Горбатый) и Стародубом (Ф.В. Овчина-Телепнев) в начале февраля 1535 года. Трудности с набором армии заставили литвинов обратиться за помощью к полякам, которые отправили на помощь ВКЛ воинские отряды под командованием Я. Тарновского.

Стремясь предупредить польско-литовское наступление на западном направлении, московские воеводы осадили Мстиславль, но взять его не смогли. На северо-западном театре военных действий в районе озера Себеж тем временем была построена крепость Ивангород (будущий Себеж), но Сигизмунд I в июле 1535 года нанес удар не там, а на юго-западе. 16 июля литовско-польские войска взяли Гомель, а 30 июля осадили Стародуб. Из-за набега крымских татар на Рязанщину (август 1535 года) московское командование не имело возможности оказать помощь крепости, и Стародуб был взят штурмом с использованием мин, которые в русско-литовских войнах использовались впервые. Минными работами под стенами города руководил «Ербурд с товарыщи». Произведенный 29 августа взрыв разрушил 4 прясла стены и стрельницу, что послужило сигналом к началу штурма. Защитники крепости упорно сопротивлялись, а московский наместник князь Ф.В. Овчина-Оболенский дважды выбивал «литву» и жолнеров из города, но во второй раз они «утесниша его к телегам» взяли в плен. Стародуб горел; хотя кое-где защитники еще продолжали борьбу. В конечном счете город был уничтожен до основания, а победители взяли большой «полон». Летописцы рисуют ужасающую сцену устроенной там резни: «Подсадных людей и пищальников и чернь сажали улицами да обнажали да секли». Согласно Евреиновской летописи, пленных детей боярских казнили целый день, «и много трупов мертвых… лежаше до тысечи». Один из польских сановников писал в декабре 1535 года советнику императора К. Шепперу, что перед шатром Тарновского было казнено 1400 «бояр».

От разоренного Стародуба литовско-польская армия двинулась к Почепу, жители которого еще до ее-приближения сожгли свой город и бежали к Брянску, так же поступили и белевские князья со своим городом. Армия ВКЛ заняла Почеп и Радогощ. По существу вся Северщина оказалась в ее руках, но удержать завоеванные земли литвины не смогли. Король тщетно требовал от панов-рады позаботиться о восстановлении укреплений Стародуба, Почепа и Радогоща, пока армия находилась в Северской земле. Сделано это не было, а польские наемники вскоре заявили об окончании срока найма (для его продления денег в казне не было) и отправились домой, делая по пути «остановки» в господарских владениях Литовско-Русского княжества. Вслед за ними отступило и собственное войско ВКЛ, которое тоже было распущено. Лишь в пограничных крепостях Великого княжества Литовского (Полоцке, Орше, Рогачеве и др.) были оставлены на зиму отряды наемников — всего, по некоторым данным, 3 тысячи человек. Единственным приобретением ВКЛ в этой кампании, которое удалось сохранить, был Гомель.