— Очень смешно, — насупился Левсин, помогая Тагу водрузить пустые тарелки на поднос. — Прикусил бы ты свой длинный язык, Навид. Или несчастному Ромеро до сих пор не дает покоя отказ неприступной Джульерры?

Запал девон-рекса разом потух, как и смех.

— Левсин, не начинай, — попытался одернуть друга Килот, но куда там, подвыпивший и высмеянный кошак не желал униматься.

— Может, и не дает, — печально улыбнувшись, ответил тот и, не глядя на нас, залпом допил виски.

Та давняя история, когда Навид обхаживал декана нашего факультета госпожу Фает, прекрасную тиффани в летах, была довольно печальной.

Еще будучи на втором курсе, он стал увиваться за шикарной кошкой и бегал за ней до самого окончания, служа бессменным объектом насмешек. Однако его это не смущало, и он не оставлял попыток покорить сердце неприступной тиффани.

Закончилась учеба, закончились и глупые игры. Навид окунулся в работу, а в прошлом году остепенился, взяв первую жену.

Левсин посмотрел на него долгим взглядом слегка поплывших от алкоголя глаз и, после минутной паузы, поднялся. На шатающихся лапах подошел к дивану, на котором расположился друг, и увалился рядом, накидывая лапу тому на плечо.

— Иногда я думаю, — начал он чуть заплетающимся языком, — если бы она дала тебе сразу, а не ломалась, ты бы оставил свои приставания через неделю или две?

Навид тихо фыркнул.

— Не знаю, Левсин, ведь ничего так и не случилось, и только Божественная ведает судьбами.

Таг слегка споткнулся, зацепившись лапой о ковер. Я был достаточно трезв, чтобы подхватить из слабых лапок тяжелый поднос.

— Я отнесу.

***

Окно на кухне было приоткрыто, и прохладный осенний вечер подарил глоток свежего воздуха. Оставив поднос на столе рядом с посудомойкой, я выглянул на улицу. Украшенный нитями жемчужных фонарей парк утопал в синем сумраке морозной ночи. За спиной Таг разбирал посуду, осторожно складывая фарфор и тихо цокая тарелками.

— Оставь это, завтра помоешь.

— Ничего. Мне не тяжело, — спокойно отозвался младший, продолжив свое занятие.

— Таг, — позвал я его, не оборачиваясь, — ты попросил меня о доверии… неужели я такая сволочь?

— Пожалуйста, не говори о себе так. Ты мой Старший и все, чего я хочу, это… это стать для тебя настоящей семьей. Не на бумаге, а на деле.

— Я понимаю, — оторвавшись от созерцания притихшего города, обернулся я. — Просто твоя просьба не дает мне покоя. Я доверяю тебе.

Мы смотрели друг на друга, глаза в глаза.

— Я полностью тебе доверяю, — повторил я, давая понять своему бестолковому котенку, что ему нечего опасаться.

Тагир смотрел на меня долгим взглядом, еще секунда, и на его лбу мелькнула новая складочка.

— А если бы я сказал, что один из твоих друзей солгал, ты бы мне поверил?

Внутри у меня все похолодело. Захотелось схватить несносного сопляка за шкирку и вышвырнуть на улицу прямо через окно.

========== Глава 27 Возможно ли? ==========

Ракеш:

– Тагир, – начал я, понимая, что во что бы то ни стало должен сдержаться, хотя когти сами норовили выступить наружу.

Я видел что ему страшно. Невероятно страшно. Даже его лапы, лежащие на столешнице у посудомоечной машины, слегка подрагивают. Тогда зачем он сам провоцирует меня? Так набраться наглости обвинить во лжи моих друзей!

В этот момент, вдоволь наевшись дурацкого поведения Тага, я впервые пожалел о том, что привел его в дом.

Однако дело было сделано, и мне все же не следовало забывать, что я Старший и должен вести себя соответственно. Другой причиной, по которой я все ещё держал себя в лапах, было мое обещание доверия. Глупое, дурацкое обещание, которое прозвучало в комнате еще секунды назад. Следовательно, несмотря на мои слова, ни о каком понимании и вере речи между нами не шло.

– Тагир, зачем ты снова это делаешь?

– Что – это?

– Зачем ты снова обвиняешь кого-то во лжи? Разве кто-нибудь из моих друзей причинил тебе вред? Обидел?

– Нет. Но один из твоих друзей действительно солгал, и если ты говоришь, что доверяешь мне, то значит, поверишь в это. Ведь так?

Похоже, своим неосторожным согласием я сам вырыл себе яму, дав котенку больше почвы для сочинения новых сказок.

– Ты прав. Предположим, я тебе поверю, - скрипя зубами, ответил я. – И?

Тагир растерянно уставился на меня.

– Ты сказал, что мои друзья меня обманывают, и что дальше?

– Ничего. И я не говорил, что друзья - только один, и он не обманывал тебя. Он просто сказал неправду. – Тонкие, едва заметные вибриссы чуть дернулись. – Я не собираюсь никого ни в чем обвинять. Просто мне важно, чтобы ты мне поверил.

Сфинкс отвернулся к панели и стал неспешно вбивать нужную мойке программу. Его тощий хвостик безжизненно обвис, доставая до пола. Выглядел котенок подавленно.

– Но ведь ты тоже обманываешь говоря, что веришь моим словам, - едва слышно выдохнул он.

Мы помолчали.

– Тагир, я… - Что сказать, если я действительно ему не верю.

Ребят я знал давно и близко, и друг другу мы не лгали. Котёнок же не пробыл со мной и половины года, к тому же умудрился изрядно потрепать мне нервы.

Похоже, я зашел в откровенный тупик.

Глубоко вздохнув, я уселся на стул. Алкоголь в крови никак не способствовал ясности мысли, а ситуация требовала решений, которые я не находил и на трезвую голову.

Похоже, я немножко поспешил с собственным кланом. На поверку выходило, что мне не удается справиться даже с одним маленьким котенком…

– Иди сюда, - позвал я, хлопнув лапой по своим коленям.

Тагир бросил на меня неуверенный взгляд и не двинулся с места.

– Таг, подойди, - более настойчиво попросил я, не испытывая ни раздражения, ни злости.

Помучавшись в нерешительности несколько секунд, котенок наконец несмело шагнул навстречу. Я дотянулся до него лапой, ухватил за запястье и подтянул ближе. Умостив малыша на своих коленях, обнял его покрепче, старясь показать, что он мне не безразличен. Хрупкое тельце застыло, прильнув ко мне спиной.

От Тага пахло теплым молоком, если, конечно, я не перебрал с виски и у меня не начались галлюцинации.

– Тагир, объясни кто из моих друзей соврал, и в чем?

Я решил говорить с ним как с маленьким, собираясь опрокинуть все его слова аргументами, на которые он вряд ли найдет что возразить. Может быть, так он перестанет сочинять ложь, потому что поверить в его выдумки невозможно?

– Господин Навид, - тихонько ответил котенок, сминая лапками края новых шорт. – Когда он сказал, что с той кошкой, в которую он был влюблен, у них ничего не было. Это неправда.

На стене шумно тикала неугомонная стрелки часов, но не в пример обычному, они решили двинуть бег в обратном направлении, возвращая мои мысли в прошлое…

***

Навид увивался за госпожой Фает с редкой настойчивостью. Честно говоря, я никогда не видел друга таким серьезным в отношении к любой другой кошечке. Многие продолжали насмехаться над неудачливым Ромеро – как прозвали его в универе, но только не я…

На четвертом курсе мне пришлось посещать дополнительные занятия по высшей математике. Отец договорился с заведующим кафедрой, господином Сешосом, о том, что тот лично займется моей подготовкой. Это стало небольшим секретом – ни профессор, ни мой отец не хотели делать этот маленький и, в сущности, мало значимый факт достоянием общественности. Отец придавал репутации первостепенную значимость, в его представлении я должен был казаться гением, одарённым природой, у которого все получается без малейших усилий. Господин Сешос тоже не желал огласки. Учеников он не брал за неимением времени, но отказать Старшему моей семьи отважился бы только последний идиот.