Он только что закончил рассказывать Инглзу эту историю — Боб, впрочем, выслушал ее с явным недоверием, — когда на площадь плюхнулось эр-такси и Ника, смеясь и извиняясь одновременно, подбежала к ним.

Сегодня она была необыкновенно хороша, Джек еще не видел ее такой. Ника и сама чувствовала это и поглядывала на Джека с вызовом.

— Знаешь, ты сегодня красивее всех на свете, — произнес Джек ожидаемые слова.

— Да? А я-то думала, что всегда такая!

— Всегда, но сегодня особенно, — сгладил углы Сибирцев. — Ну что, пошли?

— Ребята, идите одни, — неожиданно сказал Инглз, — я сегодня действую по индивидуальной программе.

Не дожидаясь возражений, он подмигнул сестре и быстро пошел через площадь, на ходу подзывая эр-такси. Не сговариваясь, Джек и Ника неторопливо побрели в сторону седьмого сектора.

В парке почти никого не было. Ника весело болтала о каких-то пустяках, а Сибирцев молчал, тактично изображая внимание. Ему вдруг вспомнился вечер, который он просидел здесь после памятной драки в баре. Сколько всего изменилось! Где-то проходит психосоциальную реадаптацию финансист Чен — Джек так и не привык звать его Кичем. Погиб Луи, нет и Полины. Зато у Джека появились новые друзья — Герман, доктор Похья, рыжий Инглз и еще вот эта девчонка.

Они свернули с альбетонной дорожки. Ника шла впереди, прямо по невысокой жесткой траве, иногда украдкой оглядываясь на Джека. По пологому склону спустились в ложбину. Вообще-то поверхность Альфы была совершенно плоской, но в парке его создатели постарались воспроизвести изрезанный рельеф далекой прародительницы. Через несколько шагов Ника решительно тряхнула рыжими волосами и полезла напрямик по довольно крутому склону. Джек следил за ней с одобрительным интересом: юбка у девушки была достаточно короткой.

Вскоре они вышли в совершенно незнакомую Джеку часть парка, сильно изрезанную неглубокими оврагами, склоны которых укрепляли корни массивных альфасов и сухой стелющийся кустарник. Ника в нарушение всех правил подошла к кустам и принялась обрывать с них фиолетовые пахучие цветы, а страж закона поручик Сибирцев следил, чтобы никто не застал их за этим невинным занятием.

Начинало темнеть, причем темнота наваливалась непривычно быстро. Джек недоуменно поднял голову, вглядываясь в небо. Над Городом плыла тяжелая туча. Почти сразу же брызнули первые капли.

— Дождь! — взвизгнула Ника. — Вот здорово! И спрятаться негде! Сегодня точно что-то случится.

На Альфе, лишенной открытых водоемов, за исключением нескольких заболоченных районов в южном полушарии, далеко от Города, дождь случался раз в несколько циклов. Горожане обычно не спешили прятаться, стояли, любовались редким явлением, ловили руками тяжелые блестящие капли.

Но то, что было развлечением на альбетоне Города, в мокром парке превратилось в настоящую проблему. Почва, не в состоянии поглотить такое количество влаги, мгновенно размокла. Спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве, Джек и Ника подбежали к ложбине и остановились. Спуск по крутому склону казался невозможным. Пришлось идти в обход…

Когда они наконец-то добрались до выхода, оказалось, что он уже закрыт. Пришлось под дождем еще раз пересечь весь парк, чтобы выйти к лазу, памятному Джеку с лицейских лет.

Оба представляли собой уморительное зрелище, особенно Ника. Платье плотно облепило тело, волосы повисли мокрыми сосульками, потемнели от воды. Джек набросил ей на плечи свою куртку, оставшись в промокшем свитере. Один раз он шлепнулся-таки на землю, и теперь его форменные брюки с одной стороны были светло-серыми, как и положено, а с другой — бурыми. Прохожие смотрели на них с веселым удивлением. Вдобавок ко всему, как только кончился дождь, подул легкий ветерок, сразу превративший мокрую одежду в орудие пытки.

К счастью, квартира Джека была недалеко. Они ввалились в тесный холл, сбросили обувь и все, что можно, из верхней одежды. Нику знобило, она ежилась и вздрагивала, обхватив себя руками.

— Марш в ванну! — приказал Джек. — И воду погорячей. Я пока поищу что-нибудь сухое переодеться.

Вскоре из-за дверцы послышался плеск воды. Джек прислушался, убедился, что все в порядке, прошел в спальню и сменил брюки и рубашку. На долю Ники остался только парадный мундир. Какой-то фантазер из Главного Штаба украсил его витым золотым шнуром на левом плече. Впрочем, сейчас важнее всего было то, что мундир, доходящий хозяину до середины бедер, Нике вполне мог заменить домашнее платье. По крайней мере, на пару часов, необходимых для приведения в порядок ее собственной одежды.

Джек ждал, потягивая аршад. Наконец плеск воды прекратился, и в квартире установилась выжидательная тишина. Сибирцев чуть приоткрыл дверь, просунул в щель мундир, честно стараясь не смотреть. В ванной послышался сначала удивленный возглас, потом приглушенный смех. Наконец Ника появилась в комнате. Мешковатый мундир еле-еле прикрывал то, что надлежало скрыть. Джек беззастенчиво полюбовался покрасневшей Никой, поднял вверх большой палец и, передав ей аршад, отправился в ванную.

Потом они долго сидели на кухне, смакуя горячий кофе, болтали о чем-то неважном, бросая друг на друга быстрые взгляды. Джеку хотелось говорить, двигаться, энергия переполняла его. А Ника, напротив, притихла, затаилась, будто ожидая чего-то.

Вдруг она встала, подошла к креслу, в котором сидел Сибирцев, и уселась к нему на колени, обхватив шею обеими руками.

— Поручик, ты скоро станешь супером!

— Почему? — опешил Джек больше от поступка Ники, чем от ее заявления.

— Потому что ты абсолютно непробиваем. На тебе от природы бронежилет. Ты толстокожий, как пузырь!

И она не дала ему возразить, закрыв рот поцелуем.

Остаться на ночь Ника наотрез отказалась. Джек проводил ее до ближайшего перекрестка, посадил в эр-такси и долго глядел вслед. Он вдруг поймал себя на том, что последние полчаса с нетерпением дожидался ухода Ники — хотелось побыть одному. Впрочем, Джек был уверен, что через декаду он снова будет с Никой, и эта уверенность поднимала ему настроение.

Однако оперативник предполагает, а Федерком располагает. На следующее утро курсанты первого цикла обучения поручик Сибирцев и подпоручик Инглз были вызваны к начальнику оперативного отдела. Бригадир Новак, внимательно разглядывая курсантов, которые изо всех сил старались выглядеть спокойными и уверенными в себе, вручил им приказ об откомандировании на Бэту для выполнения специального задания. Старшим назначался поручик Сибирцев. До отправления оставались сутки, а нужно было еще пройти инструктаж, получить оружие и снаряжение, сделать комплексные прививки… Словом, Джек лишь на мгновение вспомнил о Нике, о несостоявшемся свидании и тут же забыл обо всем. «Боб своих предупредит», — подумал он. Сам Джек пытался позвонить на хутор Герману, но того не оказалось на месте. Пришлось передать новости через Микки.

Поздно вечером их вызвали для окончательного инструктажа. С первых же слов Джек понял, что речь идет об опасной вылазке в глубь Болота. Он невольно покосился на Инглза. Тот слушал молча, вопреки обыкновению не перебивал, оставался совершенно невозмутимым. «Кажется, мне все-таки повезло с напарником», — удовлетворенно подумал Джек.

Инструктаж проводил один из заместителей Новака. Сам бригадир сидел в стороне, молчал и только в конце, с непривычной для него смущенной интонацией, добавил:

— Я понимаю, что задание сложное, тем более для курсантов, но на всякий случай хочу попросить вот о чем. Ходят слухи, что в этих секторах встречали людей, — он хотел добавить «без скафандров», но удержался, не желая прослыть чудаком. — Людей, живущих на Болоте. Так что поглядите. И еще, посмотрите-ка эту кассету и подумайте, что бы это значило.

На кассете была все та же запись неудачной погони за Вайцулем. Курсанты дважды внимательно просмотрели ее, переглянулись и ничего не сказали.

— Дело Вайцуля пока закрыто, — слово «пока» Новак выделил интонацией, — но вы все же приглядитесь. Все непонятное, все, что хоть как-то может прояснить эту загадку, примечайте, запоминайте, потом доложите лично мне. Удачи!