— Ты что, автономный? — наконец спросил он. — А память?

— Все в Космосе относительно, — философски заметил Микки, — и абсолютно автономным быть нельзя, но, конечно, питание у меня отдельное. И память на лазерной основе.

«Ну и ну! — подумал Джек. — Дополнительное питание, стало быть, сигнал повышенной мощности, речевой блок, лазерная память… Да, Луи свое дело знает».

— Не скучно торчать здесь одному целыми днями, Микки?

— Ну, так уж и одному… Во-первых, есть развлекательные программы для домохозяек. Я ведь тоже в своем роде домохозяйка. А во-вторых, можно и с друзьями поболтать.

— С друзьями? Откуда у тебя друзья, кто они?

Пауза в ответе была столь многозначительна, что Джек явственно представил себе, как собеседник скромно потупился. Наконец как бы нехотя Микки ответил:

— Чаще всего мы общаемся с Анной, из Транспортного. Есть парочка индивидуальностей в жилых блоках. Фред в Главном Штабе… Да вам, впрочем, это неинтересно.

Действительно, Джек зевнул. Болтовня с компьютером немного сняла напряжение, да и выпитое давало о себе знать. Наконец-то он почувствовал усталость, страшно хотелось спать. По подсказке Микки он отыскал в маленькой комнатушке с холлом диван, кое-как застелил его и, когда Микки выключил свет, поинтересовался сонным голосом:

— Что нужно для изготовления лазера?

Микки начал перечислять комплектующие, но Джек прервал его.

— Какие предприятия Системы могли бы, — он подчеркнул голосом последние слова, — могли бы изготовить партию боевых лазеров по особому заказу?

— Официальный производитель один — федеральный завод «Фловер-А».

— «А» — это что, безлюдная технология?

— Да. В принципе технически это наверняка доступно кому-нибудь еще. Подождите, я попробую выяснить…

От этих слов Джек, который уже засыпал, мгновенно проснулся. Похоже, Микки влез в федеральную сеть! Ну, Луи, ну, старый пройдоха! Кто мог бы подумать, что такое вообще возможно!

После недолгого молчания Микки заговорил вновь:

— По сумме технологий производство комплектующих, не говоря уже о сборке, практически в полном объеме возможно на федеральных заводах «Берилл», «Индуктор-А» и смешанном предприятии «Бетельгейзе».

— Смешанное предприятие? Что это такое? Впервые слышу.

— Объединение, состоит из девяти отдельных фирм, три из них федеральные, остальные кооперативные.

Суммарный капитал кооперативной части — один миллион двести пятьдесят тысяч динаров. Федеральные фирмы капитал не декларировали, ибо полностью гарантированы правительством.

— Занятно, — пробормотал Джек, засыпая. — Очень занятно…

Проснулся он поздно, точнее, не проснулся, а был бесцеремонно разбужен. Кто-то энергично тряс его за плечо, повторяя при этом громогласно: «Луи, лежебока, проснись!»

Джек, ничего не соображая спросонья, приподнял голову и посмотрел на нежданного гостя.

— Простите, — отшатнулся тот, увидев его лицо, — а где же Луи? — И, не дожидаясь ответа, крикнул на весь дом: — Луи, сколько можно ждать? Микки, разбуди своего Мастера, будь другом!

Потом гость повернулся к Сибирцеву и пояснил:

— Опять пузыри томаты потоптали. Уж как огородил — три ряда сетки! И что их, гадин, тянет туда? Не едят ведь, а только топчут и больше ничего не трогают.

Джек тем временем внимательно разглядывал незнакомца. Это был мужчина средних лет, среднего роста, коренастый и немного грузный. Клетчатая рубаха навыпуск, крепкие руки, запах свежевскопанной земли, исходивший от них, громкий голос и обветренное лицо — все выдавало в нем фермера.

В дверях показался Луи, заспанный и основательно помятый.

— Здорово, Герман! — буркнул он, протягивая гостю руку. — Это Джек. Знакомься, Джек, это Герман, сосед. Томаты выращивает…

Герман повторил Луи свой рассказ о проделках пузырей. Сибирцев лишь понаслышке знал о странной тяге бэтянских созданий к спелым томатам, которая делала их грозой фермеров. Сейчас он решил воспользоваться случаем и посмотреть на следы их нашествия.

Участок Германа примыкал к хутору Кулаковски. Он был обнесен прочной сеткой с крупными ячейками. В ней зияли две огромные дыры, в одну из которых и пролез Джек.

Сами кустики томатов стояли нетронутыми, сохранились на них и недозрелые плоды, зато спелые были буквально вдавлены в почву. На листьях застыли капли темно-красного сока, напоминающего человеческую кровь.

Джек огляделся. Ровные грядки томатов уходили под уклон, по краю участка росли берьесы и какой-то кустарник с широкими листьями. Воздух здесь был удивительно свежим. Джек, которому вот уже много циклов подряд не приходилось бывать в Загороде, остро позавидовал и Герману, и Луи и впервые пожалел о проданном когда-то дедовском хуторе.

Вернувшись в дом, он увидел, что Герман расположился в кресле и внимательно слушал Кулаковски, подкидывая при этом в руке какой-то предмет. Это была рукоятка паучьего лазера. Кулаковски перехватил укоризненный взгляд друга, виновато моргнул, но тут же сказал как ни в чем не бывало:

— Проходи, Джек, садись. А мы тут с Германом думаем, как тебе помочь. — И, заметив недовольную гримасу Сибирцева, рассудительно добавил: — Да не кипятись ты! Герман — мужик железный. Ты же сам вчера говорил, что нужна помощь. Или ты хочешь в одиночку против этих…

Он поискал словечко покрепче, не нашел, махнул рукой и продолжил:

— Не хочешь? Вот и я об этом же. Кстати, Герман из наших, восемь циклов на Пятнистой отмотал.

— Погодите, погодите… — медленно произнес Джек, вглядываясь в лицо фермера. — Я вас, кажется, припоминаю. Смит, супер из шестой роты?

— Ну, откровенно говоря, не совсем Смит и не совсем супер. А в шестой я был на стажировке. Но видеться мы виделись. Впрочем, когда я уходил, ты был еще совсем зеленый, только взвод принял.

— Кем же ты был и где?

— Герман Крофт. Старший топограф. Бывший, конечно.

Джек уважительно присвистнул. Топографы на Пятнистой составляли отдельную касту, о которой ходили легенды. За мирным названием, смысла которого никто уже не помнил, скрывалась самая опасная профессия в Системе. Выживали из топографов единицы, несмотря на тщательный отбор и особую психотехническую подготовку.

Они в одиночку уходили в глубь Болота, следя за его непрерывно меняющимися очертаниями, вносили поправки в боевые карты, определяли ареалы распространения пауков. С собой они брали только аварийный запас питательных таблеток, медицинский блок, лазер на биоприводе да еще видеофон. Все, что топограф успевал установить, он обязан был немедленно передать на Базу — на случай внезапной гибели. А гибли топографы часто. Точнее, пропадали без вести, что на Болоте было равносильно смерти.

Вслед за топографами шли супервэриоры, которых в просторечии звали просто «суперами», любимые герои компьютерных комиксов. Это были, в сущности, великолепные боевые машины, предназначенные для убийства всего враждебного, то есть всего живого на Болоте. В отличие от топографов, которые готовились строго индивидуально и совмещали в себе бойца с исследователем, в суперах было что-то, наводящее на мысль о серийном производстве — обязательный высокий рост, соответствующие физические данные, да и психологическое однообразие. На Базе это были компанейские, даже, пожалуй, развязные парни.

В отличие от суперов, с топографами Джек никогда раньше близко не сталкивался — те, зная себе цену, держались в стороне. И теперь он с некоторым сомнением поглядывал на Германа. Не очень-то грубоватый громкоголосый фермер смахивал на топографа, даже отставного.

Тот, видимо, понял Джека и виновато усмехнулся:

— Что, не похож? Обмяк, конечно. Здесь спокойно, тихо, воздух свежий… Там, — он ткнул пальцем в небо, имея в виду, очевидно, Бэту, — такое представить себе трудно. Многие наши отставники в фермеры бы подались. Хорошо! Грядки поливаю, пузырей вот гоняю… Живу, в общем.

— А назад не тянет?

— Ну, как не тянет… Топограф — до конца своих дней топограф.