– Но я им завтра покажу! – неистовствовал Роланд. – Если я выиграю поединок, они больше не смогут игнорировать меня!

Раймунд ухмыльнулся.

– Тогда королеве придется наградить тебя поцелуем! – заявил он. – Ну а я не буду участвовать. Звезды не на моей стороне, это ясно уже теперь – меня ведь не пригласили. Я присоединюсь к свите французского принца и вместе с ней явлюсь к королю, нравится это епископу или нет.

Уже на протяжении многих лет у графов Тулузы возникали проблемы с Церковью, но королю Филиппу не захочется портить отношения с кланом Раймунда. Граф не всегда соблюдал правила, и уж точно ему не было свойственно подобострастие – независимость Окситании была для него и многих других благородных семей из южной Франции священной. Однако он поддерживал короля в противоборстве с Плантагенетами из корыстных побуждений – и не слишком увиливал от уплаты налогов. Да и благодаря альбигойцам его владения были богатыми.

Роланд бросил завистливый взгляд на друга и задумался, не поступить ли ему так же. К сожалению, у него не было никаких связей с французским двором. А вот его заклятый враг Рюдигер выедет на арену за короля! Вот почему Роланд непременно должен был сражаться: тогда он смог бы позже обратиться к королю по вопросу Лауэнштайна. Роланд разбавил вино водой. Ему нельзя было напиваться – чего доброго, еще проиграет Рюдигеру!

– Но если хочешь, я могу взять твоих дамочек с собой.

Речь Раймунда уже была немного несвязной, но Роланд насторожился. Он тут же осознал, что турнирный день в присутствии короля позволит ему поднять вопрос относительно Лауэнштайна. Лютгарт могла бы преподнести королеве свою версию возникновения спора о наследстве! Когда она не пьяна, то может вполне убедительно доказывать свою правоту. И к тому же половина епископства будет свидетелем того, как его дочь сделает реверанс перед королем…

Роланд расплылся в улыбке.

– Хочу ли я, дружище? Да еще как хочу! – Он хлопнул графа по плечу. – Но я настаиваю на том, чтобы ты вернул мне девочку нетронутой! Даже если удержаться будет нелегко! Ты будешь ее беречь, как… как собственную дочь… – С наигранной серьезностью он протянул Раймунду Тулузскому руку.

Окситанец ударил по его руке.

– Обещаю… – пролепетал он. – Но ты же понимаешь, если король предъявит свои права… Я имею в виду право на первую ночь…

Мужчины расхохотались и в очередной раз подняли кубки. За короля, за дружбу – и невинность Софии Орнемюнде.

– По-видимому, она прибыла с графом Тулузы, – сказал взволнованный Дитмар. Он едва мог сосредоточиться, чтобы разогреть коня, когда снова увидел красавицу из собора. В этот раз она сидела под шелковым балдахином, под которым также занял место и король, – на возвышенности. И при виде девушки у него снова перехватило дух. – Вероятно, она его дочь…

– Возможно, – вскользь бросил Рюдигер и развернул своего коня, подняв его на задние ноги. – От одной из предыдущих жен, наверно. У графа их было несколько…

На самом деле рыцарь не особенно интересовался увлечением племянника, – по крайней мере, не сейчас, незадолго до первого поединка этого турнира. Да и вообще Рюдигер не слишком усердствовал в рыцарском служении даме. Он считал потерей времени годами ухаживать за дамой сердца, пока она, возможно, соизволит провести с ним одну ночь – что вообще было редкостью. К тому же приходилось рисковать, ведь в большинстве случаев женщины были замужем. А сватовство к девушке, которая подходила на роль хозяйки Фалькенберга, он отложил на потом. Ему нравилась свободная жизнь, – если ему хотелось любви, всегда находились красивые крестьянки или маркитантки, которые за подарок или пару пфеннигов готовы были одарить его ласками.

Поэтому Рюдигер без особого удовольствия пустил своего коня вслед за Дитмаром, которому обязательно нужно было разогреть вороного Гавейна в дальнем углу выездной площадки. Оттуда открывался вид на королевскую ложу, и его племянник едва мог оторвать от нее взгляд. Рюдигер скорее понаблюдал бы за другими рыцарями, чтобы оценить их обхождение с лошадьми. Но все же в нем проснулось любопытство: какое же чудо природы могло так очаровать Дитмара, что он чуть не забыл закрепить знак мадам де Марикур на своей пике? Наконец Рюдигер заметил изящную девушку в длинном темно-красном платье, которая, однако, для него казалась блеклой по сравнению с необычайной дамой благородного происхождения, сидевшей рядом с ней и как раз оживленно беседовавшей с королем.

– Разве она не похожа на ангела? – пробормотал Дитмар.

Рюдигер закатил глаза.

– Ты упадешь с лошади! – поддразнил он племянника. – А… да, она красива. – Он нахмурился. – Причем кажется мне знакомой…

Дитмар тут же направил своего небольшого, но чрезвычайно крепкого и выносливого в бою вороного коня к жеребцу Рюдигера.

– Ты ее знаешь? Откуда? Ты бывал в Тулузе? При дворе графа? Она…

Рюдигер схватился за голову и окинул внимательным взглядом турнирную арену. Один рыцарь как раз выбил из седла другого, и, похоже, последующая битва на мечах долго не продлится. После этого была его очередь. Он медленно повернул коня к ограде арены. Дитмар неотступно следовал за ним.

– Я с ней не знаком, – наконец ответил Рюдигер. – Она… просто напоминает мне кое-кого, насколько я могу судить с такого расстояния. Но ее я точно никогда прежде не видел, да и в Тулузе я не бывал. Пока лучше держаться от этого места подальше – неизвестно, кто с кем сражается в этом странном крестовом походе против альбигойцев.

Альбигойцы Дитмара никоим образом не интересовали.

– А кто эта женщина возле нее? – спросил он, хоть и не надеялся получить от Рюдигера ответ. Дитмар уже понял, что тот не слишком озабочен служением даме сердца. – Она выглядит… как сарацинка…

Рюдигер расплылся в улыбке, однако уже выбирал себе пику. Ему как раз нужно было выезжать на арену, чтобы сразиться с господином Аларихом из Бернау, который, однако, все еще не мог справиться с непокорным пегим конем. Совсем юный рыцарь, победить его не составит труда.

– Это, – улыбаясь произнес он, – Мириам. То есть нет, сейчас ее зовут Саида Айеша Мариам аль Мохакар, она мавританка и астролог графа Тулузского. Но я знал ее как Мириам из Вены, она жена племянника лекаря.

– Иудейского лекаря? – Дядя наконец привлек внимание Дитмара. – Который обучал моего отца?

Рюдигер кивнул, но теперь у него действительно не было времени отвечать на вопросы племянника. После того как глашатай произнес его имя, он подъехал вместе со своим противником к балдахину короля, чтобы поприветствовать благороднейших господ и дам, причем ему удалось мимоходом, но с близкого расстояния, рассмотреть предмет увлечения Дитмара. Действительно очаровательная девушка, которая все же напоминала ему кого-то. Она сидела между Мириам и пожилой женщиной, которая как раз отвернулась и, странно хихикая и извиняясь, удалилась в уборную. Уйти перед самым началом поединка было верхом неприличия, и королева нахмурилась. Равно как и светловолосая девчушка. Значит, она была хорошо воспитана.

Рюдигер сорвался с места и поскакал к концу арены, чтобы там ожидать знака глашатая для выезда. Его жеребец, проверенный в боях, терпеливо дожидался сигнала, в то время как противник все еще не мог укротить своего пегого коня. Разумеется, это помешало ему вложить как следует пику и вообще прицелиться. Рюдигер сразу же, с первого удара, выбил его из седла.

Ханзи подмигнул своему господину, принимая у него лошадь.

– С мечом он обращается несколько лучше, – прошептал он при этом. – Но опасности собой не представляет. – Ханзи явно наблюдал за юным рыцарем во время упражнений. Сам он был прекрасным всадником и также хорошо владел мечом. Для участия в турнире ему не хватало лишь посвящения в рыцари.

– Так и должно быть, ведь он уже прошел опоясывание мечом, – пробормотал Рюдигер.

Он вступил в бой с молодым рыцарем. Сначала он благосклонно позволил ему обозначить парочку ударов, а затем одним резким движением выбил деревянный меч из его руки.