Он находился в темной комнате и его странный облик освещал лишь мертвенный свет монитора. Ему было двадцать пять, на нем были костюмные брюки, мятая белая рубашка и один ботинок. Второй ботинок валялся вместе с пиджаком где-то темноте.
Еще немного поглядев в монитор, Виктор предпринял новую попытку. Его левая рука быстро застучала по клавишам, а на мониторе неспешно проявлялись новые слова.
"Человеку действительно всегда кажется, что он самое несчастное существо. Однако зря Человек пеняет на Творца. Не наделив его силой, богатством и властью, но подарив лишь разум, Творец Вселенной тем самым замыслил уберечь его от безумия. Пусть лучше свою короткую жизнь он посвятит погоне за силой, богатством и властью, чем за знаниями об устройстве Вселенной: ибо безумие было самой благой участью ждущей человека на этом пути".
Виктор прикрыл глаза, он едва сдерживал себя от того, чтобы не ударить по столу рукой, смахнуть с него клавиатуру вместе с монитором, а потом топтать их ногами, пока осколки стекла и кусочки пластмассы намертво вонзятся в ламинат. Останавливало лишь абсолютное знание того, что от этого ему не станет легче.
Глубоко вздохнув, из последних сил он завершил свою мысль.
"Человек. Ты рождаешься, взрослеешь, зарабатываешь на хлеб и гонишься за силой, богатством или властью. Глупец, ты чувствуешь себя несчастным, потому что твой срок отмерен и даже перед смертью ты не насытишься собранными за жизнь сокровищами...
Ты глуп, ты умрешь и так и не узнаешь каков на самом деле этот мир. В своем невежестве ты никогда не увидишь Истинный мир...
Но видит Творец, я, тот, кто узрел его лишь на мгновенье, тот, чей жизненный срок более Им не отмерен, отдал бы все, чтобы поменяться с тобой местами".
Он, наконец, написал это, и почувствовал небольшое облегчение. Слова, идущие из глубин души сказаны: теперь он, по крайней мере, осознает, что обратного пути не было. С того момента как он приоткрыл врата Истинного мира, все мосты за спиной были сожжены. Ему никогда не вернуться в блаженное неведение.
Глава 1 Истинный мир
Он еще раз взглянул на написанное, а потом воскликнул в ярости:
- Да я чертов Ницше!
Клавиатура полетела на пол. Не разбилась - помешал натянувшийся шнур.
Лицо Виктора было обезображено яростью и обидой на жестокую судьбу, однако когда в квартире прожужжал дверной звонок, его выражение сменилось страхом и отчаянием.
Массивный тесак для разделки мяса лежал на диване. Проходя мимо, Виктор взял его не задумавшись. В дверь вновь нетерпеливо позвонили, заставив его сердце сжаться еще сильней.
Прокравшись в такую же темную прихожую, Виктор взглянул в глазок, а потом опустил голову и спиной облокотился на дверь: весь его вид говорил о том, что он ни за что на свете не хотел впускать гостя.
Вновь яростно прожужжал звонок. Виктор тяжело вздохнул, собираясь с духом, а потом повернул щеколду замка.
Дверь распахнулась, чуть не отбросив Виктора в сторону, во тьме квартиры объявилась женская фигура, и дверь закрылась, будто сама по себе. Лишь слабый свет синих диодов на вай-фай роутере, установленном в прихожей, выхватывал в темноте контуры гостьи, тем самым отметая мысли о призраках или о бесплотной тени из бездны.
Вот только гостья не была какой-то там ярой воздыхательницей, незвано вломившейся к Виктору среди ночи, она вообще вряд ли была женщиной.
Контуры ее лица были сильно деформированы. Там, где должна была располагаться левая щека, тлел уголек с ярко полыхающими краями. Во тьме было отчетливо видно, что этот уголек прожигал ее плоть и отходящие от его краев оранжево-бордовые паутинки с каждым мгновением занимали все большую площадь на ее коже. Кроме щеки, такие же уголья тлели на руке у локтя, и на груди, прожигая одежду насквозь.
Вся прихожая мгновенно пропиталась отвратительным запахом сожженного мяса. Виктор закашлялся, механически отстранился, пытаясь защитить рот и нос рукой, но фигура уже вцепилась в его плечи. Тонкие холодные пальцы напомнили орлиные когти.
- Лирис пропала! - страшным голосом воскликнула гостья. - Она исчезла бесследно! Ты обязан...
Она не договорила. Медленно поглощающий щеку уголек полыхнул неимоверно ярко, распространился по всему лицу, голове, волосам... В одно лишь мгновение вся ее плоть исчезла в пламени, кости сгорали как сухие дрова; потерявшая опору нижняя челюсть падала на пол, сгорая в воздухе, и то что от нее осталось при столкновении, было несколькими разлетевшимися повсюду зубами.
Насилу Виктор сбросил с себя руки, сгорающие как тонкие сучья в костре. Он отшатнулся, прижавшись к дверному косяку комнаты, но полыхающее, будто в аду, пламя уже опало, оставив после себя лишь искры в воздухе. Вскоре исчезли и они.
Постояв, вжавшись в косяк, еще какое-то время, Виктор переступил лежащую перед ним кучку золы и сильно дрожащей рукой попытался нащупать на стене выключатель.
Некоторое время назад ему казалось, что если он не будет включать свет, то можно притвориться, что ничего этого не было: как ребенок, борющийся со страхом, прячась под одеялом, он также будто прятался во тьме.
Но теперь он знал, что обратного пути не было. Он уже увидел истинный мир, и все мосты за спиной сожжены.
Непослушные пальцы, наконец, нащупали выключатель. Свет вспыхнул с мягким щелчком. Взгляд Виктора упал на пол. Как он и боялся, останки гостьи никуда не исчезли. Кроме черного пятна золы, на полу прихожей были разбросаны несколько обожженных зубов, расплавленных костей и клочков платья. Рядом с золой валялся тесак для разделки мяса - Виктор его выронил, когда гостья вцепилась ему в плечи.
Дыша как рыба, выброшенная на берег, Виктор повторно переступил останки и вошел в комнату. Проходя мимо выключателя, он провел по нему рукой и комната, освещенная идущим от монитора мертвенным светом, обрела краски.
Кроме компьютерного стола и дивана, в зале находился большой шкаф с зеркалом, рядом с которым на кронштейне висел широкоэкранный телевизор, а еще у стены располагалась огромная двуспальная кровать, над которой распростерлось панно с видом на горы и леса.
Между диваном и телевизором лежал белый ковер с огромным черным пятном посредине: это была еще одна кучка из золы и праха. Если отвлечься от происходящих событий, можно было бы подумать, что хозяин квартиры решил запечь картошку и разжег посреди комнаты кострище. Но если порыться в золе, вместо картошки здесь можно было найти накладные ногти и каблук от женской обуви.
Виктор прошел мимо, даже не взглянув.
Добравшись до инвалидного кресла стоящего перед компьютерным столом, он с осторожностью на него сел. Это кресло принадлежало не ему. Однако, по некоторой причине, последние недели он использовал его в качестве стула.
Подняв опрокинутую клавиатуру, Виктор вновь посмотрел в монитор. Но прежде чем он принялся выбивать в тексте новые знаки, в дверь застучали и сразу после этого дверной звонок настойчиво зажужжал.
Его челюсти сцепились как приклеенные, глаза помутнели, левая рука, будучи лежащей на клавиатуре, нервно дернулась, отчего на экране появились несуразные буквы.
Звонки не прекращались.
Он встал с трудом, прошел на негнущихся ногах в прихожую, миновав две кучи золы, и не глядя в глазок, открыл дверь.
Пошатываясь, вошла девушка с рыжими волосами. Ее прекрасное тело было покрыто отвратительными черными пятнами с огненно-красными краями. Казалось, эти черные пятна и огненные паутины разрастались на глазах. Большие синие глаза была заполнены болью.
- Лирис исчезла, - сказала она голосом, похожим на чирканье металла по точильному камню. - Я не смогла ее найти. Ты должен мне помочь...
- Я? - выдохнул Виктор.
Прежде чем ответить девушка с угольными пятнами по всему телу взглянула на золу под ногами Виктора.
