- Уилл, вы потрясающе бестактны, - пробормотал Ганнибал, задирая вверх его рубашку и касаясь теплой кожи губами.

- Не больше вас, - отозвался тот, облизывая губы и часто дыша, - пожалуйста… не отказывайте мне, ведь только вы знаете, как сделать меня счастливым.

Манипуляция была прозрачной, но такой сочной на вид, что Ганнибал не стал колебаться и позволил себе полакомиться наживкой. В конце концов, если Уилл жаждал небольшой мести за принуждение к убийству лобстера, он это заслужил.

***

Подготовка к ужину оказалась приятнее самого события. Ганнибал знал, что такое случается сплошь и рядом, но каждый раз, когда такое случалось, он вновь разочаровывался в этом мире. Муж Мириам, Джеймс, оказался достаточно приятным, хотя и несколько навязчивым типом, а вот сама Мириам вела себя крайне неприятно – как и Уилл.

Оказывается, он успел приобрести себе новые очки и не преминул надеть их, не предупредив Ганнибала, отчего выглядел таким холодным и неприступным, что невозможно было поверить в то, что этот человек может выпрашивать ласку и таять в его руках от наслаждения. Ганнибал не мог определить, нравится ему это или нет. Пожалуй, ему бы нравилось это, если бы Уилл оказывал ему тайные знаки внимания, но он был абсолютно равнодушен ко всему миру.

Впрочем, Ганнибал ничем не выказал своего неодобрения. Он лишь в очередной раз наполнил свой бокал белым вином, ощущая, как тонкая красная нитка несильно стискивает его запястье.

- Я и не ожидал, что меня ждет такой роскошный ужин, - вежливо улыбнулся Джеймс, рассматривая изящно разложенного лобстера, - когда Мириам сказала о вашем приглашении, признаться, я ожидал чего-то гораздо более простого. Но я приятно удивлен.

- Мы испытываем счастье, когда реальность превосходит ожидание, - заметил Ганнибал в ответ.

- В том случае, если мы в принципе ожидаем чего-то от мира, - хмуро сказал Уилл, - и выходит, что безопаснее всего – ничем не очаровываться, чтоб потом не пришлось разочаровываться.

- Человек, утративший способность очаровываться и восхищаться окружающим миром, являет собой жалкое зрелище, - сказал Ганнибал, - и приятно видеть людей, которые успешно пережили последствия своей травмы и вновь открыты новым впечатлениям.

Уилл и Мириам одновременно взглянули на него, одинаково кисло и недоверчиво, и Ганнибал едва не рассмеялся. Он вдруг подумал о том, что утешал каждого из них похожими словами, взывая к рациональной части мышления, что они оба бесконечно похожи – но при этом Уиллу явно не нравился ужин. Он сидел, держа локти близко к телу, плечи его были напряжены, и даже элегантный серо-синий пиджак, который так шел к его глазам, казался неподходящим и дешевым. Ганнибалу пришла в голову мысль, что вполне возможно, Уилла оскорбляет сравнение с Мириам, которая точно так же нашла свое счастье в браке. Возможно, Уилл по-новому взглянул на совместную жизнь с ним.

- Мне стоило предупредить вас, доктор Лектер, - заметила Мириам, отодвинув вилкой панцирь и выбирая кусочки грибов и спаржи, - что я предпочитаю вегетарианскую кухню.

Ганнибал сделал вид, будто бы его нисколько не задело подобное замечание, и сдержанно улыбнулся.

- Мы иногда устраиваем дома дни без мяса, - заметил Джеймс, пытаясь сгладить сказанное, - но, к счастью, не каждый день. Конечно, девушки способны питаться росой, овощами и йогуртами, но мужчинам нужно мясо.

- Я никогда не покупаю целую курицу или индейку, - проговорила Мириам, внимательно разглядывая Ганнибала, - они слишком напоминают живых существ. Это жестоко.

- Жалости не место на кухне, - едко заметил Уилл, втыкая вилку в лишенную хитина клешню лобстера, и Ганнибалу захотелось стиснуть его колено под столом. Он едва удержался от этой затеи, сосредоточившись на вине.

- Я так и говорил тебе, Мириам, - улыбнулся Джеймс, - неужели на День Благодарения нам придется есть стейки из индейки вместо целой птицы?

Мириам не ответила, разглядывая Уилла, решительно поедающего лобстера.

***

Ганнибал проводил семейную чету до дверей, учтиво попрощавшись напоследок. Настало самое подходящее время, чтобы налить еще вина, пригласить Уилла в гостиную и продолжить вечер наедине. Тихая музыка вплелась в его внутренний диалог, подменяя мысли и ощущения приятными созвучиями, но в момент, когда Ганнибал вошел на кухню, все разом стихло.

Уилл явно даже не думал о том, чтобы поскорее прибраться и продолжить вечер. Уилл стоял посреди кухни, держа пустой фужер, опасно хрупкий в его напряженных пальцах.

- Вы устали, мой хороший? - мягко поинтересовался Ганнибал, не отказывая Уиллу в этом праве. В конце концов, он и в одиночку мог быстро навести порядок.

- Странный ужин, не так ли? - невпопад отозвался Уилл, оставив фужер на столе.

- Отчего же? Вино было чересчур крепким? В таком случае я заварю чай…

- Ганнибал! - резко выдохнул Уилл, обхватил его лицо ладонями, вынуждая посмотреть на себя. Его глаза мерцали аритмично, словно отражая тревожное биение сердца.

Ганнибал вздохнул и строго посмотрел на Уилла в ответ, недовольный тем, что тот его перебил.

- Вы ничего не заметили? - Уилл поднял брови.

- О чем вы?

- Об этой Мириам. Ганнибал, неужели вы настолько глубоко вошли в роль, что не замечаете ничего вокруг?

- Тссс… - проговорил Ганнибал, сощурив глаза и касаясь его в ответ. - Расскажите все, что у вас на уме, Уилл. Спокойно и по порядку.

- С чего начать? С того, что вы зачем-то впустили в дом чужую ищейку? Вам так нравится играть, что вы заигрываетесь, не чувствуя меры. Вам так нравится роль серьезного, доброго и щедрого человека? - Уилл недобро сощурился, вглядываясь ему в глаза, тени залегли на его привычном, уже родном лице, и Ганнибал невольно стиснул губы. С какой стати Уиллу так отзываться о нем?

- Почему вы молчите?

- Я даю вам возможность высказаться.

Уилл вздохнул растерянно и взъерошил волосы, отойдя от него. Ничего больше не сказал, но губы его чуть дрогнули, словно от сдерживаемых слов.

- Вы обвиняете меня в неискренности, - Ганнибал не стал подходить ближе и прикасаться к нему, - могу я узнать, чем заслужил подобное?

- Прекратите, - Уилл прикусил губу, - то, что вы любите играть, говорит о том, что у вас, скорее всего, есть план, и мне там отведено определенное место.

Ганнибал смерил его взглядом, но Уилл сдержанно выдохнул:

- Я неожиданно для себя подумал об этом… что не знаю ваших мотивов. Но в любом случае, если вы хотите меня использовать, вы должны это сделать.

- Использовать в чем?

- В вашей игре, или чем вы там занимаетесь, с поездкой в Нью-Йорк и прочим. Я понятия не имею, зачем я вам нужен.

Такой неприятной немой тишины между ними не было давно, и Ганнибал молча рассматривал Уилла, молча разгадывал то, что творилось у него в голове.

- И почему вы молчите? - тихо, но очень звучно спросил Уилл, - почему бы вам не рассказать мне, например, об истинной цели этой поездки?

- Я уже рассказал вам все, - глухо ответил тот. - Я хотел доставить нам обоим удовольствие.

Уилл молча подошел ближе, беспокойно и нервно взял его за руку и приложил к своей щеке.

- Я ошибаюсь?

- Вы ошибаетесь.

- Пожалуйста, - он закрыл глаза, плотно прижимаясь к его ладони, как будто стирая все напряжение, возникшее между ними. Ганнибал с интересом притронулся к его щетине, скользнул пальцами ниже, очерчивая четкую линию челюсти.

- Я на какой-то момент представил, что все, что вы говорили мне про чувства - только красивый фасад, за которым кроется нечто иное.

- Весьма жестоко так сомневаться, Уилл.

- Я не могу даже прощения попросить за это, - проговорил тот, не размыкая век, - не могу, мне слишком стыдно. Словно все разделилось.

- Расскажите мне о ваших ощущениях, - сдержанно попросил Ганнибал. Вопрос с извинениями был острее, но он решил, что всегда успеет поставить его перед Уиллом.