- Джек, - коротко выдохнул Уилл, и этот ответ не нуждался в подробностях.

- Вы оказались ему полезны?

- Мне кажется, что нет. Я был слишком потрясен смертью Ивэнса… Все же я работал с ним и немного знал его, - выдохнул Уилл, демонстрируя Ганнибалу обгоревший труп.

- И что же вы думаете обо всем этом? - неторопливо проговорил тот, разглядывая фотографии. - У вас была догадка о личности совершившего убийство?

- Ммм… угу, - сглотнул Уилл, крепче прижимаясь к его плечу, словно вынуждая себя произнести слова вслух, - мне кажется, что это подражатель.

- Чей подражатель? - не вполне понял Ганнибал.

- Похоже на работу Чесапикского Потрошителя, правда? - спросил Уилл, проводя пальцем по экрану, - тот всегда отличался образованностью, хорошим вкусом и долей черного юмора.

Ганнибал взглянул Уиллу в глаза. Тот взволнованно прикусил губу, разглядывая его в ответ.

- Что вы почувствовали, рассматривая эти фотографии? Они вызывают у вас какие-либо эмоции?

- Сложно сказать, - Ганнибал не собирался ничего говорить первым, отложил смартфон на стол и крепко обнял Уилла за талию, - расскажите лучше вы, как вы увидели хороший вкус в этом обгоревшем трупе?

- Неужели вы не чувствуете? - шумно сглотнул Уилл, - это же аллегория на работы Эль Греко, вы знаете его отношение к инквизиции, он однажды увидел процесс и полностью подавлен.

- И одновременно восхищен ее мрачным очарованием, - согласился Ганнибал. - Вы считаете, что Потрошитель выступил в роли инквизитора, когда сжег Ивэнса?

- Нет, - отмахнулся Уилл, раздраженный его недогадливостью, - посмотрите, как он связал его, как расположил тело? Да, Потрошитель собрал костер из всего, что было в доме, сложил тем методом, как это делали при аутодафе, но Ивэнс не был жертвой. Он всего лишь одно из бревен, видите? - Уилл вновь взял смартфон и продемонстрировал черные, обгорелые останки среди обугленной мебели. - Экспертиза еще не завершена, но я могу поклясться, что Ивэнс был мертв к моменту, когда Потрошитель чиркнул спичкой.

- Почему?

- Потому что он уже убил его своим излюбленным методом, а потом вынул органы, Ивэнс для него ничто иное как расходный материал. Костер не для Ивэнса.

- Кто же тогда должен был взойти на него?

- Думаю, что сам Потрошитель, - задумчиво пробормотал Уилл, покусывая губу, - думаю, он испытывает сейчас сильные чувства… и хочет заявить о них как можно ярче.

Он умолк, покусывая губу, и даже не заметил поцелуя в висок.

- Вы взволнованы?

- Я напуган, Ганнибал, - не стал скрывать тот.

Шумно вздохнув, он стиснул его пальцы своими, переплетая плотно:

- Спасибо, что обнимаете меня.

- Вы не должны благодарить за это.

- Но я хочу… Это вы сейчас так добры, но ведь скоро этому может придти конец.

- О чем это вы?

- О Потрошителе. Это так странно, не правда ли? - Уилл прерывисто вздохнул, облизывая губы, - стоило мне высунуться наружу, вновь показаться в ФБР - и вот, убит Ивэнс, с которым я работал. Как будто Потрошитель только и ждал, пока я немного отойду.

- Вы не должны бояться, Уилл. Я всегда смогу вас защитить.

Уилл вздрогнул и вдруг рассмеялся, коротко и нервно.

- Это весьма любезно с вашей стороны. Думаю, вы и правда справитесь с этой задачей… особенно если я прав насчет разгадки этого убийства.

Ганнибал усмехнулся в ответ, наслаждаясь пряной близостью признания.

- Но почему вы сказали, что это подражатель? Почему так, Уилл?

- Потому что это сделал не Чесапикский Потрошитель. Это сделал я.

Слова прозвучали как глупая и несмешная шутка, но Уилл не смеялся. Он абсолютно серьезно смотрел на Ганнибала, и отблеск пламени в камине мерцал и отражался в его глазах.

- Вы смеетесь, - все же решил Ганнибал, раздумывая, не спихнуть ли Уилла с колен за насмешку.

- Я знал, что вы слишком хорошего мнения обо мне, - кивнул Уилл, - но я слишком… я слишком способен на убийство Ивэнса.

- Вы дееспособны, Уилл. У вас нет провалов в памяти, вы ориентируетесь во времени и пространстве.

- О да, я тоже так думаю! - приглушенно выдохнул тот, - вчера в ночь, когда Ивэнса убили, я спал с вами на одной кровати. И я спал крепко, очень крепко. Слишком крепко для того, чтобы помнить, что я делал во сне!

- Тише, - холодно проговорил Ганнибал, не отталкивая его от себя, но и не проявляя ласки.

- Я знал, что вы меня не поймете.

- Спокойнее.

- Это я сделал… - Уилл закрыл глаза, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, - либо я слишком увлекся делом Потрошителя в последнее время, либо я всегда им был…

- С чего вдруг вы увлеклись его делом?

- Не хотел вам говорить, - Уилл опустил взгляд, - Джек сразу же попросил меня этим заняться, как я вышел на работу. И теперь мне кажется, что это моих рук дело. Знаете, Ганнибал, Потрошитель столько лет был равнодушным, зачем ему сейчас говорить о любви? Это я о любви говорю, - тяжело выдохнул Уилл, - это я костер сложил.

Ганнибал посмотрел на него пристально, но Уилл говорил то, что думал. Неужели он так сильно в себе сомневался? Или привычный алгоритм “лучше взять вину на себя, чем допустить, что близкий человек совершил проступок”? Разумеется, все шло из детства. Уилл привык оправдывать отца, который равнодушно отмахивался от его проблем, не заботясь о том, что сын глотает слезы в одиночестве. Уилл привык считать его хорошим, а плохим, неправильным - себя. Уилл оправдывал Джека, до последнего не решаясь сказать все то, что сочилось ядом в душе. И сейчас, конечно же, сейчас Уилл не мог обвинить Ганнибала в убийстве. Возможно, все понимал, но психика привычно расставила все по местам: плохой, виноватый Уилл и совершенно уродливое оправдание действий Ганнибала.

- Вы просто переволновались, - сказал он, наконец, вновь прижимая Уилла к себе, - вы взволнованы, вы запутались, и это было мерзко со стороны Джека - втягивать вас в это.

- Я сам втянулся, я сам захотел! Помните, я говорил вам, что маньяки - это мой мир?!

- Вы просто примерили на себя профиль убийцы. Ничего больше. В эту ночь вы лежали в моей кровати, и я могу точно сказать, что вы ее не покидали.

- Вы тоже спали.

- Неважно. Благодаря вашей привычке не звонить я начал отслеживать ваши перемещения. В эту ночь вы были дома.

Уилл вновь замер и посмотрел на него строго, чуть повернув голову, и пламя перестало плясать в его глазах.

- Вы уверены?

- Да. У вас нет доступа к системе слежения, а у меня есть. Вы были дома в эту ночь.

- О, - коротко и сипло выдохнул Уилл, его теория, рассыпалась, страх оказаться серийным убийцей просочился сквозь стены и исчез.

- Прежде, чем подозревать о себе подобное, вы должны как следует подумать. И посоветоваться со мной.

- Да, - тихо согласился Уилл. Отходя от собственной бредовой идеи, он прислушался к самому себе и молчал достаточно долго, выстраивая новую линию мыслей, оправдывая себя и явно получая удовольствие от того, что оказался правым в этой ситуации. Правым, правильным, хорошим.

Ганнибал не торопил его, и через какое-то время Уилл заговорил вновь.

- На самом деле я бы не хотел оказаться убийцей… Не хотел бы потерять себя и вновь раствориться в чужой личности.

- С Хоббсом произошло именно это?

- Да, - Уилл чуть сморгнул, прогоняя остатки нервного экстатического возбуждения, - понимаете, Хоббс был банален, обычен до жути. В отличие от Чесапикского Потрошителя, в нем не было ничего выдающегося. Но именно поэтому его и сложно было поймать. Многие подходили под профиль. Поэтому, когда я в один прекрасный день сумел его распознать – причем по чистой случайности, интуиция сработала, - я уже толком не понимал, кто я есть. Хочу ли я убить свою дочь. Мне было так горько от возможности ее потерять, что я перерезал ей горло, чтоб хоть немного заглушить боль. Все равно моя дочка отдалилась безнадежно далеко… Я просто подытожил разлуку.