- А вы как думаете, Уилл?

- Нечестно! Я первый спросил, - усмехнулся тот и укусил его за руку, - надеюсь, вы расскажете как-нибудь об этом.

- Обязательно, - Ганнибал потянул его на себя, намереваясь приласкать более тщательно, но Уилл вдруг присел на кровати, а потом поднялся на ноги.

- У меня была одна вещь, я думал про нее, пока не случилось этой глупой перестрелки, - сказал он, роясь в кармане своих джинсов, - возможно, вы хотите откусить мне голову за это.

Он присел на краешек кровати и взял Ганнибала за руку, погладывая на него серьезно и вместе с тем радостно.

- Давно думал сделать это.

- Вы пытаете меня неизвестностью, Уилл. Будьте снисходительны.

- Конечно, буду, - Уилл перевязал его запястье шерстяной ниткой цвета красного вина, - все, теперь можете злиться и откусывать мне голову. Я не обижусь.

- Вы что, каббалист? – удивился Ганнибал, разглядывая нить.

- Нет, - Уилл шумно вздохнул, - я так и знал, что вы так подумаете, но нет. Просто это очень старое суеверие о пользе красной шерстяной нитки на запястье.

Ганнибал вначале нахмурился, но потом привычно одобрил инициативу и повлек Уилла к себе, укрывая одеялом. Тот засопел вначале тихо, а потом прижался к нему, уткнувшись лицом в плечо.

- Вам не по душе?

- Почему вы решили это сделать? – Ганнибал обнял его, давая понять, что не осуждает его идею, но желает ответа на свой вопрос.

Уилл тепло подышал ему в шею, а потом куснул совсем несильно за ухо.

- Потому что я не придумал ничего лучше. Не из блесны же плести. Хотя я видел у вас мою мушку… в общем, я просто хотел как-то обозначить.

- Обозначить что?

- Что вы мой, Ганнибал, - сказал он, вначале даже не поднимая взгляда, укусил его еще раз за ухо, а потом вздохнул и посмотрел в глаза, - я так хочу.

Ганнибал ощутил странную волну поднявшуюся в душе, теплая вода с лепестками цветов и тонкими струйками пузырьков затопила нижние этажи его разума. Он перевел дыхание, а потом вновь мягко поцеловал Уилла в лоб.

- У вас есть ваш пульт, документы, и даже синяки на моей шее, - выдохнул Уилл, быстро сморгнув, - а у меня – ничего. Вы не злитесь? – сморгнул он снова, отчего глаза его заблестели, - понимаете, я люблю вас. Когда я приходил к вам на сеансы, еще давно, я думал о том, как вы отличаетесь от других людей, и о том, что вы хороший друг, но я раньше не думал о том, что стану дружить с вами всерьез. И уж тем более… собираться с вами на оперный сезон в Нью-Йорке. Я просто не думал об этом. И когда вы меня купили, я решил, что вы хотите просто иметь меня в качестве… ну качестве домашнего… для всякого… для секса в том числе… Я бы не стал возражать, но так как сейчас – гораздо лучше. Я хочу вас любить, быть с вами, стараться для вас.

Ганнибал внимательно выслушал его монолог и заставил себя улыбнуться, не вполне понимая, какие чувства он испытывает. Ему сложно было увидеть Уилла изнутри своими глазами, представить себя на его месте, о, Ганнибал бы перевернул мир вверх дном, оказавшись на его месте, но он не мог проникнуть в его чувства. Понять, логически воссоздать – да, но не почувствовать тем же образом.

- Я не хочу, - Уилл сощурился, его верхняя губа брезгливо дрогнула, - быть обманутым. Пожалуйста, Ганнибал. Только не это.

- О чем вы, Уилл? – поинтересовался тот. – У вас были случаи усомниться в моей честности?

- На той неделе от вас пахло Маорой от Герлен. Вы ужинали с Аланой, а мне сказали, что задержись по делам.

Ганнибал едва смог скрыть изумление, пораженный наблюдательностью Уилла и его ревнивостью.

- Это был деловой ужин, - заметил он и тут же прикусил себя за язык, потому что это прозвучало как оправдание.

- Понимаю, - Уилл тяжело вздохнул и улегся на спину, глядя в потолок, его глаза были сухими и безразличными. – Я очень хочу верить, что вы не просто трахаете меня, одновременно встречаясь с Аланой. Я очень хочу верить, что если даже я ваша домашняя игрушка…

Его голос сошел на нет, и Ганнибал продолжил:

- То единственная и любимая, так, Уилл?

- Да, - кивнул тот, вздрогнув, когда его вновь поцеловали в лоб, ласково и нежно. Сам потянулся ближе и обнял Ганнибала за шею, приводя дыхание в норму, - так, я не хотел все это говорить. Я не собирался.

- Но вы сказали, и это правильно. Значит, все это неделю лежало у вас на душе и отравляло ваш разум.

- Не обманывайте меня, - вместо ответа сказал Уилл, - пожалуйста. Не разбивайте мою жизнь.

- Что вы, Уилл, - Ганнибал поцеловал его в ухо, но не звонко, а деликатно и мягко, - Алана ничего не значит, она просто мой хороший знакомый. Равно как и ваш. Вы единственный для меня.

Уилл замолчал, продолжая прижиматься к нему. И хотя он не произнес ни слова, на этот раз Ганнибал практически физически чувствовал, как сильно он жаждет заверений в верности и любви.

И Уилл был достоин их получить.

***

- …и тогда-то я и пошел на вечеринку, - сообщил ему Франклин, - и через несколько часов я вдруг понял, что даже если вечеринка длится долго, это еще не значит, что она веселая. Вы любите вечеринки, доктор Лектер?

- Нет.

- А я люблю, - Франклин широко всплеснул руками, - знаете, там можно познакомиться с кем-нибудь интересным, и пообщаться с ним, и потом предложить пообщаться дальше, особенно если вместе выпить. Но нет, доктор, не подумайте, что я много пью. А вы любите выпить?

- Бокал Кьянти, - кисло ответил Ганнибал.

- О, вы предпочитаете Кьянти? Какое совпадение, я тоже его люблю!

Ганнибал томительно сдержал себя от взгляда на часы. Он бы давно скормил Франклину его бесполезные мозги, если бы не переживал, что во время ужина тот будет слишком много болтать. Можно, конечно, накормить его собственным болтливым языком, но тогда Франклин не сможет как следует почувствовать его вкус. Парадокс.

К концу сеанса Ганнибал был готов на то, чтоб разрубить гордиев узел и направить Франклина к другому психотерапевту, но его внимание отвлек тихий шум у входной двери. Сеанс с Франклином был последним на сегодня. У Ганнибала, конечно, были идеи по поводу личности внезапного визитера, но он промолчал, вежливо проводив Франклина и даже не пытаясь сконцентрироваться на его лести в свой адрес. Заперев замок, он вернулся к входной двери и распахнул ее. Уилл стремительно ворвался в его кабинет, стряхивая капли дождя с пальто, запутался в шарфе и едва не задушил им сам себя.

- У вас что-то случилось? – поинтересовался Ганнибал, осторожно отстраняя его пальцы и распутывая шарф.

- Случилось, - выдохнул тот и уставился в угол кабинета стеклянным взглядом. Ганнибал привел его в порядок, пригладил встрепанные, мокрые волосы и поцеловал в лоб, обхватив его лицо ладонями. Уилл шумно вздохнул и слегка пришел в себя, уставившись ему глаза в глаза.

- Расскажите мне о том, что случилось, и мы попробуем найти решение, - подсказал Ганнибал, продолжая поглаживать его по щеке большим пальцем.

- Ивэнс убит, - коротко ответил Уилл, - и мне кажется, я знаю, кто это сделал.

========== Часть 20 ==========

— А у вас случайно нет такого знакомого с красным лицом, тремя глазами и ожерельем из черепов? — спросил он. — Который между костров танцует? А? Еще высокий такой? И кривыми саблями машет?

— Может быть и есть, — сказал он вежливо, — не могу понять о ком именно вы говорите. Знаете, очень общие черты. Кто угодно может оказаться.

Виктор Пелевин.

Огонь горел ярко, и Ганнибал слышал, как шипит выступающий сок на поленьях. Волны разогретого, теплого воздуха касались его тела и стремились вверх, чтобы остыть под потолком и вновь спуститься к его ногам.

Уилл умолк, как только сделал свое сенсационное заявление. Все так же молча он ослабил галстук, потянул себя за воротничок, чтоб было легче дышать, и едва не вырвал пуговицу с мясом. Жилет с элегантным паттерном из крупных ромбов красиво облегал его фигуру, и мягкие, теплые цвета перекликались с остальной одеждой, но Уилл казался бесконечно далеким от этого тепла. Слишком далекий, словно опрокинулся за борт и остался где-то позади. А ведь они уже проходили стадию отчужденных сеансов. Ганнибал не хотел возвращаться к ним. Отстраненный чужак не был ему интересен, он хотел своего Уилла, его полного присутствия здесь и сейчас.