Со стороны кухни в темноте послышались тихие шаги.

- Ганнибал?.. Почему вы не заходите?

Ганнибал замер, ничего не говоря, и Уилл подошел ближе, отчего свет фонарей упал на его лицо и заставил зажмуриться.

- Почему дома нет света?

- Потому что я ждал вас… - выдохнул Уилл, взял его за руку и потянул внутрь, - пойдемте.

Ганнибал тут же коснулся его щеки, мгновенно переориентировавшись в спокойное и понимающее создание. Он почувствовал вкус собственной улыбки, появившейся на губах, и зажмурился, вдыхая запах своего дома, своего Уилла. С тихим щелчком тот закрыл двери и обернулся, едва различимый в темноте. Слабый свет обрисовывал стену позади него, оставляя его темным силуэтом, будто вырезанным из бумаги.

- У меня был первый рабочий день… - усмехнулся этот силуэт, - а я думал совершенно о другом.

- О чем же?

- О вас и обо мне. Я знаю, это все может показаться глупым…

- Что-то произошло, Уилл? Вам спокойнее в темноте?

- Сегодня было слишком много света, - скорее можно было угадать хмурую складку меж его бровей, нежели увидеть ее, - и очень много шума. Много людей.

Ганнибал усмехнулся и легко потянул его на себя, ощущая его нервозность и нестабильность. Чужие новые люди, бессмысленные разговоры, непривычные интонации, тембр и манера речи, разумеется, все это теперь засоряло его мысли. Наверное, Уилл и сам мог понять, насколько ему лучше жилось, когда в его голове звучал только Ганнибал.

- С вами еще тише, чем в тишине, - пробормотал Уилл, прижимаясь теплым, вздрагивающим горлом к его ключице. Ганнибал поцеловал его в висок, погладил по плечам, с невероятным удовольствием отмечая его расслабленность. Уилл доверял ему, и ощущать это было очень приятно – как будто пробовать осторожно новое блюдо, сложное и изысканно украшенное, стараясь не разрушить сразу его очарования столовыми приборами.

- Вы приняли душ, как я вам советовал?

- Да, я сразу же смыл с себя чужие взгляды, - усмехнулся Уилл, - этот ваш совет звучал так, будто вы верите в сглаз.

- Важно то, почувствовали ли вы себя легче, после того, как вымылись?

- Да, это так.

Ганнибал прикрыл глаза, размеренно поглаживая его плечо, разжимая хватку и вновь стискивая пальцы. Будто выпускал когти, угрожая впиться поглубже, но вместо этого лишь мягко разминал его мышцы.

- Вы сегодня поздно.

- Пришлось задержаться, - хмыкнул Ганнибал, поскольку Алану стоило проводить до дома.

- Если вы хотите… в общем, мне сегодня дали небольшой задаток. Я попытался приготовить там… Может, вы оцените?

Ганнибал усмехнулся и кивнул. Это было предложение, от которого невозможно отказаться.

***

- Хорошо, что я не стал обжаривать до вашего прихода, - произнес Уилл, сервируя стол и пытаясь скрыть неловкость, которая так и сквозила во всех его жестах.

- Надеюсь, вы меня простите. Если бы я знал, что меня ждет, то не стал бы задерживаться, - проговорил Ганнибал низко и бархатно. И добавил, - у вас все получается замечательно.

- О, я знаю, что мне до вас далеко, - отмахнулся Уилл, совершенно не умея реагировать на похвалу. Но улыбнулся в ответ более открыто, и, закончив с приготовлениями, сел напротив Ганнибала и взял в руки вилку и нож.

- И что же мы сегодня едим?

- Оленина, - вздохнул Уилл, стараясь скрыть нервозность в голосе, - с мятой. И соус к ней. Я нашел рецепт в одной из ваших книг.

Ганнибал на мгновение закрыл глаза, возвращаясь в те дни, когда в крепостном рву плавали черные лебеди, и весь окружающий мир был создан исключительно для него, обожал и старался ему угодить. Это было просто превосходно, и можно было вновь отдаться этому чувству без оглядки.

Умница Уилл выбрал рецепт, который было сложно испортить, и мясо получилось сочным, но не жестким.

- Клюквенный соус вам удался, - заметил Ганнибал, неприкрыто наслаждаясь происходящим.

- Спасибо. Я варил клюкву в вине… - Уилл усмехнулся, чуть взмахнув руками, - когда оно разогрелось, ягоды стали взрываться!

- Надеюсь, вы не пострадали?

- Нет, - Уилл улыбнулся еще шире и отрезал себе ломтик мяса, - но я пожалел, что не надел сварочные очки.

- Я научу вас другому рецепту, менее травмоопасному, - улыбнулся Ганнибал ему в ответ.

Приятный ужин был неожиданным и оттого более ценным, а еще не мог не радовать тот факт, что Уилл тоже получил удовольствие от подготовки. Неплохая плата за терпение, за то, что нейролептики были оставлены в стороне.

Несмотря на поздний час, Уилл предложил продолжить вечер в гостиной. Явно хотел что-то еще ему показать и, возможно, хотел отодвинуть время ночи. Это было забавно, но бессмысленно, и Ганнибал привлек его к себе, поцеловал и подышал в висок, безобидно стискивая зубы на его ухе.

- Ужин был превосходным. Вы – тоже превосходны, Уилл. У нас с вами все хорошо.

- Я не могу вам не верить, - выдохнул тот и так же в шутку куснул его за ухо в ответ, а потом тут же разжал зубы, будто боялся показаться неловким, глупым или смешным. И не отреагировал на легкую попытку пощекотать его. Ганнибал вдруг подумал о том, что дело не в застенчивости, Уилл не был девственником и скорее всего, умел веселиться и играть. Но, похоже, он не откликался, потому что не допускал мысли, что Ганнибал сам способен быть менее серьезным. Быть может, он воспринимал их манеру общения за холодность?

- Я поступил так глупо, - пробормотал Уилл, думая о своем, шумно и судорожно вздохнул, когда ладонь Ганнибала коснулась пуговицы на его джинсах, - стоило сразу прислушаться к вашему совету.

- К какому именно?

- Когда вы советовали мне отказать Джеку, отойти немного в сторону, - Уилл подался назад неуверенно, - слушал бы вас, всего бы этого не случилось. Вы тогда уже были весьма добры ко мне… проявляли заботу, пусть даже отстраненно. Я должен был прислушаться.

Ганнибал уткнулся губами в его ухо и жарко прошептал:

- Если уж вы взялись раздирать поджившие раны, то делайте это с пользой для себя.

- И какой урок я должен извлечь? Что вас стоит слушаться?

- Это вы сказали, не я, - усмехнулся он, увлекая Уилла наверх, не позволяя ему отвлекаться на собственные переживания. Пусть сегодняшняя ночь не кончится ничем, кроме прикосновений, Ганнибал был способен потерпеть ради своего Уилла, но пусть она продолжается в спальне, а не в гостиной, где Уилл ходит туда и обратно, слишком одетый и неприступный.

Он приглушил свет, зная, что впереди будет еще не одна возможность разглядеть Уилла как следует во всех ракурсах, а сейчас можно было пожертвовать ею ради спокойной, интимной атмосферы. Уилл раздевался не слишком охотно, памятуя о прошлом разе, но тишина и неяркий, таинственный свет сделали свое дело: он не стал возражать, подвинувшись в угол кровати и опустив плечи. Вновь ощущение близости возникло между ними, Ганнибал чувствовал его, чувствовал притяжение между ними, он не мог ошибаться, Уилл тоже ощущал это и тянулся к нему, хоть и не без толики принуждения.

- Я не настаиваю, если вы не хотите, - предложил Ганнибал, безотрывно глядя ему в глаза.

- В этом все равно есть что-то приятное, - сдавленно пробормотал Уилл, не стараясь скрыть себя покрывалом.

Ганнибал едва заметно улыбнулся и коротко поцеловал его в лоб вместо ответа, ощутив его мгновенно участившееся дыхание.

- Я… вы все равно люблю вас, - срывающимся голосом выдохнул Уилл, лег на кровать, предлагая себя. Ему недоставало легкости и непринужденности, с которыми надлежало принимать подобную позу, он нервно покусывал губу и заранее стискивал зубы, превращая предстоящий процесс в добровольное изнасилование.

- Вы уверены, что вам хочется?

- Да, - Уилл запрокинул голову и тихо выдохнул, не сознавая, что его самоубеждение лишь дополняет сложившуюся картину. Ганнибал, крайне довольным, охотно прижался губами к его ключице, вновь оставляя отметину, согрел дыханием сосок, целуя и посасывая умело. И, сквозь тихий стон Уилла, оставил его в покое только тогда, когда сосок заалел на бледной коже, как ягода клюквы. О, Уилл не осознавал, каким сильным было желание повалить его на кровать, вновь взять, сделать своим, как сложно и горько было отказываться от этой возможности, от удовольствия слышать его короткий, резкий, болезненный стон, чувствовать дрожь его тела, видеть его зажмуренные глаза и ресницы, темные и блестящие.