- Молодец, - Хью взглянул на него с улыбкой, а потом перевел взгляд на дочь, которая быстро поздоровалась с ним, очень увлеченная своим телефоном.

- А ты знаешь, что еще случилось?! – заговорщическим, но громким шепотом начал Карл, - Виола уговаривала папу скрыть кое-что, чтобы не расстраивать тебя, но…

- Карл! – воскликнула Виола, - я тебе покажу, ты, маленький предатель!

Тот состроил ангельское личико, а потом показал ей язык, прижался к Хью, чувствуя себя неуязвимым. Мадс только усмехнулся.

- Так вот, - продолжил Карл важно, словно судья, - папа Мадс сам хотел тебе рассказать.

- Я все знаю, - вздохнул Хью, обнимая сына, но при этом неотрывно смотрел на дочь, - в мою приемную уже позвонили и все сообщили.

- Лучше бы ты узнал от меня, - проговорил Мадс, подошел к нему сзади и приобнял за талию. – Как ты себя чувствуешь?

- Я разочарован, - только и сказал Хью негромко. Виола смотрела на них из своего угла сердито, как хищный зверь из норы. Хью встретился с ней взглядом, выдержал его, растерянно провел ладонью по полосам и сел на диван. Больше не смотрел на Виолу, а та не смотрела на него. Повисла тишина, прерываемая только тихим, мелодичным мурчанием Карла, который сидел на коленях у Хью.

- Я думаю, все поправимо. В конце концов, это не должно повредить твоей карьере, - начал было Мадс, но Виола не выдержала вдруг. Подскочив с места, она вжала ладони в кулаки и воскликнула:

- Для папы Хью важнее всего его карьера, не так ли? Дочь мэра не может быть постоять за себя?! О да, конечно, ведь все готовы лизать задницу ее папочке, а сама она ничего собой не представляет!!!

- Виола! – Мадс тоже поднялся на ноги.

- Для папы самое главное – вести себя прилично! Конечно, а то вдруг люди перестанут за него голосовать! – выкрикнула Виола и выбежала из комнаты. Мадс посмотрел на Хью: тот прижимал к себе Карла, напуганного громкими криками, и тихо уговаривал его не реветь.

***

Мадс вышел из ванной, переодетый в чистую, прекрасно пахнущую домашнюю одежду, посмотрел на Хью, который сидел за книгами в рассеянном свете настенных светильников. Вначале ему показалось, что Хью читает, отрешившись от проблем, но потом он заметил, что тот не переворачивает страницы.

- Кто-то сладкий спит с открытыми глазами, - тихо проворковал Мадс, подошел к нему сзади и потянул вверх футболку, едва ощутимо касаясь его кожи, но Хью на ласку отреагировал слабо. Вначале просто тихо дышал, но постепенно начал оттаивать, ластясь к нему, а потом и вовсе повернулся и вжался лицом в шею Мадса:

- Сегодня был ужасный день, - зашептал он, - слишком много всего. Вначале проверка бюджета, выборочно, конечно, но она выявила несколько тяжелых проблем, связанных с несколькими тяжелыми людьми, а потом вот Виола… я так боюсь, что она чувствует то же самое, что и я!

- О чем это ты?

- О том, что ее оценивают по мне, - Хью посмотрел на него влажно, - понимаешь, о чем я?

- Она твоя дочь. Естественно, что до поры до времени ее будут судить по родителям, - Мадс пожал плечами, поцеловал Хью в кончик носа, - это нормально.

- Я никчемный отец, - пробормотал тот, пряча лицо, - ты слышал ее слова сегодня.

- Хью, ты не можешь уберечь ее от проблем. Ты можешь помочь справиться с ними, но ты не засунешь ее в пузырь.

Мадс хотел объяснить ему несколько прописных истин, которые Хью и без того знал, чтобы успокоить его и привести в порядок, но тут раздался стук в дверь, тихий и короткий. Быстро поправив на Хью футболку, Мадс громко сказал:

- Входи.

Виола осторожно распахнула дверь и вошла в комнату. Вначале глядя в пол, она пробормотала:

- Я хочу извиниться.

Хью бесшумно сглотнул, обернулся на Мадса.

- Мы тебя слушаем, - сказал тот, серьезно скрестив руки на груди, но не мог сдержать улыбки.

- Я зря ввязалась в драку, - проговорила Виола, потирая локоть, - мне, наверное, следовало оценить ситуацию. Но я больше всего жалею, что обидела тебя!

Она подошла к Хью, посмотрела на него виновато, и тот не выдержал, молча поднялся и обнял ее.

- Забудь все, что я сказала сегодня. Я просто… мне было плохо оттого, что ты расстроен, и я пыталась убедить себя, что виноват ты и твоя работа. Но это неправда.

- Виола, - негромко сказал Хью, положив ладони ей на плечи, - ты уже личность. Ты не мое приложение, не часть моего статуса, ты есть та, кто ты есть.

Виола снова обняла его, прошептала что-то на ухо.

- Я люблю тебя, - добавила она, - вас обоих. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - улыбнулся Хью.

Уже после того, как она ушла, Мадс сходил, проверил, как спит младший, а потом вернулся в спальню и демонстративно закрыл дверь. Хью, взявшийся было за книжку, слегка покраснел и отвел взгляд.

- Мадс, сегодня был тяжелый день, стоит ли…

- Мы уже говорили об этом, - усмехнулся тот, легко опрокинул Хью на кровать и навис над ним, - не вздумай устанавливать мне расписание.

- Ммм… - протянул Хью, обхватил его бедрами и прикусил губу, - ты очень настойчивый.

- Сейчас ты узнаешь, насколько, - проговорил Мадс хрипло. Принялся целовать его шею, скользнул языком ниже, обводя ключицу, поцеловал в плечо и тут же укусил: сильно, отчетливо, оставляя метку, Хью вскрикнул, изогнувшись под ним, прерывисто глотая воздух.

- Мадс…

- Думаю, что эта метка красит тебя. Только попробуй ускользнуть – поставлю еще одну, на шее.

- Поставь, - выдохнул Хью, посмотрел на него шальными глазами, - поставь. Мне нравится быть твоим.

Мадс довольно перевернул его на живот, отвел волосы с шеи и укусил пониже затылка, плотно впившись зубами. Ощутил мелкую дрожь, охватившую Хью, и стиснул зубы крепче, словно перекусил эту дрожь пополам.

- Ты самый лучший альфа на свете, - пробормотал Хью, быстро становясь на четвереньки. Полуприкрыл глаза, позволяя ввести в себя член, вновь вздрогнул, принимая в себя. И чуть качнулся назад, двигая бедрами, лег грудью на простыню, шумно сглатывая, словно головка проникала насквозь, упираясь в кадык. Он до невозможности любил спать с Мадсом, смеялся над его ревностью к телохранителям и помыслить даже не мог, чтобы посмотреть на других альф. У него ведь был самый лучший альфа в мире, который, как и обещал, ни разу не поднял на него руку, его родной альфа, с которым они прошли через столько всего. Чего стоило ужасающе долгое судебное разбирательство, Стефан вновь подрался с Мадсом, очень страшно и всерьез. Эв уехал прочь из страны, и доводить дело до конца пришлось одному Мадсу. Вместе они жили на заработки Хью, потому что все, что давало дело Мадса, шло на выплату бесконечных кредитов. Они принимали помощь от родственников, когда внезапно появилась Виола, и никто не знал, что с ней делать. Мадсу пришлось справиться с тем, что в работе дела у Хью шли лучше, чем у него самого, что популярность его мужа стала гораздо сильнее его собственной, ему пришлось научиться жить с этим. Хью едва сумел продержаться, когда разочаровавшегося в жизни Мадса потянуло налево, а желающих оказалось очень много. В те дни он часто сидел по ночам один с двухлетней Виолой и только благодаря ей не покончил с собой. Родственники и друзья Мадса пытались повлиять на потерявшего совесть альфу, но он никого не слушал. Хью все глубже погружался в себя, и Бенте стала приезжать к нему каждый вечер, заботилась о внучке и пыталась приободрить Хью. Тот рассеянно кивал, плавая в кислом болоте ненависти к себе. Но, однажды встретив Хью на улице совершенно случайно и увидев его потерянный, бессмысленный взгляд, Мадс вернулся к своему омеге, наступив на горло своей гордости, своей задетой чести. Хью пришлось нелегко, но он принял его обратно, не раздумывая, потому что слишком сильно любил. Им пришлось пройти через многое, в том числе, через покушение на Хью. Только когда Мадс провел несколько ночей рядом с реанимацией, впервые в жизни осознав, что он может потерять Хью – по-настоящему, навсегда потерять! – только после этого он прервал череду постоянных измен. Бизнес Мадса шел с переменным успехом, в отличие от стабильно успешной карьеры Хью, и когда тот в конце концов получил предложение баллотироваться в заместители мэра, Мадс поддержал его, на время забросив свои дела. Стефан повесился в тюрьме, не выдержав клейма насильника несовершеннолетних, перед этим написав пространное письмо, в котором обвинял во всем Хью. Подробности их сексуальных отношений были обнародованы, в том числе, и злополучное видео, которое Стефан все же сохранил. Мнение общества разделилось: были и те, кто сделал из Стефана жертву омежьей распущенности, все это скверным образом отразилось на карьере Хью и едва не стоило ему должности, но благодаря тщательно продуманным выступлениям на публике ему удалось убедить большинство людей в своей невиновности и правоте. Хью пришлось увеличить штат телохранителей, и Мадс постоянно ездил с ним, держал руку на его плече: очень много желающих оказалось оказаться в постели с привлекательным заместителем мэра. Было много грязных картинок и фотоманипуляций, изображающих Хью в коленно-локтевой и с членом во рту, и Мадс едва не сошел с ума в те дни. Даже Хью спокойнее реагировал на эту мерзость, понимая, что должен быть сильнее, должен поддерживать своего альфу, исходящего желчью от ревности. Хью очень боялся, что Мадс уйдет, подаст на развод, не выдержав прессинга, но им обоим приходилось прятать все эти новости от Виолы, а потом, когда в детском саду ее кто-то просветил насчет половых отношений альфы и омеги – объяснять все это. Мадс с каменным лицом рассказывал, почему папочке Хью нравится быть под ним, приводил в пример родителей дочкиных подружек и говорил, что да, они тоже занимаются этим. Хью просто сидел в углу, красный как рак и мечтал умереть. Все это здорово сблизило их, а потом, не без помощи Брайана, Хью начал новую кампанию против сексизма и она оказалась на удивление успешной – быть может, потому что серьезные, умные омеги редко занимали правительственные места. Хью получил немало компенсаций за пережитый стыд, но самой главной была та, что Мадс был рядом. Он перестал завидовать его карьере, потому что понимал, что никогда не сделает того, что может сделать в политике Хью, хотя бы потому что ему было наплевать на всех, кроме своей семьи и друзей, а Хью за многих сердце болело. Но, в конце концов, все стабилизировалось. Они долго планировали прежде, чем завести второго ребенка, и Хью очень переживал по поводу того, что у него родился маленький омега, но Мадс заверял, что они смогут правильно его воспитать.