Уилл не замечает, как появляются медбратья, как они идут по коридорам клиники, как он оказывается в своей палате. Грэм приходит в себя лишь тогда, когда взгляд его фокусируется на стене. Рисунок с сухим деревом теперь не единственное ее украшение. Рядом висит еще один, полностью заштрихованный бледным оранжевым цветом.

========== Часть 14 Л-Л ==========

- …Позволь с тобой не согласиться, Ганнибал, объект номер два испытывал значительный дискомфорт после первого контакта. Признайся, что сначала тебе было нелегко к нему подступиться.

После непродолжительного молчания:

- Объект номер два, дорогой Доминик, испытывал дискомфорт от той жуткой палаты, куда ты его поместил, от твоих скудных завтраков, отвратительных обедов и еще более омерзительных ужинов. Но ни в коем случае не от моего первого с ним контакта.

В ответ короткая снисходительная усмешка.

- Что ж, я уступлю в этом маленьком споре, тем более что тебе все-таки удалось его сломить. Довольно быстро, надо признать. Но… неудача с объектами один и три…

- Неудача? Что заставило тебя думать так?

Смех.

- Ганнибал, номер три оставил в твоей спине дыру размером с грецкий орех, а номер один… абсолютно безнадежен. И только твои непомерные амбиции заставляют тебя преследовать этого несчастного.

Скрип кресла, звук неторопливых шагов.

- Признаться, я думал, из тебя выйдет лучший манипулятор. Действие… как проявление истинной сути человека… Болевые точки… Какие-то точки кипения… Ты сам не заметил, как сырые тезисы собственной теории начал подгонять под объект своего эксперимента. Научись называть вещи своими именами. Назови это…

- Довольно, Доминик.

- Ах, это твое трогательное маленькое хобби… Но ты видел, что остается от твоих игрушек, когда ты, разобрав их на части и покопавшись внутри, наспех и кое-как приделав детали обратно, теряешь к ним интерес. Когда ты приходил к ней в последний раз? У нее в голове скудные осколки спутанных воспоминаний, но тебя она помнит. Называет меня доктором Лектером, когда я захожу. Смотрит… с любовью…

- Не пытаешься ли ты сейчас вызвать во мне чувство вины? Очень на то похоже. Как врач, настоятельно этого не рекомендую, - помолчав, Лектер добавляет: - впрочем, учитывая твою нежную привязанность к некоторым… пациентам…

- Оставим это, Ганнибал, – Лиддл поспешно меняет тему разговора: - Тут… мистер Геттер заглядывал ко мне на досуге. Предлагал крупную сумму мне за досрочное окончание лечения своего протеже. И тебе – в качестве извинения за доставленные неудобства.

Еле слышная усмешка.

- И что ты?

- У меня все же репутация, Ганнибал… Бедный мальчик, зачем ты так с ним?

- Странно, что тебя не волнует больше, зачем он так со мной.

Снисходительный смешок.

- А я и не про Джесси сейчас говорю.

***

Уилл делает шаг назад. Он аккуратно отстраняется вспотевшими ладонями от гладкой поверхности двери и несколько секунд стоит, не зная, куда ему податься и что следует делать. Ему даже хочется, чтобы его поймали здесь и сейчас. Отволокли в палату, вкололи успокоительного, и чтобы он забылся в пустом и долгом сне. А теперь Уилл совершенно не знает, что делать с полученной только что информацией. В голове его крутится только одна горькая фраза: «Ты бессилен, Уилл Грэм». И ему хочется биться головой о стену, чтобы лишь избавиться от нее. Биться до тех пор, пока голос, твердящий ее так громко, что пульсируют виски, не иссякнет, не исчезнет в волнах подступающей боли. Спокойный и умиротворяющий, такой знакомый и такой бесконечно чужой голос Ганнибала Лектера. «Ты бессилен, Уилл»… «Ты бессилен…».

- Уилл! – Ганнибал опускается на колено рядом со скорчившимся над полом Грэмом. Протягивает к нему руки, одной обнимает за плечи, второй зажимает разбитый лоб, пачкая в крови белоснежный манжет. – Тихо, тихо, Уилл, - шепчет он ему на ухо, пока доктор Лиддл освобождает от одежды изгиб локтя Грэма. – Ну что ты… что ты творишь, мальчик мой… - последнее - самое тихое - что Уилл слышит в своей голове, прежде чем успокоительный коктейль из шприца Лиддла уносит его в пустоту.

***

- Ты жульничаешь, Доминик?

- Что? Ганнибал, боже упаси… Это смешно, – доктор Лиддл в подтверждение собственных слов нервно смеется.

Лектер смотрит на него немигающим взглядом:

- До встречи со мной у тебя был сеанс с Грэмом. И тут мы видим у своей двери Уилла, бьющегося головой о стену, а перед этим, вероятно, свободно передвигавшегося по клинике. Потрудись объяснить.

Доктор Лиддл разводит руками, но затем, будто опомнившись, скрещивает их на груди.

- Я не… Ганнибал, я ушел с сеанса, как обычно, медбратья были у двери кабинета. Все, как всегда… Я разберусь, но не намерен сейчас выслушивать твои претензии и оправдываться. Ты тут всего лишь гость, позволь тебе напомнить. Да и… почему ты так завелся? От того, что Грэм поставил себе пару ссадин на лбу? По-прежнему не любишь, если кто-то причиняет вред твоим любимцам, кроме тебя самого? Или ты опасаешься, что он услышал то, что для его ушей не предназначалось?

- Доминик… не разочаровывай меня. И не радуйся так открыто, я Эйнэ пальцем не тронул.

- Так же как и я – Грэма.

По комнате разливается тишина. Мужчины еще несколько секунд смотрят друг на друга, пока Лектер первым не нарушает молчание:

- Разберись с этим, Доминик, - Ганнибал направляется к двери, переступает через порог. Прежде чем закрыть дверь за своей спиной, он оборачивается: - Потому что играть со мной не по правилам тебе определенно не понравится.

========== Часть 15 Бессилие ==========

Уилл Грэм стоит с закрытыми глазами, подставив лицо слабому теплому ветру. Разбитый лоб пульсирует под повязкой и не дает ни на секунду забыть о вчерашнем инциденте. Но внутри Уилла нет никакого мятежа, этот факт его немного удивляет, но не настолько, чтобы тратить силы на его решение. Уиллу Грэму безразлично. Все, что имеет значение сейчас – это ветер на его лице и солнце, пробивающиеся сквозь закрытые веки.

- Буйная ночь? – слышит он откуда-то сбоку и не сразу понимает, что обращаются к нему. Нехотя, он открывает глаза. В нескольких шагах от него стоит Джесси и, склонив голову набок, с интересом его разглядывает. Вместо ответа Уилл виновато улыбается. Он не знает, что сказать Джесси. Ему не хочется врать, ему не хочется тратить силы на придумывание подходящей лжи, и тем более ему не хочется говорить правду. Джесси, будто читая его мысли, сочувственно кивает.

- Пройдемся? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, направляется сквозь кустарник, игнорируя многочисленные тропинки. Уилл, постояв еще немного и окончательно потеряв свой ветер, следует за ним, едва успевая ловить то и дело прилетающие в лицо ветки. Через несколько секунд он упирается носом в затылок внезапно остановившегося Джесси.

Тот нагибается, какое-то время шуршит сухими листьями и, наконец, выпрямляется, демонстрируя Уиллу старенькую зиппо и смятую сигарету.

- Откуда это у тебя? – спрашивает Уилл, не особо интересуясь ответом.

Джесси щелкает зажигалкой, пару секунд любуется пламенем, прикуривает и, кинув быстрый взгляд по сторонам, снова прячет зиппо между корней акации. Он затягивается полной грудью, и Уилл видит, как краснеют веки и уголки его глаз.

- Кое-кто боготворит мои капризы, - выдыхает он с нескрываемым наслаждением и подмигивает Уиллу, предлагая ему сигарету. Грэм медлит. Он смотрит на губы Джесси, которые тот только что облизнул, и которые теперь блестят на солнце и растягиваются в довольной улыбке. Он смотрит на прищуренные глаза Джесси, он знает, что за длинными ресницами они пронзительно голубые. И он смотрит на мягкие тени под скулами Джесси, они растут, когда он вытягивает губы в «о» и пускает в лицо Уилла колечко дыма. – Нет? – он вскидывает бровь в поддельном удивлении.

Уилл дрожащими почему-то пальцами аккуратно берет сигарету, подносит ее к лицу, обхватывает пересохшими губами и делает вдох. Он изо всех сил старается сдержаться, чтобы не закашлять, краснеет от этого и все же разражается отчаянным кашлем. Джесси смотрит на него с улыбкой, как на несмышленого ребенка, а потом его улыбка исчезает, когда он вдруг берет в ладони лицо Уилла. Взгляд Джесси мечется от левого глаза Уилла к правому, иногда застывая на доли секунды на переносице. Грэм, наконец, справляется с собственным дыханием, но ненадолго. Потому что Джесси крепко целует его в губы и, довольно улыбаясь, забирает догорающую сигарету из пальцев Уилла. Высасывает из нее остатки дыма и тщательно тушит о ствол дерева.