Принцесса вернулась к себе в палатку и не спеша сняла украшения, складывая их в маленький ларчик. Молодая рабыня стояла подле госпожи, ожидая, когда можно будет убрать ларец и переодеть принцессу ко сну.
Торин зашел в палатку, знаком отослав рабыню, и положил на столик перед сестрой мертвую змею.
— Ну зачем же так прямолинейно, милый? — улыбнулась женщина. — Я вовсе не так ядовита.
— Ты тут ни при чем, — невольно повеселел узбад. — Эта тварь заползла в палатку к моему мальчишке и едва не укусила меня. Как тебе это нравится?
— Мне это совсем не нравится, — Дис приподняла змею кончиками пальцев и задумчиво осмотрела. — Впрочем, мы ведь находимся в опасной близости от старых курганов, так что тебе повезло, что на твой монарший зад покусилась лишь обычная змея, а не что-то похуже. Хочешь, чтобы я ее пожарила? Змеиное мясо весьма приятно на вкус, как мне кажется.
— Непременно, — Торин оставил тушку прямо на столике, где она смотрелась как экзотическое ожерелье. Правда, обычно ожерелья не истекают полупрозрачной кровью. — У тебя блюда получаются по-настоящему вкусными, даже из змей. Завтра мы уйдем из этого леса, сестрица. А в Бри нас ждет небольшой пир по случаю… гм, на самом деле, я думаю, просто нужно дать парням расслабиться.
— Умница, — Дис похлопала его по руке. — Кстати, как там твои отношения с этим милым юношей — Бильбо, верно? Он перестал тебя бояться?
— Думаю, да, — усмехнулся узбад. — Только что он пытался меня прикончить, причем при помощи того кинжала, который ему вручил Двалин. Неплохое начало, как считаешь?
— О, — Дис просияла. — Это просто чудесно! Ты ему небезразличен, милый, можешь не сомневаться! Мы с моим первым мужем тоже с этого начинали. Помнишь, он чуть меня не пристукнул на празднике, когда я отказала ему в постельных утехах при всем народе?
Торин рассмеялся. Если бы его сейчас видел хоббит, то немало удивился бы: узбад казался совсем другим, помолодевшим и почти счастливым, от его угрюмого молчания не осталось и следа. Впрочем, так вести себя Торин мог только в присутствии родных.
Огромный дракон с ало-золотой чешуей наклоняется над ним. Сияющие глаза пронзают плоть проницательным взглядом, и Бильбо чувствует, что все его мысли, как на ладони, оказались перед этим существом.
Дракон открывает пасть, полную длинных, острых зубов, и хоббит хочет убежать или хотя бы закрыть глаза, чтобы не видеть глубокую глотку, алую и раскаленную, как жерло огромного вулкана. Но он не может сдвинуться с места, и дракон беспрепятственно глотает его.
Бильбо, извиваясь, скользит по мягкому, очень горячему языку, потом попадает в горло… Как больно, будто кожа плавится! Он смотрит вверх и видит над собой зубы, красные от его же крови…
Бильбо вскрикнул и проснулся, испуганно поднявшись на мохнатой шкуре. Подумать только, он все-таки уснул под утро, измучившись неприятными переживаниями, — и увидел, должно быть, самый мерзкий кошмар за всю свою жизнь.
Хоббит поднялся, отирая проступивший пот и слыша голоса гномов за полотнищем палатки. Кажется, уже утро, вскоре войско поедет дальше, — и, если он не хочет быть выдернутым из постели, подобно морковке с грядки, стоит поторопиться.
Но чувствовал он себя не так уж скверно, стоит признать, — и это очень его удивило. На теле все еще оставались синяки, царапины и поджившие укусы от первой странной ночи с женихом, но они уже не так болели. Как будто сон в этом колдовском лесу, пусть и мучительный, пошел хоббиту на пользу.
Когда Бильбо выбрался из палатки и умылся, его ждал сюрприз. К нему подбежал Кили, чем-то довольный и хитро улыбающийся. В руках принц держал широкую глиняную тарелку, на которой покоилась обложенная травами тушка змеи.
Бильбо почувствовал, что к горлу подступил комок. Неужели этот мерзкий узбад приказывает ему съесть убитую накануне тварь? Но она такая здоровенная, он не одолеет…
Кили улыбался, протягивая ему тарелку, дружелюбно подмигивал и всем видом выражал приглашение к трапезе. Делать было нечего, и Бильбо взял у него тарелку. Значит, Торин решил поиздеваться над ним еще и так? Что ж, отлично! Пусть трусит и идет на попятный какой-нибудь Шерстолап, а он, Бильбо Бэггинс, выдержит все это!
— Ana tajid, — поблагодарил он, припомнив урок Бофура. Кили радостно кивнул, что-то быстро сказав, но Бильбо его речи уже не понял, он пока знал лишь несколько слов на кхуздуле. Впрочем, его ждала змея — это было важнее. Осторожно ухватив поджаренную тушку, Бильбо поднес ко рту хвост.
«Думай о том, ради чего это все делается, — подсказал он своему желудку, скрутившемуся в узел. — Это как одна большая кишка, не более того. Ты ведь готовил много всяких странных блюд — бараньи мозги, например, на тот праздник, что устраивала Лобелия…»
Воспоминание об эпизоде, после которого его больше не приглашали к Саквиль-Бэггинсам, помогло Бильбо слегка развеселиться и отвлечься. Змея, как ни странно, оказалась довольно сносной на вкус, и он умял ее за милую душу, тем более что есть и впрямь хотелось.
И только когда он доел, Кили, стоявший с удивленным выражением лица, хлопнул себя по коленям и что-то восхищенно сказал.
— Ах ты поросенок! Ну как так можно? — Бофур, который как раз направлялся к Бильбо, заметил проделку принца и тут же на правах старого друга отвесил ему легкий подзатыльник.
— Что, неужели я оставил Торина без завтрака? — хмыкнул Бильбо, который по интонации переводчика примерно понял, что эта трапеза была рассчитана на то, что новичок испугается и откажется есть. — Пусть ловит свою змею и ее кушает, а эта — моя!
К нему вдруг вернулось хорошее настроение. Приятно было видеть удивленное лицо Кили и веселье в глазах Бофура. Бильбо сам взобрался на свою пони и взялся за поводья. Пусть он и был меньше всех гномов ростом, но это не помешало ему, гордо выпрямившись, проехать мимо них и перебраться в голову колонны, пустив Миртл бежать рядом с конем Торина. Узбад никак не прокомментировал появление своего жениха возле себя, но глянул без неприязни. Бильбо внутренне чуть расслабился. Он опасался, что Торин затаит на него злобу за ночное покушение, но тот, кажется, отнесся к этому поступку даже с одобрением. Странный народ все-таки эти гномы!
Ехать во главе колонны было куда удобнее. Вся пыль, поднятая копытами пони, оседала позади, а перед хоббитом были бескрайние просторы леса, ничем не скрытые и уже не такие страшные, как ночью.
Когда они подъехали к узкой, но довольно глубокой речушке, Бильбо, дремавший в седле, встрепенулся. Ему представился шанс как следует отмыться, а то он уже несколько дней чувствовал на себе дорожную грязь и неприятно похотливые прикосновения узбада.
Хоббит вскинул руку, ничуть не сомневаясь, что его проигнорируют, — но попытка не пытка.
— Стойте! Остановитесь!
Гномы не знали Всеобщего, но интонация хоббита была вполне ясна. Как ни удивительно, но они и впрямь придержали коней. Полурослик спешился, бросил поводья Миртл подъехавшему Бофуру и распорядился:
— Присмотри за ней пока что. Я иду мыться — и советовал бы всем поступить так же. Вы как хотите, а я ценю аккуратность и чистоту. А в нашем отряде уже ехать невозможно, надо повязку на нос надевать.
Выпалив такую отповедь, он с гордым видом направился к реке. Позади слышались удивленные возгласы и даже смех, но Бильбо не собирался отступать от своего намерения. Конечно, существовал риск, что войско просто поедет дальше и бросит его, но чистое тело стоило того.
