В стороне плясали рабы, услаждая взоры своих повелителей. На глазах у Бильбо один гном поднялся, потянув к себе за руку молодого юношу-танцовщика, и тот покорно опустился перед ним на колени. Гном развязал штаны, вытащив наружу большой, налитой член, и грубо ткнул им в лицо раба. Тот склонился ниже и ритмично задвигался, плечи его вздрагивали.

Хоббит почувствовал, что ему дурно. Все эти непристойности происходили на глазах у собравшихся — но развратника только поддержали улюлюканьем и смехом. Очевидно, такое было в порядке вещей.

Затем вперед вывели нескольких связанных орков. Высокие и злобные, они рвались из пут даже теперь, но шансов у них не было. Ведущий их гном что-то прокричал, кланяясь узбаду, и развернулся, одним ударом зажатого в руке кинжала перерезая глотку первому орку. Сородичи плененного завизжали, но их вопли потонули в довольном реве толпы. Гномы приветствовали приносимую жертву слитным «Хей-я!», сотрясшим, казалось, всю землю. Музыка стала громче, кровь лилась рекой, все орки уже лежали на земле, бились в агонии.

Бильбо отвел взгляд, посмотрел на будущего супруга. Торин улыбался, глаза его светились красноватыми отблесками, как у настоящего зверя. Он поднялся, спустился к поверженным пленникам, умиравшим на земле, и опустил руку в их кровь. Зачерпнув немного, он вернулся на помост и бесцеремонно развернул к себе полурослика. Это был первый раз, когда узбад обратил на него внимание, — и он стал такой неожиданностью, что Бильбо вскрикнул.

Торин окунул в кровь два пальца и провел ими по чистому лицу Бильбо, рисуя на его щеках и лбу те же узоры, что были у него. Кровь неприятно стягивала кожу, высыхая, и пахла очень скверно.

Узбад что-то сказал — низко, глухо, как будто сами подземные духи заговорили с Бэггинсом. А потом вынул длинный, острый нож из ножен у пояса.

Хоббит простился с жизнью — уже не в первый раз за время пребывания у этих варваров. Сейчас его принесут в жертву, как тех орков!

Но Торин проделал иное. Он распахнул на груди рубаху и с силой провел по коже лезвием ножа. Потекла кровь, яркая и темная. Гномы приветствовали это действие радостным кличем. Ухватив полурослика за плечи, узбад притянул его к себе, буквально заставив уткнуться носом и губами в свой порез. Ощутив во рту вкус чужой крови, хоббит задергался, пытаясь вырваться, но сильные руки тана держали крепко. Только когда он против воли сделал несколько глотков солоноватой, неприятно-металлической жидкости, Торин отпустил его — и полурослик мешком свалился на помост, кашляя и стараясь удержать рвоту.

Со всех сторон слышались громкие, яростные вопли. Скрепление кровью союза двух сердец состоялось.

Когда Торин с насмешливой ухмылкой склонился над своим несчастным женихом и провел ножом по его груди наискосок, Бильбо понял, что узбад намерен тоже испить его крови, завершая обряд. После этого сознание наконец милосердно покинуло бедного сквайра.

========== 7. Непрошеное внимание ==========

Бильбо привели в себя, довольно-таки бесцеремонно встряхнув. Полурослик приоткрыл глаза, слабо надеясь, что все вокруг него было только кошмарным сном.

Увы, реальность оставалась все такой же жестокой: рядом столпились смеющиеся гномы, блестя зубами в улыбках. Хоббит ожидал, что наткнется на полные презрения взгляды, — но гномы смотрели понимающе. Должно быть, волнение на свадьбе не было таким уж необычным делом. Знали бы они, что хоббита трясет не от того, что его насильно женят на здоровенном грубом мужике, а от них самих!

Торин стоял чуть в стороне: хоббит снова занимал лишь ничтожную часть его внимания: узбаду куда интереснее было говорить со своими друзьями. Бильбо пугал огромный гном, стоявший рядом с предводителем этой орды, — мало того, что он выше самого короля, так еще и был бритым налысо, с пудовыми кулачищами и татуировками, как будто побывал во многих тюрьмах. Встреть такого на улице в темное время суток — и все, можно попрощаться с жизнью и заодно с кошельком.

Бильбо помогли подняться — однако это больше походило на то, как если бы его вздернули на ноги. Как ни странно, но он с каждой секундой все меньше боялся и все больше злился. Что ж такое, притащили к себе, отдают какому-то дикарю со странными вкусами, да еще и внимания уделяют не больше, чем табуретке! Наглость какая!

Вызывающе вскинув подбородок, хоббит вернулся на предназначенное для него место на помосте и сел, скрестив на груди руки. Всем своим видом он демонстрировал, что больше не произнесет ни слова, пока перед ним не извинятся.

Инициатива была хороша, что и говорить, — вот только не принесла много результатов. Узбад по-прежнему на него не смотрел, а когда сел рядом, то только бегло кивнул своим, указав на Бильбо.

Что значил этот жест, мистер Бэггинс понял, когда к его ногам стали складывать подарки. В Шире были приняты в основном небольшие сувениры в качестве даров, которые частенько кочевали из рук в руки, передариваясь много раз. Если же хоббит хотел подарить что-то побольше, то это чаще всего было полезным или съедобным. Например, хорошим тоном было вручить на свой День рождения кому-то бутыль старого, выдержанного вина.

Бильбо беспомощно огляделся, ища глазами Бофура. По счастью, мориец был тут как тут, улыбающийся и готовый помочь.

— Бофур, скажи: у всех этих гномов что, именины сегодня? — осведомился Бильбо. — Или у вас другие традиции? Вроде бы помолвка моя… А я еще опасался, что на меня обидятся за то, что я без подарков…

Гном улыбнулся.

— Эти подарки предназначены для тебя, мой езбад, — пояснил он и, заметив удивленный взгляд хоббита, добавил: — Ты теперь жених Торина, он сам помазал тебя кровью поверженного врага и дал отпить своей крови, передав свои права и жизненную силу добровольно. Торина мы зовем узбадом — властителем и полководцем, но так могут звать любого вождя клана. На самом деле он — тан всех танов, король королей, если по-вашему. Будь ты женщиной, то звался бы — атани или азбад. Но поскольку ты мужчина, то мы станем называть тебя езбад — властитель чуть более низкого ранга, чем тан или узбад.

Бильбо поймал себя на том, что слушает, открыв рот, — и, покраснев, кашлянул в кулак.

— Хм, ясно, — слабо пробормотал он. — А что насчет принцев, племянников короля… то есть тана?

— Оба носят титулы избад, — охотно отозвался Бофур. — Но ты можешь называть их принцами, если хочешь, это так же верно.

— Я запомню, — неуверенно пообещал Бильбо. — Спасибо, что рассказал.

Он вздохнул. Кажется, сбежать от этих варваров не получится — уж больно у них хорошее оружие и стража. Значит, надо попробовать прижиться тут, найти способ облегчить свою участь и поискать хоть какие-то плюсы. В конце концов он ведь не жертва, а тоже какой-никакой господин, значит, ничего очень уж дурного ему не грозит…

Впрочем, глянув на своего теперь уже жениха, Бильбо изменил мнение. Уж очень жутко тот выглядел, поднимая золотой кубок с вином и выкрикивая что-то низким, рыкающим голосом. Должно быть, здравицы говорит кому-то из своих подданных — или молитвы богам, если у этих дикарей есть боги.

Подарков была целая куча: красивая одежда (Бильбо надеялся, что она его размера), бесчисленные украшения, в том числе браслеты и перстни, поножи и наручи из золота, украшенные драгоценными камнями и сияющие так, что глазам было больно смотреть. Драгоценные шелка и даже мягкие туфли. Поначалу хоббит хотел вернуть последний подарок, но Бофур удержал его и шепнул: