Блейн вспоминает веснушки, небрежно рассыпанные по плечам Курта. Ёлки, когда это он стал таким романтиком?

- Смайт, не все в жизни зависит от денег. - Только что Андерсон опроверг мысль, казавшуюся ему абсолютной истиной на протяжении многих лет.

- Не все? - Себастьян выглядит недоумевающим, но потом его глаза широко раскрываются: - О Господи, Андерсон. Да ты влюбился.

Вот и все. Слово произнесено. Но даже это не пугает Блейна, потому что это то, что он чувствует.

- Моя личная жизнь тебя никогда не касалась, - спокойно говорит Блейн, удивляясь отсутствию ярости, которая всегда поднималась волнами при его разговорах с Себастьяном. - Напиши мне расписку или что там ты делаешь, когда кто-то заявляет об уходе, и я свалю из твоей жизни навсегда.

- Мне кажется, мы друг друга не поняли, - Блейн напрягается, слыша новый тон. - Из бойцовского клуба можно уйти только ногами вперед и в черном мешке, Андерсон, и где ты только нахватался этой чепухи про расписки?

Блейна дергает, словно током, и он видит, как широкая ухмылка расплывается по лицу Смайта. И когда ты, гад, успел понапридумывать столько правил?

- Да что ты ко мне привязался? - Блейн чувствует, как возвращается ярость, которую не затмить уже даже мыслям о Курте. - Мы друг друга не выносим, лично я только рад буду больше не видеть твоей мерзкой рожи.

- Я тоже не восторге от твоей морды лица, Андерсон, но у нас с тобой уговор, если ты забыл! - шипит Смайт.

- К чертям уговор! - рычит Блейн, пока знакомая розовая дымка застилает ему глаза. - Я тебе не нужен, ты легко найдешь себе другого мальчика для битья!

- Хорошо, - неожиданно легко отступает Себастьян, и Блейн напрягается еще сильнее, чуя недоброе. - Расторгнем уговор, но при одном условии. Либо ты дерешься насмерть с задохликом, - убери свои лапы от моего пиджака, Андерсон, я еще не закончил! - либо даришь мне пятнадцать минут в раю, если ты понимаешь, о чем я, - указательные пальцы Смайта недвусмысленно обращаются в сторону его ширинки, и он откровенно наслаждается видом упавшей челюсти Блейна.

- Какого… Да чтоб я… Да тебе… - задыхается от ярости Андерсон, пока Себастьян продолжает многозначительно покачивать бедрами. - Слушай, озабоченная обезьяна, я скорее выйду с тобой на ринг, чем порадую твоего… друга!

- Вызов принят, красавчик, - злобно шипит Смайт, и Блейн понимает, что он только этого и добивался. - Можешь перестать беречь свои ребра; они не нужны, когда над тобой шесть футов земли.

- Язык у тебя острый, а как говорят твои кулаки? Встретимся завтра, Смайт, - Блейн разворачивается и покидает офис Себастьяна, который кричит ему вслед:

- Ты слишком много знаешь о моем языке, Андерсон!

*****

Дома Блейна встречает Курт, который выглядит немного радостней, чем обычно.

- Я уже подумал, что ты сбежал под покровом ночи, потому что понял, что прошлая ночь была ошибкой и тому подобное, - смеется он с кухни, когда Андерсон заходит в квартиру.

- Да, и бросил тебя в собственной квартире, - ухмыляется Блейн в ответ. - А мне-то показалось, что ты соображаешь…

- Спиши это на стресс и недосып, - хихикает Курт, и Блейн радуется, потому что таким счастливым он его еще не видел.

- Только на недосып, - лукаво улыбается Андерсон и тянется поцеловать парня, но натыкается на его палец.

- Стой-ка. Прежде, чем это зайдет куда-то далеко…

- Кдждльше, - мычит Блейн. Сложно выдать что-то членораздельное, когда тебе зажимают рот.

- Верно, - соглашается с ним Курт, правильно перефразировав его мычание в “Куда уж дальше”, - но все-таки. Если для тебя это был перепихон на одну ночь, лучше скажи сразу. Обещаю, обижаться не буду.

Блейн не может говорить, но его руки свободны, поэтому он крутит пальцем у виска, выразительно смотря на Курта.

- Ура! Можем целоваться, - хихикает Курт и притягивает к себе Блейна для целомудренного чмока. - Как твои ребра? - интересуется он, возвращаясь к сковородке.

- Нормально, - протягивает Андерсон, понимая, что большего внимания он сейчас не добьется, и садится за обшарпанный стол. - Драться завтра смогу.

В наступившей тишине отчетливо слышен стук упавшей ложки и тихий мат Курта.

- Черт, - выдыхает он, - бой! Я и забыл.

- Ты до сих пор считаешь, что мы с тобой завтра будем драться? - интересуется Блейн, наблюдая за ходящими ходуном плечами парня. - Что после того, что произошло, я смогу тебя убить?

- А разве у тебя есть выбор? - в голосе Курта вновь только обреченность.

- Как выяснилось, есть. - Курт резко поворачивается и сверлит взглядом Блейна, очевидно, не веря своим ушам. - Поэтому завтра я дерусь со Смайтом.

Блейн произносит эти слова быстро, словно срывая накрепко приставший к коже пластырь, в надежде на то, что боль будет не такой продолжительной. Курт судорожно втягивает в себя воздух и падает на стул рядом с ним.

- Что?!

- Я ходил к нему сегодня, - рассказывает Блейн, наблюдая за тем, как облегчение на лице Курта смешивается с тревогой. - Я хотел отказаться от боя и уйти из клуба, но у меня не получилось. Оказывается, согласно своду правил имени Себастьяна Смайта, нельзя уйти из клуба живым, - Андерсон вкладывает в последнюю фразу максимум презрения, по-прежнему следя за переменами в лице Курта. - Мы с ним наговорили друг другу всяких приятных вещей, и встреча завтра в клубе - как результат.

- На тех же условиях? - Блейну меньше всего хочется пугать парня, но ему приходится кивнуть.

Курт резко выпрямляется и сжимает руку Андерсона, не обращая внимания на яростно шипящую сковородку за своей спиной.

- Ты не должен был этого делать, - его пронзительные голубые глаза смотрят на Блейна. - Не ради меня.

Блейн может отшутиться, но он знает, что Курт прав: он сделал это только ради него. Он был готов на все; ну, кроме “пятнадцати минут в раю” со Смайтом.

- Я не буду драться с тобой, если ты по-прежнему ведешь к этому, - подозрительно говорит Блейн, но Курт так мотает головой, что у нее есть опасность свалиться с его шеи.

- Нет-нет, не пойми меня неправильно, я рад, счастлив и готов прыгать по комнате от того, что мы не будем драться, и все такое. Я просто волнуюсь за тебя. - А это приятно, думается Андерсону, когда за тебя волнуются. - Вдруг он убьет тебя?

- Тогда ты выйдешь и добьешь его за меня, - пытается отшутиться Блейн. Курт выразительно смотрит на него: - Почему-то в преддверии драки с тобой ты был уверен в моей победе, - прекращая паясничать, говорит Блейн.

- Ты не понимаешь, - вздыхает парень. - Я видел, как дерется Смайт. В ту ночь, что мы с ним встретились, он пришел и вызвал на бой здоровяка, который поставил себя за место главного, пока ты… эм, отсутствовал. Смайт убил его, Блейн, за две минуты. Этот парень просто оказался на его пути, и сейчас он лежит на кладбище; что же Смайт сделает с тобой за то, что ты пошел против него?

- Я не знаю, - выдыхает Блейн и опускает голову на руки. - Я тоже боюсь, Курт, что он может меня прикончить, и у него есть неплохие шансы. Не ты один видел, как он дерется, - горько усмехается он. - Но сейчас у меня нет обратного пути; считай, я сам его вызвал, и я должен с ним драться.

- И ты убьешь его? - спокойно спрашивает Курт, но его рука, сжимающая руку Блейна, дрожит.

- Если потребуется, - подумав, отвечает Андерсон. - Но я бы хотел этого избежать.

- Хорошо. Если ты проиграешь… - голос Курта на секунду обрывается. - Смайту тоже не жить, - жестко заканчивает он.

- Спасибо, - пожалуй, ничего искренней Блейн не говорил уже много лет.

Курт напоследок еще раз сжимает его руку и подходит к плите, с некоторой опаской заглядывая в плюющуюся маслом сковородку.

- Черт, все псу под хвост, - ворчит он. - Будешь есть горелые блины, Андерсон.

Блейн смеется. Лишь бы какие, он блинов не ел со времен проживания в Лайме. Вдруг он вспоминает слова Курта, резанувшие его слух.

- А с каких пор ты не ждешь смерти? - интересуется он.