- Ничего. Пусть не принесет результатов, да хоть помучается. Пожалуйста, мне "Бородино" и "Пожар Москвы" эксклюзив, со стойким опаляющим эффектом. Цезарь, ну ради нашего старого знакомства, ради наших студенческих поцелуев!
- Мадам Ленорман, я вас прошу, держите себя в руках. Не давите на меня и мои сентиментальные воспоминания. Вот вам два сна и больше ко мне не обращайтесь на этой неделе. Вы изведете своего императора раньше времени, ему ещё на Эльбу ехать!
Привидение личной гадалки Наполеона снова отчетливо захлюпало носом.
- Ах, душечка... Цезарюшечка... пожалей меня... Он изверг! Давай ему два пожара Москвы покажем?
- Мадам Ленорман, вы мучаете императора видениями уже третью неделю и результат нулевой.
- Но ведь он потом приходит ко мне и требует объяснений!
- Не хочу, чтобы объяснений требовали у меня, - твердо сказал Цезарь Цезаревич, беря посетительницу под локоть и выпроваживая к камину. - Это ваш хлеб, мадам. Сидите со своим императором. За что боролись, то вы и получили... Вот вам ваши заказанные сны.
- Это один пожар? - робко переспросила дама.
- Один. И одно Бородино. Пожалуйста, - Цезарь Цезаревич протянул ей две беленькие круглые коробочки. Мадам Ленорман открыла одну из них и сунула туда свой длинный нос, на кончике которого всё ещё дрожала слеза. Лёша увидел в коробке порошок, который мадам, видимо, будет распылять в спальне своего подопечного.
Привидение снова всхлипнуло, позволило Цезарю Цезаревичу поцеловать его призрачную руку и с достоинством удалилось в камин. Белый святящийся туман втянулся шлейфом следом за ним.
- О`ревуар! - глухо послышалось из трубы.
В камин посыпалась сажа, где-то раздалось отдаленное чихание и всё стихло.
- Мда... Никак не могу устоять перед подругами детства, - как ни в чем не бывало сказал Цезарь Цезаревич, словно только что оказал услугу своей дачной знакомой, а не разговаривал с призраком. - А ведь так вот продашь неучтенный исторический кошмар, и могут быть, не ровен час, такие последствия... Ну-с, молодой человек, теперь с вами, - он оглянулся на обалдело таращившегося на него Лёшу. Посмотрел на часы. Заторопился и достал откуда-то из ящика рулон билетов, похожих на те, что отрывали кондукторы в старых трамваях. Оторвал ленточку нужной длины и подал Лёше. - Поторопитесь, молодой человек. Воздушный трамвай до ботанического сада будет здесь через три минуты. Поспешите!
Зажав в кулаке билет, Лёша покинул лавку Цезаря Цезаревича.
Глава 3
От неожиданности Лёша не сообразил, что хозяин выпроводил его через черный ход. Понял он это, только оказавшись на пустыре, а не напротив почты, рядом с тележкой мороженщика.
Позади лавки был обыкновенный пустырь с желтой выжженной солнцем травой, отнюдь не свойственной сочному зеленому маю. Посредине в траве светлел примятый ровный круг, будто на месте долго крутился трактор или небольшой танк. На углу пустыря торчала проржавевшая табличка трамвайной остановки. Номер 13, как и на билете Лёши.
Лёша посмотрел на часы, безотчетно стал в круг и поднял глаза к небу. Прямо с небесного звенящего купола до него донеслись сигналы точного времени. После мелодии "Подмосковных вечеров" часы запищали и одновременно с их сигналом, какой-то темный предмет закрыл солнце. Вращаясь, большое темное тело опускалось на пустырь. Лёша отскочил в сторону.
Круглая машина, похожая на вертолет без пропеллера, с длинным ребристым шлангом, как у пылесоса, бешено крутилась на месте, точно старинная бомба, пущенная из корабельной пушки, и по понятиям Лёши грозила вот-вот взорваться. Но этого не случилось. Машина замедлила вращение и замерла. Лёша мог рассмотреть серебристую обшивку, изогнутые ветровые стекла, точно в кабине вертолета, плотно прирезанную овальную современного вида дверь.
Вместо шасси у машины торчали две странные лапы: посеребренные, но, видимо, живые. На них она пружинисто подпрыгивала, замедляя вращение. А сейчас замерла, твердо стоя обеими лапами на земле. Лапы были разные: одна - птичья, только уж очень огромная, вторая вполне могла бы принадлежать гигантскому доисторическому ящеру или крокодилу: коренастая, чешуйчатая с изогнутыми, грозного вида стальными когтями.
Дверь машины плавно отошла, и из нее, весело переговариваясь, выскочили двое парней в синих комбинезонах и в летных темных очках.
- Эй, привет! Попутчик, значит?
- К нам что ли? До садика? А билет есть или "зайцем"?
- Ага, ну давай, залезай в кабину, мы три минуты буквально.
- Только груз возьмем.
Лёша отдал им билет и по трапу поднялся в кабину. Парни начали дружно грузить в кабину какие-то картонные коробки, сложенные возле задней двери лавки. Тем временем Лёша осматривал внутренности странного вертолета.
Рубка управления такая же, как кабина пилота в самолете, где, впрочем, он никогда не был, видел только издали. Со множеством кнопочек, бортовыми приборами, огромным выгнутым окном. В салоне были ещё одни двери и поручни вдоль окон. Сидячих мест не было, в точности как в вагончиках канатной дороги. Половину салона отгораживала внутренняя ребристая железная дверь, похожая на дверь в холодильник-рефрижератор, как в фургонах дальнобойных грузовиков. Оттуда ощутимо тянуло холодом, несмотря на жаркий, почти летний день.
