– Нечистый, – прошептал Корвель, – скорей бы вернуться в замок, там все встанет на свои места.

Дверь комнаты лаиссы Альвран открылась, и на пороге появился лекарь. Он поклонился сайеру и, подойдя к нему, дал отчет об осмотре. Корвель слушал его, молча кивая головой, после сунул монету и отпустил. Следом за лекарем вышел портной, сообщив, что найдет все, что пожелала благородная лаисса. Рагна появилась, когда ласс начал уже злиться. На ее губах заиграла милая обезоруживающая улыбка, но сейчас Корвель почувствовал новую волну раздражения.

– Ты заставляешь себя ждать, – недовольно сказал он и бросил портному. – Веди.

Уже проходя мимо комнаты Катиль, сайер скосил на дверь глаза, но заглядывать, чтобы удостовериться, что у провидицы все в порядке, не стал. Служанка доложит, если что-то будет не так. Мужчина тряхнул головой, стараясь не думать об усталости, и повел наложницу за нарядами и новыми драгоценностями.

Солнце вновь решило порадовать теплом, выглянув из-за серых опостылевших туч. Зачирикали птицы, возвещая мир о том, что лето уже не за горами. Набухшие почки на кустах и деревьях радовали глаз, наполняя предчувствием, что скоро мир сменит унылые серые краски на сочную зелень, расцветут первоцветы, наполняя воздух тонким ароматом. Следом вернутся птицы, услаждая слух своими песнями. Зазвучат свадебные песни по деревням, в городах откроются ярмарки, циркачи и бродячие актеры заполнят площади, даря радость своими маленькими представлениями. Знать будет чаще устраивать пиры и турниры. Жизнь, притихшая на время холодов, вновь забурлит и понесет свои безудержные волны по уделам, не оставляя ни одного уголка обделенным.

Воины ласса Корвеля щурились на солнце и вдыхали запах весны полной грудью. Рёнгафт Туни мечтательно улыбался, представляя, как очутится в своей деревне. Он собирался просить господина отпустить его, как только они вернуться в замок сайера. Скопленного жалования ему должно было хватить на то, чтобы поставить свой дом, жениться и безбедно жить еще какое-то время. Впрочем, ратник не собирался отлеживать бока. Руки у него были на месте, так что бедствовать не будет.

В повозке, ожидавшей женщин утром, царила тишина. Сегодня солнце не радовало Катиль. Боль в теле была еще сильной, но голова, благодаря снадобьям лекаря, прошла еще вчера, и лаисса, хвала Святым Защитникам, ночь проспала достаточно спокойно. Девушка сидела, закрыв глаза, и радовалась в душе тому, что наложница сайера не пристает к ней с разговорами. Сейчас Катиль была не настроена на общение. Ей хотелось прилечь, но такой возможности не было, и она терпеливо сносила тряску и неудобства.

Рагна Лёрд еще ни разу не нарушила тишины. Не смотря на новый наряд и новые украшения, купленные для столицы, на лице женщины царило хмурое выражение. Иногда она бросала короткие взгляды на лаиссу Альвран, но не трогала ее. Лишь пару раз Рагна сорвала свое дурное настроение на служанке, попавшей под руку, но замолчала, как только Катиль открыла глаза и внимательно посмотрела на нее.

В дурном расположении духа пребывал и Гален Корвель. Утром он перемолвился с лаиссой Альвран едва ли парой слов, узнав о ее самочувствие, со своей же наложницей и вовсе не разговаривал. Буквально засунул ее в повозку, вскочил в седло и рявкнул отряду привычное:

– Вперед!

Ратники переглянулись, пытаясь понять причину раздраженности своего господина, пожали плечами и последовали за ним и за повозкой. Сайер за то время, что они были в пути, покинув Брилл, еще ни разу не обернулся. Он слышал скрип колес, тихий говор воинов, и этого ему было достаточно, чтобы знать – позади него все в порядке. Ласс Корвель был раздражен, и успокоиться у него никак не получалось.

А причиной всему стала ночь. После похода по лавкам он смягчился, глядя на радость Рагны, напоминавшей ему дитя, еще не научившееся скрывать свои чувства. Искренняя улыбка благодарности на лице любимой женщины немного согрела душу после того, как наложница почти вывела его из себя на постоялом дворе. Вернувшись, сайер наконец помылся, сытно поел и лег отдыхать. А ночью проснулся от ласк своей любовницы.

Она была старательна и умела, разбудив в господине страсть. Гален Корвель простил ей в эту минуту все ее чудачества. Наслаждался ласками и телом Рагны и с восторгом слушал ее прерывистое дыхание и жаркие стоны. Уже не в силах ждать, ласс опрокинул женщину на спину, навис сверху, но ладони любовницы уперлись ему в грудь.

– Гален, пообещай мне, – задыхаясь, попросила она.

– Все, что угодно, – ответил он, целуя полную женскую грудь.

– Поклянись, что исполнишь то, о чем я попрошу, – простонала Рагна, выгибаясь навстречу умелым губам любовника.

– Клянусь, – выдохнул Корвель, ловя ее губы.

– Завтра ты женишься на лаиссе и сделаешь ваш брак законным, – прошептала наложница.

Это было подобно ледяной воде, обрушившейся на голову мужчине. Он так и застыл на вытянутых руках, чувствуя, как желание покидает его тело и разум.

– Повтори, – холодно потребовал он.

– Ты поклялся, что завтра женишься на лаиссе и сделаешь ее своей женой перед королем и Святыми Защитниками, – повторила Рагна, а после приподнялась и поцеловала сайера в уголок рта.

Корвель оттолкнул ее и встал с ложа. Он отошел к окну и застыл там, глядя в ночную черноту.

– Гален, ты поклялся…

– Заткнись, – не оборачиваясь, глухо произнес ласс.

– Но так будет лучше, возлюбленный мой! – воскликнула Рагна, садясь на постели. – Уже никто не посмеет отнять у тебя провидицу. А если дар пропадет, то она все равно будет полезна, родит тебе наследника, и мы, наконец, заживем так, как хотели.

Сайер резко обернулся и вгляделся в светлое пятно, каким чудилось в темноте тело любовницы. Он отошел от окна и приблизился к ложу. Подцепив пальцами подбородок женщины, Корвель склонился к ее лицу.

– Кто ты? – спросил он. – Кто ты и куда делась моя возлюбленная, которая всегда ставила превыше всего мои интересы, спешила удовлетворить любое мое желание раньше, чем я подумаю о нем? Где моя Рагна, умевшая все понять и не перечить, видя, что я против? Где та фея, которую я полюбил? Откуда взялась капризная ведьма, помыслы которой только о себе? Откуда это коварство?

– Гален…

– Заткнись! – зло выплюнул мужчина. – Ты вынудила меня дать клятву, зная, что я не хочу видеть маленькую лаиссу в роли той, кто выносит мне ребенка и исчезнет, как только младенец огласит своим криком стены моего замка. Я отправлялся за провидицей, а не за женой. Теперь провидица со мной, жену я найду после.

– Ты поклялся, – прошептала Рагна.

– Плевать, это не клятва чести. Всего лишь обещание, вырванное у меня в момент страсти. Страсть прошла, я забираю свое согласие, – усмехнулся Корвель.

Он вновь оттолкнул женщину и отошел, но через мгновение вернулся и опять навис над ней.

– Я хочу знать, почему ты, то показываешь ревность и обиду, желая, чтобы я не приближался к Катиль, то вдруг просишь жениться на ней? Говори!

– Возлюбленный! – испуганно воскликнула наложница, отползая от него.

– Говори! – закричал на нее сайер.

Он был взбешен выходкой той, кому доверял больше всех в своей жизни… до этой ночи. Рагна всхлипнула, но Корвель ухватил ее за ногу и дернул на себя. Никогда он еще не был груб с ней, и даже представить не мог, что захочет ударить ту, кого беззаветно любил последние годы.

– Говори, – с угрозой повторил он.

– Да, я злюсь, когда вижу, как ты воркуешь с этой дворяночкой! – вскрикнула наложница, в ее голосе явственно прозвучали слезы. – Ты ведь мой, Гален! Ты столько раз говорил, что я для тебя все в твоей жизни, а потом не сводишь с нее глаз. Но ты прав, твои интересы для меня превыше всего, и женитьба даст тебе то, о чем мы столько с тобой мечтали. Если ее дар даже исчезнет, то что в этом страшного, мы же жили без нее раньше…

– Ты хочешь, чтобы я унизил ее насилием, – сайер прервал любовницу. – Лаисса мне этого не простит. Между ней и мной исчезнет хрупкое доверие. А угроза твоему благополучию пропадет. Я же, начав, доведу дело до конца, потому что твой ребенок может унаследовать твои черты, и я уже не смогу выдать его за своего законного наследника. Лаисса исчезнет, а ты останешься хозяйкой моего замка. Так? – Рагна промолчала, и сайер, схватив ее за плечи, встряхнул: – Так, я тебя спрашиваю?!