Ей пришлось еще ни один раз возвращаться, чтобы уточнить направление переходов. Теперь лаисса не спускалась в потайной ход без куска мела, которым рисовала стрелки на стене. Она нашла три выхода, один из которых вел во двор замка, где находился маленький лаз. Ему не придавали значения потому, что пролезть в него мог, разве что ребенок… или такая тоненькая девушка, как Кати.

Девушка сжала в одной руке свечу, в другой – узел с одеждой и шагнула в уже знакомую темноту, пронизанную затхлостью и неприятным ощущением одиночества. На писк крыс лаисса Альвран научилась не обращать внимания, она даже привыкла к звукам, что издавали эти зверьки. Вот и сейчас, когда под ногами раздался шорох, и крыса метнулась в сторону, Катиль лишь передернула плечами и уверенно направилась дальше.

Она прислушалась, прежде чем выбраться во двор, но там было тихо. Сейчас обитатели замка возносили благодарственную молитву Святым. Только стража, стоявшая на стене, могла заметить лаиссу, но и им оказалось не до нее. Воины обсуждали последнее видение, о котором ничего не было известно, но знали точно, что дочь ласса принесла благую весть, и замок устоит.

Кати воспользовалась темнотой и на цыпочках пересекла двор, спеша быстрей оказаться возле лаза. Здесь она вздохнула, представляя, как извозится в грязи, но это не изменило ее намерений, и девушка легла на живот, чтобы протиснуться сквозь узкое отверстие. Проталкивая свой узел перед собой, лаисса Альвран проползла под толстой стеной, едва не застряв на выходе. Пришлось избавиться от толстой меховой накидки и забрать ее, когда сама выбралась наружу.

Дальше был ров. Катиль поджала губы и постаралась, как можно тише, опуститься в холодную воду. По ее расчетам, стража стояла в стороне от того места, где она собралась переплыть. Узелок, теперь завязанный в накидку, был задран над поверхностью застоявшейся воды, ударившей в нос неприятным запахом, и грести пришлось одной рукой. Одежда мешала, от холода стучали зубы, и Кати благодарила Святых, что ров невелик в ширину. Уже когда она взбиралась на вал, один из стражников крикнул:

– Там кто-то есть!

Девушка упала ничком, стараясь не стучать зубами. Она зажмурилась, зная, что произойдет дальше. Стрела, пылающая огнем, уткнулась в землю, обдав девушку комьями грязи и брызгами горящей смолы. Закусив губу, Кати скривилась и стряхнула с тыльной стороны ладони горячую каплю. Лаисса спешно поползла на другую сторону вала, пока еще несколько стрел не успели осветить маленькое пространство, на котором она пряталась.

После, шипя от боли в обожженной руке, Кати ждала, пока все успокоится, чтобы продолжить путь к лагерю ласса Корвеля. Ей было холодно, противно и страшно, но пути назад не было. И отсутствие лаиссы Альвран не должны были обнаружить до утра. А к утру Корвель увезет ее, и отец не сможет наделать глупостей, бросившись в погоню. Это успокаивало девушку, тем более, видения не посещали ее, и разглядеть дальнейшую судьбу обитателей родного замка она не могла, как и свое будущее.

– Кто там? – грубоватый голос стража заставил девушку, добравшуюся до вражеского лагеря, остановиться.

– Я иду к лассу Корвелю, – ответила Кати, пытаясь хоть немного расслабиться.

– Ежели ты ищешь увеселений, то ласс не принимает простых девок, – отозвался из темноты второй голос. – А мы не брезгливые.

Девушка попятилась, отчаянно ругая себя за столь неосмотрительный поступок. Нужно бы прихватить хотя бы нож, чтобы защитить себя.

– Ежели вы притронетесь ко мне, ваш ласс будет зол, – предупредила она, плотней кутаясь в свою накидку, все же успевшую промокнуть. – Он пришел за мной.

– Какие пошли наглые девки, – хохотнул все тот же хриплый голос.

Она услышала приближающиеся чавкающие по грязи шаги. Из темноты показалась рука в перчатке, ухватившая лаиссу за плечико. Пальцы мужчины сжались, и ее дернули, впечатав в дурно пахнущее мужское тело. Одна из пластин, нашитых на кожаных доспехах воина, царапнула Кати по щеке. Она вскрикнула и попыталась вырваться.

– Тихо, девка, тихо, – теперь еще и несвежее дыхание окутало обоняние девушки. – Будешь умницей, получишь монетку. А теперь иди за мной.

– Хорошо, – она кивнула и снова попыталась отстраниться, – только отпусти, я сама пойду.

Но воин чужого ласса лишь крепче сжал руку Катиль и повел за собой. Она больше не вырывалась, надеясь, что сможет так подобраться ближе к Корвелю и крикнуть, чтобы привлечь его внимание. Воин оттащил ее подальше от границы лагеря, и лаисса смогла увидеть других воинов, наблюдавших за парой с нескрываемым интересом.

– Я следующий, – крикнул кто-то.

– Я за тобой, – хохотнул еще один воин.

Кто-то еще кричал, но Кати даже не пыталась увидеть желавших вкусить ее тела. Девушка спотыкнулась, чем вызвала недовольное ворчание волочившего ее ратника, затем и вовсе ухватилась за него, теряя связь с реальностью. Воин обернулся, хотел было выругаться, но замер, глядя в глаза девушки, ставшие вдруг пустыми, словно разум покинул их хозяйку.

– Вижу, – негромко произнесла она. – Смерть. Гора, высокая. Дорога, вьется, как лента. Ты, – ее палец уперся в мужчину, – упадешь.

– Что? – воин склонился к девушке. – Что ты сказала?

– Ты, – она вдруг резко развернулась и посмотрела назад, где сидел другой воин, – меч, голова с плеч. Ты, – палец сместился в сторону. – Меч в грудь. Скоро. И ты, и ты…

Кто-то выругался, и воин, который вел Кати, дернул ее, вырвав из череды страшных видений.

– Ты что несешь, девка?

– Ты привел ведьму! – закричал тот, кому лаисса напророчила обезглавливание.

– Прибить ее надо, – встал воин, на которого она не успела показать.

– Мне надо к лассу, – пролепетала Катиль. – Пожалуйста!

Но ее уже схватили за шею и потащили к дереву. Один из воинов споро забирался на первый сук, на его поясе висела веревка. Остальные направились следом, спеша увидеть смерть ведьмы. Хоть какое-то развлечение.

– Я не ведьма! Мне надо к лассу, я нужна ему, – твердила Кати, но ее никто не слушал.

Девушку поставили на колени, приказав:

– Кайся, ведьма.

– Мне не в чем каяться, – воскликнула она. – Я говорю лишь то, что мне открывают Святые!

– Еще и Святых приплела, – от затрещины в голове девушки зазвенело.

– Да что с ней говорить, вешать надо, – один из палачей махнул рукой.

Кати поставили на ноги и накинули ей на шею петлю. И лаисса закричала:

– Ласс Корвель! Ласс Корвель, я Катиль…

Договорить она не успела, потому что за другой конец веревки потянули, и лаисса Альвран повисла, судорожно трепыхаясь, горло ее сжало удушающее кольцо.

– Кто кричал? – этот властный голос девушка уже не услышала, как не увидела, сверкнувший в свете костров меч, срезавший веревку.

– Ведьма врала, что вы тут ради нее, – произнес один воин.

– Что? – ласс Корвель бросил быстрый взгляд на хрипящую девушку, глаза его чуть расширились, словно мужчина о чем-то догадался, и лицо исказила ярость.

Меч взвился вновь, и голова говорившего покатилась по траве.

– Ласс, она пророчила… – меч ворвался в грудь говорившего.

– За ведьму?! – и снова удар.

И еще один, и еще. Хриплый отступил в темноту и затаился, пока бушующий ласс не подхватил ведьму и не унес ее в свой шатер.

– Как она и сказала, – потрясенно прошептал он. – А я, значит, в пропасть упаду? Но мы в горы не идем, ошиблась, значит. – Затем посмотрел на обезглавленного товарища и передернул плечами. – Святые, защитите от ведьминского сглаза. – Он достал оберег и поцеловал его.

Катиль Альвран открыла глаза, и взгляд ее остановился на мужском лице из видения. Ласс Корвель сидел рядом и разглядывал ту, ради которой он нарушил границы королевского удела. Неужто провидица сама пришла к нему? Похоже на то… И все же сомнения еще оставались.

– Имя, – коротко потребовал он.

– Катиль, – она закашлялась. Горло нещадно болело, и голос стал сиплым. – Лаисса Катиль Альвран.

– Говорят, она красива, ты замарашка, – сказал благородный ласс, разглядывая мокрые волосы и грязное лицо своей пленницы.