На пятнадцатый день мы оказываемся в фазе полной луны: зенит карьеры, вершина жизненных сил. Если вы собирались кем-то стать, то добились этого как раз сейчас. Затем тьма начинает сгущаться вновь. К двадцать первому дню первичная маска снова побеждает; природа берет свое. Остатки вашей индивидуальной жизни мельчают, и большую часть времени вы проводите, бегая по врачам или во сне.

И, наконец, наступает двадцать восьмой день — исчезновение с лица земли.

Вот тайна жизни и ее масок. Как вы поступите, когда все треснет по швам и жизнь пойдет под откос? Превратитесь в развалину, будете стареть и стареть, погружаясь в собственное тело? Или в зените полной луны совершите прыжок к солнечному свету?

В Великих прериях Центральной Америки человек получает возможность испытать нечто подобное вживую каждый месяц. На пятнадцатый день каждого лунного цикла солнце садится на западе как раз в тот момент, когда полная луна восходит на востоке. Они кажутся одинаковыми по размеру, по цвету, они видны одновременно. Это словно момент расцвета ваших сил в период среднего возраста, когда жизненные стремления достигли апогея. Он должен остаться в вашей душе, в вашем разуме. Луна символизирует жизнь тела, которое несет в себе свою смерть. Солнце символизирует чистый дух, в котором нет тьмы и смерти. Именно этот чистый дух способен с состраданием наблюдать за тем, как тело следует путем, предназначенным всем телам. Именно тело объединяет вашу духовную жизнь с жизнью всех живых существ.

Я часто предлагаю тем, кто присутствует на лекции, поднять голову и посмотреть вверх. Мы можем назвать систему освещения светом или осветительными приборами. Каждый из этих способов смотреть на свет отражает общий принцип, понимание того, что такое свет.

Представьте, что одна из лампочек разбилась, никто же не скажет: «Боже мой, мы же так любили эту лампочку, какое несчастье». Если она вам так уж нравилась — из-за какой-то особой формы или чего-то еще, вы можете забрать ее с собой и положить на свой рабочий стол, но очень горевать не будете, просто поменяете лампочку.

Вы можете размышлять об окружающем мире как о нескольких лампочках или как о свете в целом, который исходит из лампочек. Если я посмотрю на присутствующих в аудитории, я увижу не лампочки, а головы. А что в головах? Сознание. Каждая голова — это проводник сознания. А с чем вы отождествляете себя? С конкретным телом или с сознанием в целом? Я сейчас рассуждаю о главных мифологических мотивах. Молодежь волнует вопрос, как заставить это средство — тело человека — полностью реализовать себя в зрелом возрасте так, чтобы оно наилучшим образом было носителем сознания. Размышляя об этом, человек переносит внимание с вместилища сознания на само сознание. Если вы отождествили себя с самим сознанием, вы сможете понять, на что способно тело. Это — великое противоречие полной луны.

Именно такой кризис пережил Данте на тридцать пятом году своей жизни; это — его видение в «Божественной комедии», когда вся Вселенная становится не столько местом сознания, сколько, с его точки зрения, любви. Он отождествил себя с этой любовью, этой благодатью, которая исходит от трансцендентного трона и воплощается в прекрасной Беатриче.

Ни одна культура, кроме современной и относящейся к позднему Средневековью, не позволяла индивидам развивать антитетическую маску. Мифы западного мира обычно стремятся пробудить антитетическую маску Йейтса — прекрасный термин, отражающий противопоставление первичной маске. Именно она — подсознательное Я в модели подсознательного, предложенной Юнгом, — символизирует возможность вашей самореализации.

Все восточные культуры требуют, чтобы вы жили в соответствии с требованиями, которые налагает конкретная культура. Иными словами, от вас требуют отождествиться с первичной маской, с тем, что Фрейд обозначил как суперэго. В Индии эго называют дхарма, долг, в Китае — Дао, путь или направление движения, но везде под этим идеалом понимается полное слияние с определенным культурным образом.

Итак, подытожим: в восточной философии место того, что в западной культуре называют «отдельной личностью», занимает повторение уже бывшего раньше. Перед вами — общество людей, которые являются теми, кем им велит быть культура. Они умирают, и их место занимает следующее поколение, которое делает абсолютно то же самое: это полностью реализованное статичное общество. Сам характер западной культуры заставляет нас идентифицировать себя с антитетической маской.

Мы все слышим, что у нас происходит революция: революция, революция, революция. Но революции устраивают не для того, чтобы просто сокрушить старое: их цель — привнести нечто новое. Если вы все время тратите на разговоры о том, против чего выступаете, у вас формируется негативная привязанность. Гораздо важнее понять, к чему вы стремитесь, и воплотить это в жизнь. Она у вас одна, и прожить другую не удастся. Маркс учит нас обвинять в наших пороках общество, Фрейд — родителей, астрология — Вселенную. Но единственное осмысленное обвинение может быть направлено только против себя: вам не хватило мужества вызвать к жизни полную луну и прожить жизнь так, чтобы реализовать свой потенциал.

Позвольте мне снова обобщить основные функции, которые выполняет традиционная мифология. Мне бы хотелось понять, насколько они актуальны в нашей современной жизни.

Первая функция заключается в том, чтобы пробудить в человеке чувство благоговения, тайны и благодарности за высшую тайну бытия. Старые традиции — очень старые — подчеркивали, что необходимо принимать жизнь такой, какова она есть. Это нелегко; вы смотрите на этот мир, вы видите, как живущие в нем существа поедают и убивают друг друга, и понимаете, что жизнь — это нечто такое, что пожирает само себя.

У вас, как и у множества других людей, может возникнуть чувство, что этот каннибализм чудовищен и мириться с ним невозможно: «Не буду, я так не играю». Такое изменение в стиле мышления я называю «Великим Поворотом». Исторически он возник около VI века до н. э. вместе с изречением Будды: «Вся жизнь есть страдание». Ну что же, можно уйти от страданий.

«Я так не играю».

«Хорошо. Выходи из игры. Бери свой мяч, биту и иди домой».

Мы сталкиваемся с двумя видами отношения к этой главной ужасной тайне, этому явлению по ту сторону добра и зла: принятие и отрицание. Зороастризм предложил третий вид — идею о существовании двух божеств, доброго и злого. Доброе божество воплощает благо и свет, злое божество — тьму и обман. Доброе божество создало прекрасный мир, а злое исказило созданное. Теперь мы живем в испорченном мире, где непрерывно идет борьба: вам предлагается присоединиться к силам добра в их противостоянии силам тьмы и бороться за восстановление мироздания. Это не утверждение и не отрицание существующего порядка вещей, а своего рода компромисс, который представляет прогрессивный взгляд на мир.

Вы можете жить, безусловно принимая все в мире. Как замечательно гласит один буддийский афоризм: «Этот мир — такой, каков он есть, со всем его ужасом, тьмой и жестокостью — это золотой лотос совершенства». Если вы не видите его таким, то не мир в этом виноват. Невозможно сделать лучше то, что и так совершенно. Вы должны лишь созерцать его и осознать свое собственное совершенство — погрузиться в глубину себя, где уже нет ни боли, ни забот. У вас есть божества, которых зовут бхайравананда: «блаженство и экстаз ужаса»⁵⁰. Вот что такое жизнь: ужасное, чудовищное испытание.

Выбор, отрицающий жизнь, направлен на поиск чистоты: «Я так духовен, что пройду через солнечную дверь и не буду участвовать во тьме лунного цикла, вы меня больше здесь не увидите».

Прогрессивный взгляд на жизнь, направленный на ее улучшение, гласит: «Давайте останемся здесь и сделаем этот мир лучше». Это все равно что вступить с кем-то в брак, чтобы исправить своего супруга. Это не назовешь приятием. Обычно вы занимаете позицию сверху: «Если бы Господь обратился ко мне за советом, я бы высказал ему пару дельных предложений».