Эта история говорит о многом. Нужно несколько подсказок, чтобы понять ее; теологические загадки взаимоотношений Сына, Отца и Святого Духа отходят на второй план по сравнению с силой самого мифа. Вы невольно чувствуете благодарность к тому, кто добровольно или по воле случая отдал за вас свою жизнь, стал вашей пищей и утолил вашу жажду, с духовной или физической точки зрения, — вот мотив, который имеет первостепенное значение. Образ героя на поле боя, отдающего жизнь за Родину, может быть эквивалентом Распятия. Думаю, что подобные образы до сих пор беспокоят человеческое сознание и будят то героическое, благородное и величественное, что есть в вашей собственной душе.

Я упомянул о К.Г.Юнге лишь вскользь, но настало время рассмотреть его идеи более внимательно. Вы часто слышите от последователей Фрейда о том, что Юнг был его учеником. Это утверждение абсолютно не соответствует действительности. Они были коллегами, и у каждого имелась своя точка зрения на то, какие процессы идут в области подсознательного.

В общих чертах Фрейд рассматривал секс как главный психологический детерминант. Отношение детей к родителям, которое в основном выражается в эротическом отношении к собственной матери, страх перед отцом, а затем перенос детских сексуальных привязанностей на сверстников и так далее — эти сексуальные драмы, по мнению Фрейда, играют центральную роль в человеческом поведении.

Первым из психологов, кто усомнился в теории Фрейда, был не Юнг, а Адольф Адлер. Адлер утверждал, что главной движущей силой в жизни человека является не секс, а стремление к власти. Представьте: маленький ребенок находится в полной зависимости от своих родителей. Он всегда рядом с этими двумя гигантами, но при этом ему нужно добиваться выполнения своих целей, а следовательно, научиться подлаживаться к ним, или запугивать их, придумывать то одно, то другое, чтобы заставить родителей выполнять то, чего он хочет.

Все маленькие дети поначалу находятся в очень подчиненном положении, но представьте, что этот ребенок, вырастая, понимает, что находится в подчинении и в чем-то ощущает себя неполноценным. Или предположим, что у него есть то, что Адлер называет «неполноценными органами». Может быть, его телосложение или поведение отличаются от того, что свойственно его окружению, из-за чего, хорошо ли это или плохо, он считается исключительным и находится в центре внимания. Или предположим, что родители жестоко с ним обращались и ребенок в принципе не мог добиться своего или постоять за себя. У ребенка возникает желание компенсировать это с лихвой, а в результате — явление, которое Адлер назвал комплексом неполноценности. Адлер считает, что стремление преодолеть ощущение собственной неадекватности играет принципиальное значение в жизни человека, и люди действуют, руководствуясь им, а вовсе не сексуальными желаниями. Безусловно, Адлер верит, что секс сам по себе представляет поле для доказательства собственной значимости — область для завоевания. Иными словами, он интерпретирует саму сексуальную активность как проявление стремления к власти.

Юнг развивает собственную мысль, утверждая, что в душе человека заложена фундаментальная энергия, которая проявляется в каждом из этих двух направлений — в сексе и во власти. Он называет стремления в этих областях базовыми отношениями.

У некоторых людей — возможно, в результате отношении, возникавших в детстве, — стресс проявляется в стремлении к личной власти, а в этом случае сексуальная жизнь отходит на второй план. Такие люди всегда интересуются: «Ну как я? У меня получается? Нормально?» Юнг называет их интровертами. Он вкладывает в это слово несколько отличное от общепринятого значение: интроверт — человек, стремящийся к власти и к тому, чтобы навязать всем собственный взгляд на мир.

А те, кого привлекает секс, обращены вовне. Влюбиться — значит, раствориться в другом человеке. Таких людей Юнг называет экстравертами. Согласно его теории, в каждом человеке присутствует и то и другое, но какое-то из этих влечений перевешивает. Если вы на 60% активны на поле власти, то вам остается лишь 40% на поле эроса.

Попав в ситуацию, в которой ваше обычное предпочтение неэффективно и никак не помогает, вы оказываетесь отброшены в оставшуюся, вторую по значимости область. Здесь и проявляется подчиненная часть личности. Она проявляется в компульсивности — вы не можете себя контролировать, у вас дрожит голос, вы краснеете, сердитесь и так далее. Вы не контролируете себя, вы во власти подчиненной части своей личности, более примитивной по сравнению с первой, более развитой.

Юнг использует прекрасный термин для обозначения этой инверсии — «энантиодромия». Как вам, конечно, известно, в древнегреческом языке дромос обозначает «бег, путь»: ипподром — это место, где бегут лошади (хиппос), а дромедар (дромадер) — ездовой верблюд. Энантио переводится как «в другом направлении». Складывая эти части, мы получаем энантиодромию — «бег наоборот», сходный с действиями черепахи, которая втягивает голову и ноги в панцирь.

Интересно, что очень часто человек впадает в хроническую энантиодромию, достигнув среднего возраста. Допустим, вы обладали кое-какой властью: у вас «все было», вы достигли всего, к чему стремились, или как минимум так считали, — и вдруг понимаете, что стремиться ко всему этому вовсе и не стоило.

В такой момент и начинаются изменения. У вас есть в запасе неизрасходованное либидо, и что с ним делать? И вот оно уже нацеливается налево, и Папочка начинает бегать на свидания с молоденькими девушками. Все удивляются: «Что это такое с нашим Папой?» — а это нормальное проявление нервного срыва в позднем зрелом возрасте. Этот джентльмен обрел власть над миром, и у него возникает картина пенсионной жизни: «Уйду на пенсию и буду ходить на рыбалку». Конечно, именно этого ему и хочется, потому что именно это ему нравилось, когда ему было одиннадцать лет. Вот он, Папа и его поиск русалок, о котором я уже упоминал.

Если приводить пример противоположной инверсии — от секса к власти, — давайте представим себе женщину, которая была матерью семейства. Может быть, у нее было несколько любовников, но вот она стала бабушкой и ей осталось только вспоминать, как ее приглашали на танец. В итоге она превращается в облеченное властью чудовище: она становится классической тещей или свекровью, о которой я уже упоминал. Воспитанные ею дети покидают семейное гнездо. Всеобъемлющее чувство потери — ощущение, что она теряет контроль, — охватывает ее и заставляет срочно отыграться, повелев домашним закрыть окно, открыть окно, погрузить ребенка в ванну, вынуть ребенка из ванны, сделать то, се и еще вон то, быстренько. Конечно, она действует абсолютно компульсивно. Это фантастическое и пугающее чувство, когда твоя другая, тайная часть личности вдруг всплывает на поверхность.

Я, конечно, преувеличиваю. Оставим бинарный подход и будем говорить начистоту. Факт заключается в том, что практически каждый сталкивается с подобного рода кризисом. Проблема в другом: когда вас охватит энантиодромия, сможете ли вы принять и интегрировать другую сторону своей личности?

Юнг рассматривает так называемый кризис среднего возраста как проблему интеграции двух сторон собственной личности в индивидуальный культурный опыт. Психологический подход Юнга строится на идее подобных взаимодействий.

Фрейд изучал проблему влечений и запретов, преимущественно столкновение между их психологическим и социологическим аспектами. Юнг верил, что само такое столкновение изначально присуще душе человека, и всякий раз, когда вы усиливаете одну сторону, другая сторона проигрывает. У Вагнера, в «Кольце Нибелунгов», Альберих обретает кольцо власти, отказавшись от любви к русалкам Рейна, — вот она, личность, стремящаяся к власти. А другой человек, воплощение иной стороны личности, скажет: «Я не хочу войти в историю, я просто хочу любить». Но однажды ему в голову придет мысль: «Ой, я же так и не вошел в историю!» Самое ужасное в энантиодромии — это эхо, которое прозвучит в ответ: «Слишком поздно». Решения, принятые в прошлом, становятся катастрофой.