- Братик, ты держись, - зашептал ему на ухо Нэниалин, - держись, слышишь? Немного осталось, мы уже совсем близко от дома.

Похоже, младший братишка нисколько не сомневается в их проводнице. Это ему чутье говорит, или малыш просто не хочет верить в плохое? Но терпеть одному эту муку просто нет больше сил. И откровенные слова вырвались у Арандиля помимо воли:

- Нэньо, я о маме думаю... Она же чувствует, что мы в беде! Отец сгинул, а мы... - он судорожно переглотнул и продолжал, - я не знаю, как сделать, чтобы не предать наш народ и маме горя не причинить...

- Арани, почему ты не веришь, что Ондхон нас спасет? Я чувствую, нет, предвижу, что все будет хорошо! - с непоколебимой уверенностью в голосе сказал юный эльда.

- Потому, что я один виноват в том, что случилось. Как я мог не подумать о маме, когда полез сюда и тебя за собой потащил?! - шепотом прокричал Арандиль и все-таки заплакал, уткнув лицо в колени.

Нэниалин положил руку на вздрагивающее плечо старшего брата:

- Арани, родной мой, почему ты не можешь поверить в хорошее? Не доверяешь Ойорандель, не веришь мне? Это, наверное, Тьма тебя отравила... Братик, ты постарайся увидеть Свет, не глазами, а сердцем, душой...

Арандиль понял, что младший брат прав. Тьма исподволь проникла в его душу, и теперь разрушает ее, отравляя мысли, лишая воли. А Нэниалин не поддался давлению Тьмы, его чистую, светлую душу оказалось невозможно испачкать. Так значит, правду говорят, что маленькие дети, несмотря на кажущуюся беспомощность, оказываются наиболее стойкими к Черному Поветрию? Это понимание вдруг укрепило ослабевшую волю юноши, мысли заскакали в другом направлении. Хватит предаваться самобичеванию, нужно что-то решать, и немедленно, пока они не приблизились к Тумладэн. Друг им Ондхон, или враг, сейчас проверить невозможно. Значит, надо бежать. Арандиль оглянулся, оценивая обстановку.

Мутные, болезненные сумерки наползали на безрадостный мир, очертания гор искажались в сером полусвете. Орки расположились вокруг маленького костерка, разожженного в первый раз за все время похода, и варили себе какую-то "ароматную" похлебку. Ондхон куда-то испарилась. Командир орков впервые решился оставить пленников на попечение охраны и отправился на ближайший холм осмотреться.

Арандиль решился. На привале пленников связывали двоих вместе, но узлы были стянуты не крепко, только для вида. Ондхон всегда связывала их сама, объясняя, что накладывает на веревку чары. Юноша зубами принялся трепать узлы, никакого колдовства на путах не оказалось. Нэниалин удивленно наблюдал за действиями брата. Тот сделал ему знак тоже освободиться. Жалко, что разговаривать с помощью осанвэ у мальчиков пока не получалось. Вскоре веревки оказались на земле. Арандиль стянул с себя черный плащ, который - один на двоих - выделили им на ночь орки, заботившиеся о пленниках по требованию Бурзгула. Еще раньше юноша приметил три камня, лежащие рядом. Теперь он накинул на камни плащ, создавая видимость двух тел, свернувшихся клубком. Тихо-тихо юные эльдар начали отползать от места стоянки.

- Куда собрались, непоседы? - прозвучал в головах эльдар знакомый голос.

Арандиль подпрыгнул и вжался в камень, выставив вперед ладони. Нэниалин просто замер на месте.

- Если бежать намереваетесь, зачем веревки на виду бросать? - продолжала Ондхон.

Арандиль уронил голову на грудь, внезапно осознав нелепость их поступка и своих подозрений. Если бы Ойорандель была врагом, она не связала бы пленников так, чтобы они за минуту распутались!

- Глупые мальчишки, почему вы мне не доверяете? Хоть бы подумали! Поговорить я с вами не могла, даже мысленно, Фраклуг следит за мной неустанно. Этот урод владеет осанвэ, пусть не очень хорошо, но достаточно, чтобы заметить, что я говорю с вами, даже если не поймет ни слова. Ну, ладно, сейчас вы отползете вон за те камни, там есть небольшая выемка, спрячетесь в ней, а я попробую затеять драку. Если что, бегите к ручью и прыгайте в воду, будем надеяться, что сила Ульмо вас защитит. Кстати, может у вас осталось что-нибудь из изделий мастеров нолдор? Пуговица хотя бы? Это помогло бы в моем плане.

Нэниалин пошарил под воротником затрепанной туники и отцепил серебряную застежку, изящно сделанную в виде кораблика с раздутым парусом - подарок отца. Каким-то чудом орки ее не заметили. Ондхон несколько мгновений любовалась чудесной вещицей, потом глянула на Нэниалина:

- Отцовская памятка? Я верну.

Два орка, ходившие за водой, примчались назад с яростными воплями:

- Эльфы! Там следы! У ручья!

Фраклуг взвился навстречу своим бойцам:

- Где?! Говорите толком!

- Вон там, внизу, у ручья! Мы спустились к воде, и нашли следы на песке. Совсем свежие! И вот это, - на черной ладони орка серебрилась застежка-кораблик.

Начальник схватил украшение, близко поднес к глазам, и тут же заорал, оглянувшись на подчиненных:

- Вперед, скоты! Живо! Надо поймать проклятых эльфов!

- Стоять! - выступил вперед Бурзгул. Некоторые бойцы плюхнулись обратно, но большинство скучковалось вокруг командира.

- Ты опять взялся командовать, мерзавец, не спросив разрешения? Сколько повторять, что я здесь решаю, что делать!

- А пошел ты! Пока решаешь, эльфы сбегут! Вперед, идиоты, к оружию! - обратился Фраклуг к окружившим его оркам.

- Не сметь! У нас дело поважнее, чем поимка пары бродяг, нельзя отвлекаться.

- От того, что мы схватим этих эльфов, дело не пострадает. Зато будет добыча!

- Какая добыча, на что годятся жалкие бродяги, разве что в котел! А в Гондолине нас ожидают груды эльфийских сокровищ.

Многие орки, подумав, отодвинулись от командира. Теперь на обеих сторонах было примерно поровну бойцов. Но обозленный военачальник не собирался сдаваться.

- Лишняя добыча не помешает! А если это были шпионы, и теперь они со всех ног несутся предупреждать своего короля, пока я тут спорю с тобой, упрямым идиотом!

- В Тумладэн никого не пускают, даже эльфов. А ты, тупой осел, заткни пасть! Если еще хоть раз подашь голос, я вызову Крылатого Стража и отправлю тебя в Черную крепость, пусть тебе голову снимут за самовольство!

Взбешенный, Фраклуг кинулся на своего обидчика, растопырив когти. Бурзгул отшвырнул его сильным ударом в лоб. Командир врезался в толпу своих подчиненных, в дикой ярости вскочил и заорал:

- Взять его!

Бурзгул оглянулся на своих сторонников:

- Вперед, взять их, если не хотите, чтобы в Ангбанде вас порубили на фарш!

Через мгновение на месте привала кипело яростное побоище, звенели мечи, жуткие вопли оглашали всю округу. Скоро все было кончено, орки сделали за Ондхон всю грязную работу, последних она добила сама.

Юные эльдар сидели, скорчившись в расщелине. Когда до них донесся шум битвы, Арандиль пошевелился:

- Надо, наверное, помочь Ойорандель.

- Нет уж, сиди! - воспротивился рассудительный младший брат, - у нас нет оружия, мы только помешаем. Если будем нужны, она позовет.

Шум и вой вскоре затих, братья увидели, что Ойорандель, уже в своем настоящем облике, спустилась к ручью, долго умывалась в холодной чистой воде. Мальчишки выбрались из укрытия и медленно приблизились к ней. Эльдалиэ улыбнулась чуть смущенно:

- Ощущение, что никак не отмоюсь от этого мерзкого облика! Уходить нам надо отсюда побыстрее! Я понимаю, что у вас сил нет, все мы устали, но драка орков наверняка привлекла внимание вражьих соглядатаев.

- Значит, их никого не осталось в живых? Они друг друга сами перебили?

- Конечно, как всегда. Орки ведь постоянно грызутся между собой. Кстати, вот твое сокровище! - Ойорандель на раскрытой ладони подала Нэниалину застежку, - очень помогла, спасибо! Ну ладно, все разговоры потом! Поспешить надо, тем более, еды у нас нет.

А мальчики вдруг вспомнили:

- У нас еще одна лембас осталась!

Они вынули из карманов по половинке лепешки, хотели отломить по кусочку, для Ондхон.

- Нет уж, ешьте сами! Я могу долго обходиться без пищи, и лучше уж поголодаю еще пару дней, чем придется тащить вас на плечах. Поешьте, а я пока осмотрюсь, - и Ойорандель устремилась на вершину холма. Через несколько минут она вернулась, ухватила братьев за руки, и три серые тени растворились в подступившей темноте.