Две эльдалиэ медленно шли вдоль кромки воды. Хрустальные струи Адуранта искрились в лучах сильмариля. Ондхон ясно видела, что прекрасная Тинувиэль, увенчанная священным алмазом, озаряет все вокруг благословением, вот только сама от этого счастливее не становится...
- Знание тайн мироздания Эльдар должны обрести в чертогах Мандоса, пройдя через смерть, но не раньше! Пойми, Ойорандель, сейчас Нолдор, живущих в смертных землях, поддерживает лишь надежда. А слишком глубокое знание, слишком ясное понимание убивает надежду. Ты верно догадалась, Владыка Намо открыл мне понимание судеб Эльдар и Атани, их сходство и различие, когда поставил перед выбором. Он показал мне, ЧТО я выбираю. Теперь это знание хранится здесь, - Лутиен прижала тонкие, почти прозрачные руки к груди, - но пусть оно стопудовым камнем лежит у меня на сердце, я не открою его никому!
Ондхон всмотрелась в дивно-прекрасные, сияющие нездешним светом глаза Живущей Мертвой. В них плескалась неизмеримая боль, вечная, неизбывная...
Так же как Ойорандель, Лутиен утеряла свою природу эльдалиэ. Но в отличие от Ондхон, она отдала ее добровольно, принесла в жертву любви. Значит, такая любовь исходит напрямую от Эру, и меняет судьбу не только той, что полюбила, а разворачивает в другом направлении течение реки Времени, задает новый узор в кружеве Мироздания. Эта любовь дает силы душе возвыситься над собой, совершить невозможное для спасения любимого, а заодно и всего остального мира... Судьба Лутиен была жестко предопределена изначально, и на нее были завязаны все линии Мироздания. Как во многом они схожи - две эльдалиэ, отмеченные Светлым Роком!
- И все-таки мне дан был выбор: я могла остаться эльдалиэ и жить вечно памятью о любви, - горько улыбнулась Лутиен. Она тоже читала в глазах Ондхон все ее мысли и догадки, - я понимала, на что иду, но последний шаг сделала сама.
- Добровольно! - усмехнулась Ондхон, - ни на кого не ляжет вина за твой выбор!
- Тебе он тоже предстоит, подруга!
- Я знаю. И давно уже выбрала.
- Не сомневаюсь. Поэтому тебе я расскажу все, что знаю о судьбах людей и эльдар, все то, что открыл мне Владыка Намо.
За плотной снежной стенкой все так же выл ветер, заунывно и глухо, заставляя забыть о том, что в мире бывает весна... Ондхон вдруг подумала: а ведь и сейчас, в эти минуты, где-то далеко-далеко, в мире существует Валинор. И вечно танцуют эльфы под вечную музыку... Благословенный край казался немыслимо далеким, недостижимым, наглухо отделенным от нынешней Ойорандель неизмеримой толщей памяти. Ей вдруг стало ясно, что обретенное Понимание УЖЕ изменило ее душу необратимо. Ну, что ж, значит, обратного пути нет. И хорошо.
Вечером следующего дня Ондхон почуяла, что метель, наконец, улеглась. В снеговой пещере было очень душно. Вечная бродяга начала раскапывать выход. Слежавшийся снег поддавался с трудом. Ондхон торопилась, тревожась за спутников: человек и эльф метались в бреду, в тесном сумраке убежища, которое грозило превратиться в могилу. Наконец, ей удалось пробить снеговой заслон, в отверстие ворвался свежий морозный воздух. Ондхон выглянула наружу: снег прекратился, тяжелые тучи медленно откатывались к югу, а на западе небо совсем очистилось, и алый закатный луч, заглянув в темную нору, ласково приветствовал измученных эльдар. Воронвэ застонал, медленно приходя в себя. С человеком было хуже: он судорожно вздрагивал, стонал и бормотал что-то невразумительное. Ондхон быстро растерла эльфу руки и ноги, незаметно подпитывая друга силой. Когда тот окончательно пришел в себя, она велела нолдо заняться Туором, а сама выбралась из снежной ямы.
- Я поищу дрова, вам необходимо хорошенько согреться и поесть горячего, а то как бы не заболели! - и через мгновение быстроногая волчица мчалась по твердому насту.
Туор наконец очнулся, обвел мутными глазами снежные стены, с трудом сосредоточил взгляд на лице Воронвэ.
- Где мы? В Царстве мертвых?..
- Не болтай глупости! - откликнулся нолдо, продолжая энергично массировать другу руки и ноги. Быстрые движения и самому ему помогали согреться, - мы там же, где и были, на пустоши между Нарогом и истоками Тейглина. Слава Эру, все еще живые. Сейчас вернется Ойорандель, она обещала принести дрова. Нам еще долго идти.
Ондхон вернулась, когда уже стемнело, в облике лосихи, к спине которой была привязана огромная охапка хвороста. Воронвэ и Туор занялись разведением костра, а их спутница вынула из мешка человека походный котелок, набрала в него снега и повесила над огнем. Из небольшой сумки, висевшей у нее на поясе, Ондхон достала какие-то замороженные плоды, орехи, почистила два клубня, незнакомых Туору. Все это эльдалиэ быстро покрошила в котелок, бросила туда еще несколько листочков - и вскоре в снежном убежище вкусно запахло похлебкой.
При свете костра Туор с интересом рассматривал их неожиданную попутчицу. Ондхон была не похожа на эльдалиэ из Высшего племени, видевших благословенный свет Древ. Маленькая ростом - Воронвэ она не доставала и до плеча, худая, вот только волосы роскошные, светлые, густые и блестящие, но они безжалостно скручены в узел на затылке. А еще глаза. Темные, глубокие, как колодцы, взглянешь в них - и становится не по себе. Одета вечная бродяга в потрепанную серую тунику, видимо бывшую когда-то голубой, и такие же штаны. Из коротких разлохмаченных штанин высовываются босые ноги, перемазанные и исцарапанные. "Как она собирается идти, босиком по снегу?" - подумалось Туору. Ойорандель мельком глянула на него и усмехнулась, но ничего не сказала. Они с Воронвэ обсуждали дальнейший маршрут. Решено было забрать еще к северу и двигаться по самым отрогам Эред Вэтрин. Такой путь, конечно, будет дольше и тяжелее, но зато намного безопаснее, чем идти по открытой равнине, да и убежище для стоянки в горах найти легче. Вскоре эльдалиэ сняла с огня котелок и вручила товарищам ложки, и тут уж стало не до разговоров. После горячей еды Туор ощутил неземное блаженство, снова стало клонить в сон. Но эльфы не позволили расслабиться ни себе, ни человеку. Путь предстоял долгий и трудный, а время не ждало. Через несколько минут костер был погашен, и три серые тени растворились в наступившей темноте.
Глава 7. Последний рывок.
В сумерках путешественники приблизились к большому тракту. Вдоль дороги, на некотором расстоянии друг от друга горели огромные костры, возле огня заметно было шевеление, слышались выкрики, брань и грубый хохот.
- Орки! - прошептал Туор, вытягивая из ножен меч, - сейчас у нас будет костер и еда!
- Не вздумай! - остановил его Воронвэ, хватая за локоть, - на этом пути мы можем надеяться только на быстроту и скрытность. Ты поднимешь шум, и за нами устремится все Морготово воинство, а закон потаенного королевства запрещает приводить за собой к вратам погоню. Этот закон я не нарушу, даже исполняя волю Владыки Ульмо.
- Да мы справимся с этой жалкой кучкой за минуту!
- Здесь их отнюдь не кучка! У людей слишком слабое зрение. Всмотрись - чуть дальше к северу и к югу горят еще костры.
- Сторожевые посты расположены вдоль всей дороги, - вмешалась Ондхон, - Враг опасается Мормегиля и воинов из Дориафа. Чуть дальше к северу стоит большой отряд, и в нем не только орки.
- А ты откуда знаешь? Мысли Моргота читаешь? Или чуешь запах врагов за несколько лиг, как охотничья собака? - Туор уже больше не спорил, но трусливо пробираться мимо кучки орков ему было явно не по душе.
- Не запах, а злые мысли! - поправил Воронвэ, - все эльфы их чуют.
- Хватит болтать, пошли! - и Ондхон тенью скользнула меж деревьев. Спутники устремились за ней, стараясь не наступать на сухие сучья. Широкий утоптанный тракт был тих и пустынен. Путешественники осторожно выглянули из кустов, потом стремглав бросились к восточной обочине. Тут же стылый воздух над дорогой прорезал дикий вопль, сзади, от костра долетели ответные крики, раздался топот, звон оружия. Ондхон толкнула друзей в густые кусты на краю тракта:
