Она застыла рядом с ним, разозлившись, не зная, из–за чего.

— Опять Молт не справился?

— Кое–что еще. Магические воды указывают на мощный взрыв магии где–то восточнее Аначере. «Галафил» пропал.

— Пропал? — Она уставилась на него. — Куда пропал?

— Разрушен. Уничтожен.

От ярости она сжала кулаки:

— Как Молт мог позволить такому случиться? — ее мысли закружились от разных предположений. — Когда от него был последний отчет?

— Вчера. — Роуэн не смотрел на нее. — Сообщение о том, что он гнался за мальчишкой и остальными и поймал их в Аначере. Это было два дня назад.

Она заставила себя успокоиться, чтобы как следует все обдумать. Почтовые птицы, выпущенные с «Галафила», доставляли регулярные сообщения от Молта, в которых говорилось, где он находился и что делал. Во вчерашнем сообщении ничего не предполагало, что дворф попал в беду, что он мог позволить чему–то уничтожить военный корабль друидов. Магия такой силы была необычной, и ее нужно было правильно использовать. Эльфийские камни? Возможно. Однако Арен Элессдил не был боевым друидом и не был обучен сражаться так, как Молт. Было немыслимо, чтобы он смог одержать верх в их противостоянии.

Они вошли в холодную камеру и увидели Иридию Элери, стоявшую у чаши, затравленными глазами смотрящую в магические воды, скрестившую руки на груди. Ее глаза заметили их приход и затравленный взгляд сверкнул гневными искрами.

— Если бы ты послала меня, то ничего этого не случилось бы! — прошипела она Шейди, не пытаясь скрыть свои чувства.

Шейди не обратила на нее внимания, подошла к чаше и посмотрела в ее содержимое. Сильные волны исходили из точки на восточном берегу Лазарина, наверное, где–то в Шлаках. Она знала эту местность. Опасную для любого вне зависимости от того, насколько он хорошо вооружен и подготовлен. Не было никакой ошибки в том, что она прочитала в этих водах. Характер волн ясно показывал мощный взрыв, спровоцированный применением магии. Маленький всплеск в том месте, где находился «Галафил», указывал, что он исчез. Траунт Роуэн не ошибся в том, что рассказал ей.

— Нет никакой возможности узнать, кто выжил при этом, — сказала она, главным образом, сама себе.

— Но мы не узнаем, пока не пошлем кого–нибудь это выяснить, — сказал Траунт Роуэн.

Иридия обошла вокруг чаши и встала лицом к лицу с Шейди. Будучи меньше ростом и комплекцией, Иридия выглядела так, будто собралась напасть на более крупную женщину. Шейди непроизвольно отступила на шаг назад.

— Это на твоей совести, — резко произнесла она, ее слова кололи, как кинжалы, а голос замораживал воздух. Она дрожала от ярости. — Ты несешь ответственность за эту пародию, ты и твое настойчивое желание делать то, что нужно только тебе. Зачем тебе остальные из нас, Шейди? Мы когда–нибудь были тебе нужны? Когда–то я считала тебя своим другом. Я думала, что мы станем сестрами. Но ты не способна на дружбу, преданность или какую–либо заботу. Ты такое же чудовище, как и та тварь, которой ты отдала Стихл. Да и я не лучше. Я была одним из твоих монстров, одной из тех, кто действовал по твоей воле. Я была твоим инструментом. — Она медленно покачала головой. — Больше нет. Никогда снова.

Она еще немного смотрела в глаза другой колдуньи, затем развернулась и вышла из помещения. Находясь под впечатлением, Шейди смотрела ей вслед. Она подумала, очень жаль, что Иридия больше не может рассматривать все в здравом уме. Привязанность к Арену Элессдилу сделала ее эмоционально неустойчивой, и Шейди очень сильно надеялась, что эльфийский принц исчез точно так же, как и «Галафил». Тогда, возможно, Иридия снова станет сама собой.

Шейди взглянул на Траунта Роуэна:

— А ты что думаешь?

Друид пожал плечами:

— Я не чье–то орудие и делаю то, что я хочу. Проблемы Иридии — ее собственные. С другой стороны, я сомневаюсь в мудрости твоего решения послать Терека Молта за этим мальчишкой. Я не вижу в этом никакой пользы. Это отвлекает нас от более важных дел.

— Важно то, чтобы убедиться, что никто не найдет способ вернуть Ард Рис обратно! — накинулась она на него. — Почему вы не можете этого понять? Вы все уверены, что этого нельзя сделать. Однако, вспомните, кто она такая. Другие тоже думали, что она умерла и исчезла, и в конце пожалели об этом.

— Никто не может пройти в Запрет…

— Шшшшш! Не произноси этого слова! — Она наклонилась поближе. — И так довольно плохо, что Арен Элессдил и этот мальчишка знают, что случилось, и для нас будет ошибкой думать, что они не смогут. Они будут искать возможность добраться до нее. Удастся им это или нет, они не простят нас за то, что мы сделали. Этот вопрос сам собой не рассосется, пока они живы. Если ты думаешь иначе, говори сейчас!

Он молча посмотрел на нее, потом покачал головой:

— Я считаю так же, как и ты.

Шейди сомневалась, что поверит ему, но на сегодня уже было достаточно высоких заявлений. Она оглянулась на магические воды. Завтра прибудет еще одно сообщение, если Терек Молт жив. Если же нет, то остается лишь надеяться, что он забрал с собой в могилу этого мальчишку, эльфийского принца и лизоблюда Тагвена. Тогда она сможет перестать думать о них всех и сконцентрируется на том, что происходит в Параноре.

Неожиданно ей пришло в голову, что она совсем забыла об Афазии Вае, посланном со Стихлом, как напомнила ей Иридия, чтобы избавиться от мальчишки и его защитников. А что же с ним? Даже если «Галафил» уничтожен, даже если Терек Молт погиб, наверняка, этот ассасин все еще выполняет свою задачу. Ничто не остановит его, как только он нацелится на исполнение задания. Единственным недостатком, который она обнаружила в его характере, было врожденное чувство независимости. По своей прихоти, он мог бросить порученное ему дело.

Она посмотрела на магические воды, изучая постепенное затухание ряби, которая отмечала гибель «Галафила».

С Афазией Ваем, подумала она, ни в чем нельзя быть уверенным.

Иридия Элери почти вслепую вышла из холодной камеры и пошла по коридору, едва способная мыслить от обуревавшей ее ярости.

Из уголков ее глаз текли слезы, оставляя на ее идеальном лице блестящие дорожки. Задержись она еще на какое–то время, и она не смогла бы сдержаться. Она остановилась, свернув в глубокую нишу пустого коридора, и несколько минут рыдала навзрыд, сотрясаясь всем телом; ее мир рухнул. Она знала то, что Шейди лишь подозревала. Арен Элессдил погиб. Так ей сказал голос.

Прекратив рыдать, она неподвижно простояла в темноте ниши и заставила себя признать истину. Она обманывала себя, обманывала их всех. Она по–прежнему была влюблена в Арена. Она всегда любила его и будет любить. Шейди и остальные могли в этом сомневаться и усмехаться, но это было так. И не имело значения, что он умер. Она все равно любила его.

Лишь только она не могла вынести того, что он, в свою очередь, не любил ее.

Она уставилась куда–то вдаль, слова эхом отдавались в ее голове. Голос обещал, что это изменится, что нужно потерпеть и со временем он полюбит ее. Голос обещал с самого начала, когда впервые позвал ее и предложил свою помощь. Голос был убедительным и утешающим, и поэтому она слушала его и верила ему. Арен станет ее, и ради этого она будет готова на все.

И была готова.

Она закрыла глаза от волны воспоминаний, которые, как призраки, пронеслись у нее в голове. За ними последовал целый поток эмоций. Печаль, которую она чувствовала, когда ради Арена оставила другого человека. Пустота, которую она испытала, когда родила, а затем бросила ребенка того человека. Унижение, которое она пережила, когда Грайанна Омсфорд обнаружила, что она сделала. Ужасная боль, которую она перетерпела, когда Арен сказал ей, что несмотря ни на что, они не смогут быть вместе, что его жизни суждено идти другим путем. Злость, с которой она присоединилась к Шейди и остальным в их решимости избавить друидов от Грайанны Омсфорд. Ненависть, которую она вынашивала по отношению к Ард Рис, главной виновнице ее страданий.