========== Исповедь ==========
Больше месяца прошло с того момента, как решающая схватка склонила чашу весов, навсегда изменив судьбы участников этих событий. На следующий день после кровавой бойни Дракула перевез свою пленницу в летний дворец в Будапеште, после этого они не встречались, хотя вечерами в большом зале Анна часто ощущала его незримое присутствие.
С удивлением для себя девушка отметила, что заточение не превратилось для нее в пытку, однако одиночество, пропитавшее каждый уголок особняка, с каждым днем наваливалось на нее с большей силой, вызывая непреодолимое желание с кем-нибудь поговорить, но слуги, встречавшиеся ей в коридорах, были на редкость молчаливы, вступая в разговор лишь при крайней необходимости. Дракула и вовсе не появлялся, что заставляло принцессу терзаться в сомнениях из-за безуспешных попыток разгадать его намерения.
В пользование девушке были предоставлены ее прежние покои, но в обстановку были внесены некоторые изменения: портрет незнакомки, занимавший почетное место на стене, исчез, зато на его месте появилось полотно, на котором раскинулись бескрайние просторы Трансильвании; в дальнем углу поставили изысканный туалетный столик, уставленный множеством флакончиков, с огромным зеркалом в середине; тяжелые бархатные портьеры заменили на полупрозрачные гардины, что делало спальню светлее и уютнее. В целом, комната полностью соответствовала требованиям, которые молодая леди могла предъявить к своим покоям.
Приятной неожиданностью стало и то, что никто не ограничивал передвижения девушки, и она могла коротать часы, исследуя нескончаемые комнаты великолепного дворца. Однако Анна прекрасно понимала, что свобода, предоставленная ей, являлась лишь эфемерной иллюзией, и как только она переступит порог дозволенного — последует наказание, но девушка старалась не отчаиваться и потратить это время с пользой, пытаясь найти ответ на загадку, не дававшую ей покоя.
Всё больше мысли Анны занимала личность загадочной Катарины, подобно вихрю, ворвавшейся в ее жизнь. Разумно заключив, что ответ на этот вопрос она сможет найти в семейной летописи, девушка проводила многие часы в библиотеке, изучая древние фолианты, пытаясь найти на пожелтевших от времени страницах ее имя, но все усилия были тщетны, что только разжигало интерес.
Однажды перебирая бумаги, Анна наткнулась на старую папку, перетянутую кожаным шнурком; ни без интереса ухватившись за нее, она стала изучать найденные документы. Сверху лежало несколько грамот, датированных 1457 годом, закрепляющими за монастырями Козия и Тисмана близлежащие земли, освобождая их от податей и повинностей. Далее лежали письма от монахов, благодарящих своего господаря за средства, которые он выделил для основания нескольких церквей.
— Щедро… подумать только, никогда бы не поверила, что он столько денег тратил на церковную благотворительность, интересно, что с ним произошло после… — прошептала она, продолжая перебирать бумаги.
Дальше лежали купчие на землю в Австрии, Италии и Англии, а так же закладные на имущество и долговые расписки, на которых читались фамилии самых известных в Европе семей. Особый интерес представляли бухгалтерские книги, где каллиграфическим почерком были прописаны движение средств. Из них Анна узнала о том, что Дракула вкладывал немалые средства в строительство железных дорог, фабрик и торговых домов. Из писем, датированных 1861 годом, девушка пришла к выводу, что в начале Гражданской войны в США он почти задаром выкупил огромные партии хлопка, которые придерживал едва ли не до конца военных действий, после чего продал на английские мануфактуры, в десятки раз увеличив свою прибыль.
— Хитрый ход: он использовал морскую блокаду южных штатов, зная, что европейским мануфактурам неоткуда будет взять хлопок, и, когда из-за дефицита цены на него взлетели до заоблачных высот, продал всё. Теперь понятно, откуда вся эта роскошь, — с ухмылкой проговорила она, продолжив листать учетную книгу.
Даже беглого ознакомления с документами хватило для заключения о том, что Дракула простирал свои интересы практически на все направления экономики, являясь держателем облигаций и акционером многих торговых, промышленных и финансовых структур, что давало ему контроль едва ли не над всеми политическими и социальными механизмами.
«Пока мы тратим все свои ресурсы на то, чтобы отыскать его, он спокойно преумножает свой капитал, будто до нас ему нет никакого дела…»
С некоторым разочарованием отложив документы в сторону, Анна продолжила изучать бумаги, но так и не нашла ни единого упоминания о загадочной особе.
— Будто ее вовсе не существовало, — прошептала она, с раздражением отбросив книги в сторону.
— Что-то ищешь? — раздался голос за ее спиной.
Анна, за это время привыкшая к своему одиночеству, вздрогнула не столько от страха, сколько от неожиданности, поспешно закрывая книги. Мужчина, бросив беглый взгляд на кожаные корешки, слегка улыбнулся, но сохранил молчание, выжидая ответа.
— Чем обязана этому визиту? Мне уже показалось, что за этот месяц Вы забыли о моем присутствии. К чему тогда держать меня здесь? — занимая оборонительную позицию, проговорила девушка.
— Исходя из этого упрека, я могу сделать вывод о том, что Вам не хватало моего общества… — не менее церемонно заключил он.
Сказать по правде, Дракула попал в точку: за целый месяц он был первым, кто решил с ней заговорить. Звук его голоса сам по себе был подарком после стольких дней молчания, одиночества и неизвестности, к тому же, это была прекрасная возможность узнать о том, что вампир собирается с ней делать.
— Я так и не получила ответ на свой вопрос…
— Как и я на свой. Полноте, Анна, тебе прекрасно известно, что мне не составит труда это узнать. Давай не будем тратить время на препирательство?
Какое-то время они стояли в молчании, оценивая друг друга испытующими взглядами, но потом, не выдержав этого напряжения, девушка проговорила:
— Кто такая Катарина?
Анна почти сразу пожалела, что задала этот вопрос, увидев молнии, которые запылали в глазах вампира при упоминании этого имени, но злость быстро угасла, превратившись в непроницаемую маску. Дракула присел на французскую софу, некоторое время раздумывая о том, стоит ли посвящать принцессу в такие подробности, после чего жестом пригласил ее присоединиться к нему. Девушка, не на секунду не упуская его из вида, села напротив, готовясь к долгому рассказу.
— Катарина была дочерью старосты из гильдии ткачей в Брашове. Мы познакомились на лесной дороге во время военной вылазки против турок в те времена, когда я был господарем Валахии и Трансильвании. Она была совсем еще девчонкой, моложе, чем ты сейчас. Высокая, стройная, с золотыми волосами…
— Это ее прядь я нашла в тайнике? — перебила Анна, желавшая подтвердить свою догадку.
Короткий кивок стал ей ответом, после чего Дракула продолжил:
— Сейчас это кажется лишь воспоминанием, тенью прошлого, но тогда я был уверен в том, что это была любовь с первого взгляда. Я как мальчишка отдался этому чувству, презрев все правила, принятые в обществе. Сама по себе эта неравная связь была недопустима, а учитывая то, что я несколько раз посылал в Ватикан прошение о расторжении брака, она еще и черным пятном ложилась на репутацию всей семьи. Как ты понимаешь, мой отец не мог с этим смириться.
— Об этом нет ни одного упоминания в семейных летописях… — проговорила девушка, повернувшись к окну, чтобы избежать встречи их взглядов.
— Еще бы. Валерий сделал так, чтобы в веках не сохранилось и упоминания о ней, но это было отнюдь не единственным его поступком, — сжимая кулаки, прохрипел он. — Однажды во время охоты ко мне прискакал гонец с донесением. В нем говорилось о том, что разъяренная толпа привязала беременную к тому времени Катарину к позорному столбу на деревенской площади и насмерть забила ее камнями. Когда я приехал туда — увидел лишь изуродованное тело да отстриженные волосы рядом, но самым ужасным было то, что эту расправу учинили по прямому приказу моего отца. В тот день я навсегда похоронил все человеческое, что было во мне. Всю свою жизнь потратив на то, чтобы добиться процветания семьи, пытаясь отстоять независимость этих земель, я в ответ получил удар в спину от самого близкого мне человека. Предательство, простить которое невозможно: он убил не только Катарину, но и моего ребенка в ее чреве, а жители деревни ему в этом помогли. Тогда я поклялся, что отомщу, — при этих словах он подошел к окну, повернувшись спиной к девушке.
