"Эх, моя паранойя иногда действительно переходит все границы", - устало подумал Зелгадис.

Запах жарящегося мяса рассеял его подозрения. Впереди точно была деревня.

Вскоре между деревьями показались конусы тростниковых крыш.

- Мы ведь купим одежду и припасы? - с ударением на слове "купим" спросила Амелия.

- Угу, - пробормотал Зелгадис, мысленно подсчитывая деньги.

Чтобы нанять корабль в порту, им точно придется искать работу. Или надеяться, что удастся спасти от разбойников какого-нибудь купца. А лучше - много купцов. Или того хлеще - провернуть "шутку Зольфа", одного из друзей Зелгадиса по отряду Резо.

Однажды крупно проиграв в карты, Зольф срочно нуждался в деньгах и подбил Дилгера сыграть разбойника, от которого он храбро спасет странствующего торговца. Узнав обо всем, Зелгадис не стал сдавать их Резо, но деньги отобрал в общую кассу. А карточный долг Зольфа вернул, выведя на чистую воду шулеров, которые его обчистили.

Увы, Амелия не одобрит такой способ заработать деньги.

Жители деревни хорошо говорили на меве, Зелгадис быстро столковался с несколькими мужчинами, и те продали ему вяленое мясо и лепешек. Женщины подобрали для Амелии сарафан цвета индиго, желтый платок и удобные сандалии на деревянной подошве. Вот только, как Амелия ни старалась объяснить им, что такое нижнее белье, они так и не поняли. Амелия сдалась, когда одна из них с невинным видом выдала фразу: "А зачем? Так хорошо ветерком обдувает. И мужу меньше снимать".

В дополнение к своей фляге, Зелгадис приобрел еще две и наполнил их водой из колодца. Амелия купила одеяла.

Закончив со сборами, друзья отправились в путь.

Амелия все еще чувствовала легкую слабость и неприятное напряжение в мышцах, но думала, что это скоро пройдет.

Утро следующего дня показало, насколько она заблуждалась.

Амелия проснулась с жуткой головной болью. По вискам отбивал марш невидимый барабанщик. Все тело горело, но в то же время Амелию бил озноб, как при простуде.

Заметив, что она дрожит, Зелгадис прижал ладонь ко лбу Амелии.

Тепло.

Раз уж он со своей толстой кожей ощущает тепло, то какая же у Амелии высокая температура на самом деле? Зелгадис поспешил вызвать "Рекавери", оно немного уняло головную боль Амелии, но жар не спал до конца.

- Неужели я подхватила какую-то местную болезнь? - слабо проговорила Амелия, после того, как жадно выпила половину фляги с водой.

- Наверное, - обронил Зелгадис.

В его душе склизкими змеями зашевелились подозрения.

После лечения Амелия смогла встать на ноги, но не прошло и несколько часов, как ее настиг очередной приступ неведомого недуга. На этот раз болела не только голова, ломило суставы, уколы боли распространялись от пальцев рук к плечам, будто в мышцы впивалось множество насекомых. "Рекавери" практические не помогло, лишь чуть-чуть сняло боль. Амелия попробовала вспомнить заклинания для лечения вирусных заболеваний, но мозг будто превратился в кашу. Даже думать было больно. В сознании расползался туман, Амелия уже плохо понимала, что происходит.

Зелгадис уложил ее на расстеленное на земле одеяло, накрыл сверху вторым. Амелию трясло, как в лихорадке. Зелгадис раз за разом бестолку вызвал "Рекавери", проклиная себя за то, что не изучил другие лечащие заклинания. Ему это не нужно. Он же воин. Твою мать.

- Ой, Зел, по тебе прыгают пушистые цыплята, - вдруг заявила Амелия и глупо захихикала.

Это звучало бы смешно, если бы не было так страшно. Зелгадиса пробрала дрожь, когда он заглянул в осоловевшие глаза Амелии. Ее пустой взгляд, ничего не выражающее лицо напомнили ему сумасшедшего, который поразил его в детстве во время посещения вместе с Резо больницы для душевнобольных.

Амелия приподнялась, протянула к Зелгадису дрожащую руку.

- Цып-цып-цып.

Потом ее начало рвать и практически непрерывно выворачивало наизнанку полчаса. Зелгадис мог только беспомощно наблюдать, следя, чтобы Амелия не подавилась желчью. Когда тошнить было уже нечем, она скорчилась на одеяле, слабо вздрагивая, точно ее било током. Зелгадис наложил усыпляющее заклинание, но даже во сне Амелия морщилась и стонала. Он держал светящуюся целебной магией ладонь над ее головой пока сам тоже не начал дрожать от переутомления.

Бесполезно.

Пора было прекратить тешить себя иллюзиями. Даже "Рекавери" помогло бы, если бы Амелия страдал от обычной болезни. Но ее мучил не вирус.

Ее мучила ломка.

В мире за барьером наркотики почти не встречались. Зелгадис читал в одной из книг по медицине, что далеко на юге выращивали какую-то особую траву. Сделанный из нее порошок приносил приятные грезы и вызывал зависимость. Если верить книге, когда человек долго не принимал очередную дозу, у него поднималась температура, ломило кости, болел голова. Все симптомы Амелии на лицо. Спастись от них можно было, только приняв очередную дозу, постепенно промежутки между такими приемами становились все меньше. В книге сухо сообщалось, что большинство наркозависимых умирали или во время ломки, или от передозировки. Немногие могли вытерпеть все мучения и избавиться от зависимости. Но им не на что было рассчитывать в этой борьбе, кроме собственной силы воли. Зелгадис точно помнил, что ни о каких заклинаниях в книге не писали. Собственно книга была посвящена не магии, а южным странам и наркотики описывались как местная специфика.

Ну, Амелия сильная девушка. Вся в отца, а тот здоров, как бык. Она сможет побороть зависимость. А если нет? Тогда в Сейруне найдется лекарство, обязательно... Зелгадис представил, как будет объяснять Филионелу, почему его дочь стала наркоманкой.

"Позаботься о ней".

Филионел оторвет ему руки и ноги. И поделом.

Амелия проспала до полудня, сон пошел ей на пользу. Жар спал, она смогла нормально соображать и тут же попробовала несколько целебных заклинаний. Эффекта - ноль.

- Надо же, "Хиллен Повер" обычно хорошо помогает при воспалительных процессах с температурой, - удивленно проговорила Амелия, щупая свой все еще теплый лоб. - Может, у меня просто недостаточно сил для него... Зел, как думаешь?

Он решил не скрывать от Амелии правду. Хорошо, часть правды.

- Скорее всего, в дыме, которым на тебя дохнула Азерет, был наркотик.

На лице Амелии отразился страх. Она тоже кое-что слышала о дурмане, подчиняющем волю.

- И что же теперь делать? - севшим голосом спросила она.

- Все может пройти само, если держаться и не принимать новую дозу, - поспешил обнадежить ее Зелгадис. - А если нет - в Сейруне наверняка найдется лекарство.

Уверенный тон ему всегда хорошо удавался.

- Плывем туда. К Шабранигдо все эти светящиеся столбы.

- Но мы должны..., - начала Амелия.

- Мы никому и ничего не должны, - отрубил Зелгадис. - Пусть, для разнообразия, мир спасут другие.

Игнорируя шумные протесты Амелии, Зелгадис поднял ее на руки и побежал по дороге. Так будет гораздо быстрее.

Следующие несколько дней превратились в пытку. И не только для Амелии. Зелгадис бы с удовольствием поменялся с ней местами. Раньше он думал, что ничего не может быть хуже, чем собственные физические страдания. Теперь у него появилась новая точка отчета. Собственная боль ничто, гораздо тяжелее видеть, как мучается самый важный для тебя человек, и понимать, что ты не в силах ничего сделать. Вообще ничего.

Сильные приступы боли обычно случались у Амелии несколько раз в день, тогда ей казалось, что болит все: голова, кости, мышцы. Хотелось свернуться калачиком и скулить, что она иногда делала, не выдерживая. Когда боль уходила, оставалось странное тянущее чувство. Будто где-то в сознании или в теле засела заноза, которую никак не можешь вытащить. Будто тебе что-то нужно, что-то очень важное, но ты не можешь это получить. Мерзкое ощущение.

Однажды оно полностью завладело Амелией, так, что она больше ни о чем не могла думать.