Он не любил оставлять в живых опасных врагов, кто знает, может, колдуну взбредет в голову отомстить.

- Редкий дар. Служба, - Нбонги скупился на слова, но общий смысл был понятен.

- Верно, не надо его убивать, - крикнула Амелия, расслышавшая часть их разговора. - Его надо судить!

Ее коробило от мысли, что кто-то мог покуситься на покой мертвых. Со смесью жалости и отвращения она взглянула на то, что осталось от зомби.

"Они совсем не разложились", - подсказала сухая логика.

Значит, они погибли недавно? Вдруг их убили специально для того, чтобы потом превратить в послушное орудие?

Во внешнем мире было мало магии, но она оказалась... низкой и мерзкой.

Несколькими файрболлами Амелия сожгла тела зомби дотла. Это все, что она могла для них сделать. Родственников уже не найти, а так их по крайней мере никто снова не оживит.

Нбонги связал колдуна и заткнул ему рот, используя для кляпа кусок от его же собственной набедренной повязки. Двое грузчиков, работавших во дворе, тоже были зомби, Зелгадис сжег их тела. А вот четверка собутыльников оказалась людьми, что не удивительно. Они погибли в свалке нападения, их тела тоже пришлось предать огненному погребению. Запах горелого мяса наполнил воздух, въелся в стены и саму землю. Зелгадис прикрыл нижнюю часть лица шарфом, который продолжал по привычке носить на шее. Амелия такой полезной привычкой до сих пор не обзавелась, поэтому ей пришлось распутать тюрбан и закрыть тканью нос. А вот Нбонги и остальных воинов запах, казалось, не беспокоил. Они принялись сноровисто грузить мешки обратно на телегу. Один из них в процессе порвался и на землю высыпался белый порошок. Его поспешили собрать, но несколько щепоток осталось.

Любопытная Амелия не удержалась и, присев рядом на корточки, собрала немного крупинок на пальцы. Больше всего вещество напоминало муку, очень мелкую, высшего сорта. А еще - лекарство от кашля, которое Амелия пила в детстве, растворяя в воде. Подчинившись импульсу, она собралась лизнуть палец.

Нбонги больно ударил ее по руке. Амелия возмущенно ойкнула, но вместо утешений получила еще и легкую оплеуху от Зелгадиса.

- Дурища, не тащи в рот, что попало! - беспокойство за нее всегда выражалось у него в резком тоне.

Схватив Амелию за запястье, он краем своего рукава тщательно очистил ее пальцы от белого порошка.

- Как маленькая...

- Что это? Оно так опасно? - спросила Амелия у Нбонги.

- Малкача, - на этот раз он счел нужным ответить подробнее. - Мгновенное привыкание. Даже от щепотки.

- Наркотики! - первым догадался Зелгадис.

Амелия взвилась, как ужаленная.

- Нужно их уничтожить! Не надо грузить на телегу, подожжем прямо на складе!

Воин, тащивший мимо мешок, хихикнул.

- Сжечь? Малкачу? Да ты что, госпожа! Это ж такие деньжищи! Некоторые за ней и в огонь полезут.

- Вы что собрались этим торговать?! Матушка не позволит!

- Так она же и торгует, - недоуменно ответил воин и понес мешок дальше.

Слова застряли у Амелии в горле, она переводила изумленный взгляд с Нбонги на телегу с мешками, потом на воинов, занимающихся погрузкой.

- Постойте... матушка... Азерет... продает наркотики?

Нбонги кивнул, будто это было нечто само собой разумеющееся.

На светлом образе Азерет - целительницы, спасающей жизни, добродушной хохотушки и любительницы сладких пирожков появилось темное пятно.

- Матушка и наркотики, - пробормотала пораженная Амелия и, в поисках поддержки, обернулась к Зелгадису. - Зел, а ты почему молчишь?

Ему происходящее тоже не нравилось, но в подобных скользких ситуациях Зелгадис предпочитал придерживаться линии поведения с простым названием "Не мое дело". Если Азерет приторговывает наркотиками, его это не касается. Они с Амелией все равно скоро уберутся отсюда. Но его неприятно задело, что Азерет, которую он уже считал действительно хорошим благородным человеком, оказалась замешана в такие темные дела. По всему выходило, что она не просто целительница, а глава местного преступного синдиката, контролирующего город. Все признаки на лицо: и ее признаваемая всеми власть, и личный отряд воинов, и наркотики. Что ж, так и должно быть. Настоящего Добра с большой буквы, как бы ни верила в него Амелия, не существует. Нет черного и белого, есть только серая хмарь.

Амелия требовательно смотрела на Зелгадиса, ожидая, что он поддержит ее праведный гнев.

- Не влезай в это дерьмо, - сказал он на их родном языке.

- Но...

- Не влезай.

Амелия прикусила язык. Пока.

Мешки погрузили быстро, сверху на них бросили связанного колдуна. Один из воинов ударил хворостиной впряженных в телегу волов. Их единственных не затронуло все произошедшее, они равнодушно жевали траву, не обращая внимания на то, что совсем рядом все еще дымится земля.

Волы медленно пошли к сломанным воротам. Нбонги велел одному из воинов вернуться в поместье и доложить обо всем Азерет.

- Мы с Зелом долетим быстрее, - вызвалась Амелия.

Зелгадис не возражал. Ему хотелось поскорее погрузиться в бассейн, чтобы отмыться от всей этой вони и грязи. Не только в прямом смысле.

Они с Амелией добрались до поместья за пять минут. Азерет еще не спала, лежала в саду под своим любимым деревом и раскуривала кальян. Завидев приземлившихся Зелгадиса и Амелию она предприняла героическую попытку встать, но не смогла и осталась лежать.

- Как все прошло? Никого не ранило?

- Только пара царапин, - сообщила Амелия и добавила с вызовом. - Хотя тебя наверняка больше интересует телега, полная мешков с малкачей, которую везет сюда Нбонги.

Азерет и бровью не повела.

- Хорошо, что никто не пострадал. Думаю, это все благодаря вам.

- Наше присутствие пригодилось. Там обнаружились весьма неприятные противники в лице зомби, - Зелгадис попробовал перевести разговор на другую тему, опасаясь, что Амелия полезет в бутылку.

Но Амелию не так-то легко было сбить с мысли, особенно, когда дело касалось вопросов морали.

- И ты собираешься продать малкачу? - в лоб спросила она у Азерет.

- Что мне еще с ней сделать? - та усмехнулась. - Выкинуть в озеро? Сжечь? Или развеять по ветру над полями ближайшей деревни? То-то у крестьян будет веселый день.

Положив руку Амелии на плечо, Зелгадис процедил сквозь зубы:

- Прекращай.

Она дернулась, сбрасывая его ладонь. Сжала кулаки и угрожающе двинулась к Азерет.

- Конечно, ты лучше продашь наркотики за большие деньги! Я была о тебе лучшего мнения! Притворяешься великодушной, а больница - только прикрытие...

- На которое я собираюсь потратить все вырученные от продажи малкачи деньги, - спокойно договорила Азерет. - А еще на ремонт некоторых домов в городе и на то, чтобы прорыть новые колодцы. От бабура денег не дождешься, только я могу поддерживать и укреплять Амбассу.

Ее рассуждения импонировали Зелгадису гораздо больше призывов Амелии. Нельзя всегда оставаться чистеньким. Чтобы сделать большое добро, нужно сначала не побояться запачкать руки, делая малое зло. В жестоком мире нет места всяким там идеалам.

- Но ведь деньги можно заработать и честным путем, - возразила Амелия, но уже далеко не так браво, как раньше.

На это Азерет только горько рассмеялась.

- Ты думаешь, если бы я могла заработать честно, я бы торговала малкачей?

- Но все-таки наркотики..., - голос Амелии был уже едва слышен. - Неужели вам наплевать на тех людей, которых они убьют?

- Я не торгую в Амбассе, - твердо проговорила Азерет. - И да, мне наплевать, если мой товар убьет парочку изнеженных дворянских сынков в столице, которым больше нечем заняться, как нюхать малкачу. Туда им и дорога.

Зелгадису вдруг стало очень стыдно за Амелию с ее наивными речевками.

- Простите ее, - выдавил он, едва не добавив, что она еще маленькая и глупа.

- Ничего, - Азерет махнула рукой. - С возрастом она поймет.

Амелия опустила голову, чувствуя себя побежденной, но не понимая, почему. Ведь она все говорила правильно. Но слова Азерет звучали убедительнее, хотя Амелия и чувствовала, что в них есть какая-то червоточина. Только вот какая?