- По церковному щас строгий пост, - замялся Иван. - А это праздник. Какой, какой? Ну, этот, как его?
Он предусмотрительно отошёл на некоторое расстояние от строгого охранника.
- Именины! Двести лет гранёному стакану, - быстро нашёлся он, почувствовав задом относительную безопасность.
- Я так и понял, - разочарованно отозвался Макс, поудобнее усаживаясь в офисном кресле перед мониторами, в надежде различить на них хоть какое интересное движение. Рядовым солдатом прошедший вторую Чеченскую войну и всё последнее время по ходу своей бурной жизни, находившийся постоянно в напряжённом состоянии, сейчас он скучал по крутым делам и сильным эмоциям.
- А, что? Ванёк дело говорит! Не в тюрьме же мы? Так к чему добровольно лишать себя маленьких радостей. Бабло есть. Атрофизмом пока не страдаем! - оживился вернувшийся в служебку Васо, которому тоже надоело жуткое однообразие последних дней. - Погодите, ща я пиццу закажу и тёлок!
То, что сказал Васо, несколько расходилось с мыслями, занимавшими его в тот момент, и прошло несколько секунд, прежде чем Макс среагировал на слова сослуживца.
- А, если Петрович вдруг нагрянет? - тормознул он Васо. - Работу потерять можем. А таких бабок, какие мы имеем у него, нам больше никто не заплатит!
- Петровичу не до нас, - резонно рассудил Васо. - Его Счётная палата сильно за яйца прихватила.
***
Кто - то там на верху проснулся и пошла охота на ведьм.
Затравленный проверкой Счётной палаты, Александр Петрович резко развил бурную трудовую деятельность и теперь беспрестанно колесил по областям края, давая разнос местным чиновникам и выплёскивая на них весь накопившийся за время проверки негатив. Чиновники терпели, сочувствуя агонии своего губернатора, дни пребывания которого на должности были сочтены. Некоторые, находившиеся с ним в преступной связке по программе улучшения благосостояния населения, когда состояние улучшалось только у них, а народ жил в вечном ожидании блага, теперь тряслись крупной дрожью. Больше тюрьмы они боялись потерять свои честно наворованные миллионы и на бесконечных планёрках и ужинах проходивших после них в дружественной атмосфере думали лишь о том, как - бы не облажаться и быстрее переписать своё имущество на подставных лиц.
Того же боялся и Александр Петрович. И кроме свободы, терять ему было ещё немало чего. Лозунг "хочешь сделать свою страну богатой - начни с себя!" стал его жизненным кредо. Вскоре он не смог подать в Налоговую Инспекцию декларацию, потому, как цифры перестали умещаться в столбики. Он поспрашал у своих коллег и так же, как они пересчитал кое - что в валюте. В своих мечтах он хотел доработать свой губернаторский срок, по - плотнее набить карманы, затем свалить из страны и заделаться незаметным пенсионером на Кальмаровых островах, рыбачившим на собственной яхте, а потом любующимся закатом на террасе собственной виллы с бокалом вина в руке. И чтобы к его ногам ластились молодая жена - красавица модель и породистая собака. И чтоб обе в бриллиантовых ошейниках.
А теперь острова накрывались одним местом и густым туманом неизвестности.
А ведь как хорошо всё начиналось! В одно прекрасное время в его жизни появились нужные люди и предложили вложиться в новый "бизнес". Он даже не пожалел, что ему пришлось покинуть столицу. Кем он там был? Мелкой сошкой. А здесь, вступив в должность губернатора, получил реальную власть в богатом краю!
Естественный минус - пришлось рассчитаться со своими столичными благодетелями, подогнавшими ему такой жирный кусок прямо ко рту. За бесценок продал им нехилую часть народной собственности. А иначе было нельзя. Да и осталось ещё немало для себя любимого.
Александр Петрович, сменив своего проворовавшегося предшественника, стал губернатором в непростое для края время и уже как два года время это поддерживал. В этом ему активно помогали его замы и по совместительству, как оказалось, прожжённые кризис - менеджеры.
Хотя поначалу новый губернатор попытался влиться в трудовой процесс по наведению порядка в регионе, но перегорел на вдохе. Не все проходят испытание властью. Александра Петровича она развратила.
Безусловно, были в трудовой деятельности Александра Петровича и положительные моменты. Например, он сумел привлечь в свой край, не производивший почти ничего кроме первого впечатления, не малые долгосрочные инвестиции. И строго контролировал все объекты, строившиеся на инвестиционные средства, но исключительно для того, чтобы не пропустить мимо личного кармана ни одного отката, с которых он имел свой процент.
А в свободное от расхищения козны время он стал надолго зависать в саунах, зачастил с полицейским начальством на охоту в заповедник. Но из трофеев привозил обычно лишь фотографии - замечательное бесплатное развлекалово, глядя на которое его жена сильно расстраивалась.
- Сволочь не благодарная, на которого я убила свои лучшие годы! - плакала она первое время. Хотя и понимала, что все эти забавы из серии "Натали, утоли мои печали и вали!", но было обидно!
Несколько позже она поняла, что все функции её мужа легко заменяемы, кроме одной - неиссякаемого источника материальных благ. Ей вдруг вспомнилась строчка из блатной песенки её советского детства "ты ведь вор, ну, а я комсомолка!", ставшая для неё судьбоносной. Но, как оказалось, сейчас иметь мужа - вора от закона не только выгодно, но и модно.
- О времена, о нравы! - процитировала она классика, закрыла глаза на все проказы мужа, и зажила собственной жизнью беззаботно и счастливо. И часто стала пропадать в одном замечательном месте, про которое её мужу не положено было знать.
А извлечённый своими охранниками из очередной сауны Александр Петрович, проспавшись и опохмелившись, продолжал отъем народных денег у населения своего края. Тем более, что опыт воровства у него был, к тому же безнаказанный. Он никогда не был великим комбинатором, просчитывавшим на несколько ходов вперёд. Он просто тупо крал у государства то, что плохо лежит, потакая своим амбициям и постоянно надеясь на авось. Утвердившись на месте, начал прибирать к своим рукам всё, что было можно, потом и то, что нельзя.
Александр Петрович прекрасно понимал, что перестав в какое - то время быть губернатором и, находясь на распределении народных денег не украв за время своего правления ничего, либо слишком мало, не создав собственный бизнес, он с семьёй со временем попадёт в трудное финансовое положение. А он очень быстро успел привыкнуть к бешеным деньгам и роскошь стала для него предметом первой необходимости.
Да и крыша от власти менялась довольно часто. Не успевал одного хорошенько подкормить, как на его месте уже появлялся новый страждущий, которому в интересах дела так же необходимо было платить.
Поэтому он - губернатор по должности и обычный жулик по натуре хапал и хапал в течении двух лет, пока казна не опустела так, что вылезли долги по выплате пенсий и задолженности по зарплате бюджетникам. И тогда он не на шутку испугался! А потом, оглядевшись вокруг, выдохнул: у соседей дела обстояли не лучше.
Вовремя подоспел очередной кризис! На него даже получилось списать кой - какие огрехи. Александр Петрович немного успокоился, но на всякий случай послал жену с дочкой в Ниццу, где они прикупили домик в три этажа и остались в нём отдыхать. А он периодически передавал им приветы и поцелуи через банковские счета.
И вдруг, когда экономика в стране несколько стабилизировалась: рубль начал падать стабильно и с постоянной скоростью, он получил пренеприятнейшую новость, что к нему едет ревизор! И естественно будет задавать ему разные неэтичные вопросы типа: куда деньги делись? Это стало для Александра Петровича громом небесным. И такое унынье вдруг охватило весь его организм!
Конечно, случались и прежде различные проверки. Но больше для галочки - по мелочам. Тогда ревизоры, даже не глядя по сторонам, послушно двигались в направлении, указанном им губернатором, а именно: в ресторан, охотничий домик, или сразу в сауну. А сейчас проверяющие были такого высокого уровня, что у Александра Петровича мороз пробежал по коже крупными мурашками. Потом он резко впал в ступор. Полдня он тупо молчал, потому что был не в состоянии говорить. Потом впал в ярость! Во всём этом определённо был некий вызов! Ясное дело, что его подсидели! Вот только интересно кто такой смелый?
