Вся надежда на то, что Гулд сначала захочет расправиться со мной, и лишь потом протянуть руки к Энни, подумал Сэм, стараясь подавить растущую внутри панику. Он хочет пролить кровь своего соперника, и лишь потом восстановить права обладания. Вот зачем он разбомбил "Кортину", вот зачем он послал за нами своих людей. И только его неуемное желание увидеть меня мертвым способно сейчас защитить Энни.

- Давай не будем рисковать, - прошептал Сэм. - Постараемся как можно дольше не попадать никому на глаза. За мной.

Он пошел вперед, поднимаясь вдоль склона к вершине и укрываясь за полуразрушенной стеной. Потом, пригнувшись, перебежал дорогу. Он в любую секунду ожидал, что загорятся огни "Сцептре", и в ночи неожиданно загремят ружейные выстрелы.

Но нет. Все было тихо и спокойно, когда он подобрался к воротам. Оглянувшись, он увидел выглядывающего с той стороны дороги Джина. Махнул ему рукой, предупреждая, чтобы тот шел пригнувшись.

Джин вместо этого выпрямился в полный рост, одернул верблюжье пальто, взъерошил волосы и зашагал по дороге, расправив плечи и выпятив грудь, дерзко и бесстыдно выставляя себя на обозрение, как борзая - яйца. Он даже притормозил на середине дороги, чтобы дисциплинированно осмотреться по сторонам - сначала влево, потом вправо. Одернув еще раз воротник пальто и отряхнув грязь с рук, он продолжил неспешно переходить дорогу.

- Что за хрень ты изображаешь?! - зашипел на него Сэм.

- Я уже наползался по лесу, как последний извращенец, - свысока посмотрел на него Джин. - Если уж Гулд со своими бандитами и нашпигует нас свинцом, я хочу закончить свою жизнь как настоящий мужчина, а не как жалкий педик. Мы офицеры полиции, Тайлер - так давай и вести себя подобающе.

Сказав это, он зашагал по тропинке, ведущей к ферме. Сэм тут же почувствовал сильное желание придушить этого идиота - но потом это настроение поменялось. Возможно, Джин прав. Может, хватит уже ползать и прятаться.

Он интуитивно потянулся к карману, где лежали часы. Мятый, неровный корпус с обмотанной вокруг тоненькой цепочкой придал ему силы и вдохнул новую порцию необъяснимой надежды.

Сэм кивнул себе, вышел из тени и отважно двинулся по тропинке следом за Джином. Они шагали вперед, забыв про страх. Настроение у Сэма приподнялось, хотя вид темного и безжизненного на первый взгляд дома и вселял в его сердце тревогу.

Они добрались до двери. Сэм заглянул в щель для газет, но внутри была кромешная тьма.

- Энни! - прошептал он в щель. - Это я! И Шеф! Пусти нас!

Они подождали. Ничего.

- Может, она в сортире, - предположил Джин. - Со мной всегда такое бывает.

- Энни! - снова прошептал Сэм.

- Да ради бога, Тайлер, она же так не услышит. Вот как надо.

Он дернул за колокольчик. Раздался звон, разбивший ночное спокойствие и объявивший всему миру о наличии на пороге дома Сэма и Джина. Сэм вздрогнул. Еще раз он вздрогнул, когда Джин треснул по двери кулаком и крикнул: - Картрайт! Кончай там тужиться, мой руки и вали сюда двойным аллюром, открой нам двери!

Сэм тревожно заозирался, опасаясь увидеть вспыхнувший во тьме свет фар. Но кругом было темно, светила лишь холодная луна, беззвучно плывущая по небу.

Звякнула щеколда. Дверь приоткрылась на пару сантиметров.

- Энни? - выдохнул Сэм.

Дверь приоткрылась пошире, и из непроницаемо-черной темноты показалось лицо Энни. Она переводила взгляд то на Сэма, то на Джина, безучастно, как лунатик.

Джин покашлял, чтобы привлечь ее внимание: - Если не можешь подобрать слов, тогда попробуй: "Заходите, я сейчас поставлю чайник и приготовлю яичницу".

Но Энни ничего не сказала. Вместо этого она бросилась к Сэму, крепко обхватила его руками и спрятала лицо у него на груди. Сэм прижал ее к себе, гладил по волосам и все шептал и шептал, что все в порядке, все в порядке, все в порядке.

Джин закатил глаза. - Ну если вам так хочется...

И ушел самостоятельно искать в этом доме кухню.

Сэм и Энни остались наедине, неподвижно прижимаясь друг к другу в глубокой ночной тьме. Затем Энни очень медленно подняла лицо и посмотрела на Сэма.

- Я вспомнила, - сказала она. Из ее глаз покатились слезы.

Они вернулись обратно в дом, и Энни больше не отпускала Сэма, вцепившись в него, как перепуганный ребенок. Сэм повел ее к лестнице, неуклюже шаркая, будто танцор, страдающий артритом.

- Вы что, так и будете ковылять напару всю ночь напролет? - пробурчал Джин, уже успевший налить себе кофе, но демонстративно оставивший пустыми две другие кружки - "каждый сам за себя", как он выразился. Он щелкнул выключателем, и в коридоре вспыхнул свет.

- Нет! - воскликнула Энни. - Выключите, выключите!

- Я ж не какое-то там ночное животное, милая, - прорычал в ответ Джин.

- Выключите, выключите!

- Выключи, Шеф, - попросил Сэм. - Так безопаснее.

Джин насупился, но подчинился. Когда прихожая снова погрузилась во мрак, стало слышно только, как плачет Энни.

Сэм неловко повел ее наверх по лестнице, оставив Джина бездельничать в темноте. Пробираясь сквозь темноту, он отыскал наощупь дверь в спальню - поистине мужскую спальню МакКлинтока, по-военному тщательно прибранную. В лунном свете, льющемся из окна, Сэм разглядел аккуратно заправленную кровать, ровно выстроенные на полу тапочки, небольшой кувшин с водой и стакан на прикроватной тумбочке. Еще там стоял книжный шкаф, но в темноте невозможно было различить, что написано на корешках книг.

Сэм с трудом подвел Энни к кровати. Так и не отпустив ее, он присел рядом, прижавшись лицом к ее волосам.

- Расскажи мне, - прошептал он. - Расскажи мне, что ты вспомнила.

Энни жалобно всхлипнула и начала говорить слабым голосом.

- Папа умер, - сказала она. - Я была совсем ребенком. Маму это сломило. Страшно было смотреть. Она хваталась за живот и плакала, как будто из нее вырвали кусок тела. Я не знала, что делать. Я была напугана и растеряна. Никто не говорил мне, что случилось с папой. Несчастный случай. Я знала, что они врут. Это было так ужасно.

А потом стало еще ужаснее. Маме не становилось лучше. Она не могла с этим справиться. А этот мужчина все приходил и приходил к нам домой, говорил мне, что маму нужно положить в больницу, где за ней присмотрят. Этот мужчина, он был... такой уродливый. Уродливые зубы. Уродливые глаза. Это был Гулд. Я знала, что с ним что-то не так, но я могла думать только о мамочке. А потом Гулд... он... это сложно рассказывать, Сэм! Гулд избавился от мамы. Он позаботился о том, чтобы доктор дал заключение, убедился, что она надежно заперта, и он может подобраться ко мне ближе. Он начал говорить, что я не могу оставаться одна дома, что за мной нужно присматривать, что он за мной присмотрит.

Я была такой молодой, Сэм! Мне было пятнадцать. Я не понимала, что происходит, мне лишь хотелось, чтобы все стало, как раньше! Но получила я только Клайва Гулда. И он знал, он знал, что если у него получится занять место моих родителей, он сможет подчинить меня себе, заставить... заставить меня делать все, что...

Энни вытащила платочек и высморкалась. После паузы она продолжила.

- Так я стала девушкой Гулда. Я жила с ним. У него был большой дом. Он покупал мне подарки, одежду. Ему всегда хотелось, чтобы я красиво выглядела, особенно когда он выводил меня куда-нибудь. Он похвалялся мною. Рассказывал, как вести себя с людьми, что можно говорить, а что нельзя, как стоять, как ходить, когда нужно убираться и оставить его и других мужчин за деловой беседой. Если я что-то делала неправильно, он сердился. Если я спрашивала про маму, он начинал злиться. Если я хотя бы упоминала папу... ой, как он начинал злиться. По-настоящему, Сэм. Думаю, иногда он намеревался убить меня, избиения скоро привели бы к этому. У него было не все в порядке с головой, понимаешь? Не станешь делать такие вещи, если с головой все в порядке.

Я была ребенком, я была сбита с толку - но я знала, что все это неправильно. И я знала, в глубине души, что есть причины, почему умер мой папа, почему мама ушла, а ее заменил этот странный и чужой мне Клайв Гулд. Я знала, что Клайв ведет дела с некоторыми очень жуткими людьми. Я знала, что он втянут в страшные вещи. И мне было скверно, что я с ним, потому что папа учил меня быть хорошей. "Поступать хорошо не всегда легко, Энни", - сказал он мне однажды, - "вообще-то, это иногда самая тяжелая штука в мире. Но ты все же старайся. Смотри на себя, будто в зеркало, Энни. Это очень важно. Что бы ни случилось, ты должна быть способна без стыда взглянуть на себя в зеркало."