И вот однажды я совершила важное дело, когда Клайв отпустил меня погулять по магазинам. Должно быть, у Клайва был удачный день, он мне уже почти доверял, потому и отпустил совсем одну, надолго. Я пошла - но не по магазинам, а в полицейский участок. Там знали, кто я такая. Безусловно, знали. Меня поместили в комнату, сказали подождать, и очень скоро ко мне зашел человек, старший инспектор. Его звали Майк. Майк Кэрролл. Он был очень милым, но очень встревоженным. Я рассказала ему, что Клайв замешан в некоторых делах, что из-за него умирают люди, что я думаю, что он мог убить моего папу. Старший инспектор Кэрролл выслушал меня, долго ничего не говорил, все крутил в руках чернильную ручку, но так ничего и не записал, просто рисовал в блокноте разные спирали, тревожно и напряженно.

Наконец, он сказал, что должен поговорить с коллегами, а мне нужно пойти домой, ничего не рассказывать Клайву, а оставить все полиции. И когда я уходила, он сказал - очень тихо, шепотом - прийти снова, если будет, что рассказать, и спросить его, только удостовериться, что Клайв об этом не узнает. "Это будет большим секретом", - все время говорил он, - "только между нами".

Ну, я была глупым ребенком, но не настолько, чтобы не знать, что у Клайва сорвет крышу, если он узнает о моем разговоре с полицией. Поэтому я была очень осторожна. Я смотрела во все глаза и слушала во все уши, запоминала, с кем встречается Клайв, даже заглядывала в его дневник и подслушивала под дверью телефонные разговоры. А потом снова отправилась к старшему инспектору Кэрроллу и все ему рассказала. Я была словно агент под прикрытием. Начала представлять себя женщиной-полицейским, работающей в Отделе уголовного розыска. В глубине души я и была ею.

А потом однажды, когда я была дома, а Клайв у себя в кабинете, позвонили в дверь. Там был старший детектив-инспектор Кэрролл и еще двое - сержант Уолш и констебль Дарби. Им было здорово не по себе, я тогда подумала, это оттого, что они пришли арестовать Клайва, поэтому тоже испугалась, но и обрадовалась.

Клайв позвал их всех троих в свой кабинет, они там очень долго беседовали, но в этот раз я не подходила, изображала саму невинность, все ждала, что они выведут Клайва в наручниках. Но потом Кэрролл, Уолш и Дарби вышли, а Клайв остался в кабинете, в доме стало необычайно тихо, и у меня заколотилось сердце. Оно забилось еще сильнее, когда я услышала, что Клайв зовет меня. Я спустилась к нему в кабинет, он сидел там за столом, не поднимая глаз, с очень серьезным видом, у него было красное лицо и очень странный взгляд, будто он старался выгнать из головы какие-то мысли. Он сказал мне войти и закрыть дверь.

В доме больше никого не было. Только я и он. Мы были одни. И он...

Больше она ничего не сказала, Сэм ласково обнял ее и прошептал, что понимает, все понимает, и ей и не нужно ничего говорить.

ГЛАВА 22 - ФОРТ АЛАМО

Значит, Кэрролл, Уолш и Дарби выдали ее. Они выдали ее, а Клайв Гулд ее убил.

Ублюдки, подумал с горечью, но почти беззлобно, Сэм. Он прижался лицом к волосам Энни, и они сидели так на жесткой кровати в залитой лунным светом комнате. Грязные, трусливые ублюдки...

И что сподвигло Кэрролла и остальных копов так ее подставить? Неужто так напугало, что в подборе улик против Гулда Энни сможет найти улики, связывающие их самих с фальшивым расследованием смерти ее отца? То есть, посчитали это предательство нормальной ценой за свою собственную безопасность?

А когда Гулд покончил с Энни, когда она лежала мертвая у его ног - что тогда? Кэрролл, Уолш или Дарби были среди тех, кто уносил ее тело? Это они выкидывали его в какой-нибудь грязный канал, куда отправлялись и все остальные жертвы Клайва Гулда? Вот ублюдки! Как они только могли? Как вообще кто-то мог делать такое?

- Сейчас они все мертвы, - мягко сказал Сэм. - Кэрролл, Уолш, Дарби. Гулд их всех убил. Даже сейчас они все у него в кармане. Даже сейчас они нужны ему.

- И я тоже нужна ему, - прошептала Энни. - Он по-прежнему хочет достать меня, Сэм. Он все еще не простил меня за то, что я сделала. Обратилась в полицию... а потом влюбилась в копа - в тебя, Сэм. Он не может простить меня. Он хочет, чтобы я была с ним. Чтобы наказать меня. Чтобы продолжать меня наказывать. Вечно. Вот для чего он проделал весь этот путь.

- И он отправится обратно с пустыми руками, - сказал Сэм, держа в ладонях лицо Энни и глядя ей прямо в глаза. - Ты никуда не уйдешь, Энни. Клянусь тебе.

- Мне так страшно, - сказала она. - Мне страшно за нас обоих.

- Как и мне. Но мы сильные. И мы не одиноки. У нас на первом этаже есть растолстевший и распустившийся прокуренный гомофоб на грани алкоголизма с манией величия и нездоровой одержимостью мужской дружбой. Так что нам есть на кого рассчитывать.

Энни засмеялась. Засмеялась по-настоящему. Сэму казалось, он не видел ее смеющейся уже целые столетия. Он поцеловал ее в губы, как следует, не торопясь - а потом стал усыпать все ее лицо, щеки, глаза, даже самый кончик носа быстрым градом из легких поцелуев.

- Он не заберет тебя, Энни, - сказал он.

- И тебя не заберет, - ответила она.

- А еще Джека-Дружка из уголка, или ему никто из вас яйца не почешет? - в темном дверном проеме, будто привидение, замаячил Джин. - Кто вообще живет в этой халупе, Питерс и Ли[18] - почему мы топчемся здесь с выключенным светом?

- Мистер МакКлинток сказал не зажигать свет, пусть думают, что здесь никого нет, Шеф, - сказала Энни, вставая на ноги. - Еще он сказал мне, где спрятан ключ от передней двери... на тот случай, если это вас интересует, Шеф.

- Не зови меня Шефом, радость моя, - прикрикнул на нее Джин. - Я больше тебе не шеф, ты теперь в компании штатских. Помнишь?

- Помню, Шеф. То есть, Джин.

Назвав его вот так, по имени, прямо в лицо, Энни обеспокоенно повернулась к Сэму, будто бы за поддержкой. Сэм вскочил на ноги и взял ее за руку.

- Давай займемся воспитательными разборками в какой-нибудь другой день, ладно, Шеф? - сказал он. - Клайв Гулд и три вооруженных бандита практически дышат нам в затылок, а "Кортина" безоговорочно вышла из строя. Что мы будем делать - останемся на месте или выберемся отсюда?

- Останемся на своих позициях, - сказала Энни, собрав в кулак всю свою смелость и решительность. - Здесь мы в большей безопасности, чем где-нибудь без укрытия.

- Э, прошу прощения, золотце, - уязвленно вклинился Джин. - Думаю, детектив-инспектор Тайлер обращался ко мне.

Энни пожала плечами: - Да как угодно. Джин.

Выпятив грудь, Джин шумно выдохнул через ноздри, на секунду задумался и объявил: - Как я считаю, следует остаться на своих позициях. Я бы сказал, что здесь мы в большей безопасности, чем где-нибудь без укрытия. Таково мое мнение. Основанное на огромном опыте. В этой халупе есть хоть какое-то оружие, прелесть моя?

Последовала безмолвная пауза, которую нарушил Сэм: - Думаю, сейчас он обращается к тебе, Энни.

- Огнестрельного нет, я не нашла ничего, - сказала Энни. - Есть разный фермерский инвентарь - ну там, топоры, и всякое такое. И большие ножи на кухне.

Джин ехидно усмехнулся: - Большие ножи? За кого ты меня считаешь, за чертова главаря пиратов? Нам нужны пушки!

- Он прав, - согласился Сэм. - Ни к чему лезть с ножом в перестрелку.

- Ну, у тебя же с собой твой великолепный "Магнум", Джин, - сказала Энни. - Или ты вдруг вышел из дома без него?

- Последним, кто держал мой верный "Магнум", был детектив-инспектор Руки-Из-Жопы, - Джин угрожающе сверкнул в темноте глазами. - Теперь у меня от него остались только пустая кобура и воспоминания.

- Тогда нужно забаррикадироваться, - уверенно проговорила Энни. - Навалим возле дверей и окон побольше мебели, соберем все топоры, ножи и железные прутья, какие только найдем, наберем в кастрюли горячей воды, сделаем все, что можно, чтобы укрепить это место. Если эти ублюдки захотят сунуть сюда нос, они за это поплатятся. Дорого поплатятся. Мы их заставим жестоко пожалеть об этом.