— Хм-м, — загадочно протянул он, после чего поставил вазу на стол, пока я поправляла свой хвостик.

Джимми остался стоять на месте, наблюдая за мной, что никак не успокаивало нервы перед свиданием вслепую. Я изо всех сил старалась не обращать на него внимание. Что было сложно, учитывая то, как он смотрел на меня. Его взгляд медленно обводил всё моё тело, не пропуская ни единого изгиба. Этот парень был королём в плане посыла непонятных сигналов. Я не знала, стукнуть его или наброситься на него с обнимашками, до чего глупо это ощущалось. Внезапно, удерживание равновесия на высоких каблуках стало восприниматься как испытание на огромную ловкость и уверенность. Из-за него я вся трепетала.

— Джимми?

— Да?

— Ты пялишься.

Он моргнул, встретившись со мной глазами.

— Сколько выходных тебе потребуется, чтобы посетить свадьбу?

— Нисколько, — ответила я, пытаясь найти на его лице какое-нибудь объяснение тому, что он делал. Но он всего лишь неодобрительно взглянул на меня, насупив брови и сощурив глаза.

Да нет же, подождите. Он должен был знать, что смотрит на меня, как на горячую штучку. Точнее, как на человека, с которым был бы не прочь переспать.

Да.

Чёрт подери эти гормоны и нервы. Они сейчас были до жути расшатанными.

— Я не пойду на свадьбу, — сказала я, сосредоточившись на повторной уборке стола. Если у меня выдастся минутка собраться со своими дурацкими мыслями, то я почувствую себя лучше.

— Что так?

— Следующие несколько месяцев перед турне мы будем в разъездах. Я буду занята. А ты при всём своём желании не сможешь справиться без меня.

— Чушь собачья. Я могу дать тебе несколько выходных.

— Э, да. Но они-то об этом не знают. Отойди, пожалуйста, — я похлопала пальцем по кончику его носа.

Нахмурившись, он отступил назад.

— Значит, у тебя в семье тёрки? Я задумался об этом ещё тогда, когда ты не попросила отгул, чтобы поехать домой на День Благодарения. Полагаю, это связано с той ненавистью между сёстрами, о которой ты упоминала, когда у меня были проблемы с Дэвидом?

— Безусловно. Но с остальными членами семьи у меня хорошие отношения. С мамой я могу созваниваться по два раза в неделю, да и с папой тоже могу поболтать.

— Что сделала тебе сестра?

— С чего вдруг такое любопытство? — я взяла своё пальто и кошелёк и выключила свет. — Мне казалось, что житьё-бытьё простых смертных вас не интересует, о Великий мистер Феррис.

Я замолчала, чтобы узнать, согласится ли он с этим. Но ответа от него не последовало.

Джимми спустился со мной по ступенькам. Этим вечером он был не в костюме, а в чёрных джинсах и такой же чёрной обтягивающей футболке. Его лицо обрамляли свободно лежащие пряди волос. Сложно сказать, в каком виде, в костюме или в удобной одежде, Джимми выглядел круче. В обоих случаях он был чертовски горяч.

— Итак, что нам известно об этом Рисе, помимо того, что он друг Энн?

Гостиная казалась хорошим местом, где можно было дождаться его прихода. Я положила свои вещи и затем сама села на диван, поскольку каждая мышца от бёдер до пяток кричала в агонии. Дурацкие утренние пробежки. На этот вечер планировалось долгое отмокание в ванной, если бы не поступивший от рок-бога приказ, гласивший: «Ты должна встречаться с другими людьми».

Надежды на удачное свидание были вялыми, а всё благодаря предыдущему вечеру. Если Рис не сбежит до подачи главного блюда, то я смогу считать это победой.

— У него книжный магазин или вроде того. На этом всё.

Джимми присел со всей своей природной грацией. Такова она, природа балерин, моделей, рок-звёзд и других супер хорошо выглядящих существ. Хотя, если говорить начистоту, то недавно идеальный образ Джимми в глазах общественности пошатнулся. Фотографии того, как он лежал на холодной земле, всплывали в прессе раз или два. Наверное, когда он завязал с выпивкой, он решил оставить это позади.

— Чего ты на меня хмуришься? — ворчливо спросил он.

— Каким ты был во время своей зависимости?

В ту же секунду на его лбу выступили морщинки. Его лоб, по сути, был индикатором его эмоций.

— Откуда, б****, вообще такие мысли?

— Я не знаю. Мне просто... просто хочется узнать о тебе побольше. Это так плохо?

В его глазах читалось: «Да». «Чёрт возьми, да». К тому же, я, кажется, вела себя как умственно отсталая, которая в детстве много раз ударялась головой об пол.

— Не важно, — пробормотала я.

— Сколько можно это обсуждать, разве прошлого раза было недостаточно? Я погряз в дерьме, Лена. Был полнейшим мудаком. Я злился и раздербанил свою жизнь. С тем мной ты бы знаться не захотела, — он сжал губы. — Сейчас я хотя бы немного спокойнее. И большую часть времени себя контролирую.

Я кивнула.

— Что там со свадьбой твоей сестры? — в свою очередь выпалил он.

Мои губы плотно сжались.

— Я ответил на твой вопрос. Теперь ответь на мой.

Он был прав, нравилось мне это или нет. Признаваться в собственных слабостях перед Джимми казалось опасным решением, и от этой трещины в моей эмоциональной броне мне до сих пор было больно.

— Она выходит за моего бывшего. Он бросил меня ради неё.

С его лица сошли все краски.

— Это тот изменщик, о котором ты упоминала?

— Да. Неловкая ситуация. Согласен? С сестрой и с прочим, — я засмеялась, по большей части из-за себя. Как же мне посчастливилось, что единственный приличный парень, с которым я встречалась, сбежал вместе с Элис. — Можешь себе представить, какое облегчение я испытала, когда меня не пригласили быть подружкой невесты на свадьбе.

— Это охрененно низко с её стороны.

Мои плечи расслабились, опускаясь к более привычному уровню.

— Некоторое время я тоже так думала. По всей видимости, они счастливы, поэтому...

— Не в этом суть, — Джимми сердито посмотрел на журнальный столик, словно подумывал о том, чтобы всадить в него топор. — Толика лояльности её бы не убила. Её поступок не лучше того, что я сделал Дэвиду, и это было... это было плохо. Она не должна была поступать так с тобой, Лена.

— Спасибо.

Уголки моего рта сами по себе приподнялись в улыбке.

Его мнение значило для меня гораздо больше, чем следовало. Меня успокаивала абсолютная уверенность в его голосе. Стоит признаться, было заманчиво сказать пару слов, которые мой бывший, Брэндон, говорил обо мне. Высказать их и позабавиться, когда Джимми отвергнет все эти слова. Какой я была сложной, отстраненной и недоступной. Поэтому Брэндон потянулся к моей сестре, которая благодаря отсутствию у нее лояльности ко мне, потянулась к нему в ответ.

Пошли они оба куда подальше.

Но если бы Джимми согласился с каким-либо ядовитым словом моего бывшего, то это ранило бы частичку меня, и эта рана не смогла бы затянуться. Несмотря на его оскорбительное отношение, глубоко в душе он, кажется, был обо мне хорошего мнения. Я ценила это больше, чем какие-либо слова.

— В любом случае, — заметила я, — спасибо за то, что рассказал мне о том периоде, когда ты был зависим. За те многие вещи, о которых ты поведал мне в последнее время. Было приятно поговорить с тобой о большем.

Он пожал плечами.

— Разговор должен был помочь тебе с твоей, а мне с моей проблемой.

— Ну и как, стало тебе легче? — спросила я.

— Нет, не особо. Я взял на себя ответственность за всё сделанное и пытаюсь исправить ошибки. Пора двигаться дальше, — он откинул волосы назад. — А тебе?

Я уставилась на него и не могла пошевелиться. Любовь — поистине запутанная штука, но за всей её сложностью скрываться простота. Она состоит из слоёв эмоций, мыслей и воспоминаний, сводящихся к одному всепоглощающему смыслу. К осознанию того, что один человек в этом мире значит для тебя больше, чем всё остальное. У здравого смысла и рассуждений нет и шанса. Пусть иногда Джимми вёл себя как ублюдок, пусть он запутался в жизни, но я обожала его, целиком и полностью.

— Не стало, — сказала я. — Потому что твои тёмные стороны не пугают меня, Джимми. И никогда не пугали.