Безумие.

Вы когда-нибудь замечали, насколько иначе воспринимается мир в предрассветные утренние часы, когда слишком долго не спал? Немного сюрреалистично, но все же яснее, тише, да так, что можно услышать нашёптывание истины о том, с чем не получается определиться при свете дня. Мои чувства к Джимми не угасали. Я была такой дурочкой, думая, что они исчезнут, живя с ним в этом доме и дыша с ним одним и тем же воздухом. В ближайшее время они не исчезнут.

И если так, то придётся исчезнуть мне.

Я не вынесу, если мне ещё раз разобьют сердце. Особенно в случае, когда это не за горами, как с Джимми Феррисом. Я нужна ему в качестве помощника и друга. А не в качестве пялящейся на него мелкой дурочки. Чахнущей от любви к нему. У него таких и так в избытке.

Я глубоко вздохнула, отпуская свои чувства. Если бы от мысли бросить его не возникало такое ощущение, будто меня медленно режут без ножа. Чрезмерно драматично, но так и есть. Это всё равно, что снимать старый пластырь с раны. Уж лучше почувствовать мелкую боль сейчас, чем разбить своё сердце и пустить жизнь под откос.

Но всё же, следующие несколько недель будут тяжёлыми.

А после всего, как только меня заменят, может быть, я сяду где-нибудь на скамейке и пожалею себя. Немного погуляю под дождём, после — под солнцем, закажу напитки с пенкой, с маленькими зонтиками и кусочками фруктов. Я смогу дождаться, когда пройдёт свадьба сестры, а затем тайком вернуться домой, пока у неё медовый месяц. Да, у меня был план.

Джимми лежал, скрестив лодыжки и прижав руки к груди. Бедняжка. Наверное, он замёрз. А это плохо, особенно после того, как он промок под ливнем. Я взяла пару одеял из шкафа, одним накрыла ноги, а вторым — туловище. Мягкая шерстяная ткань укутала его с ног до головы.

— Так лучше, — прошептала я.

— Да, — прошептал он в ответ, приоткрыв один глаз, чтобы посмотреть на меня. — Симпотная пижама.

— Довожу до твоего сведения, что плюшевые мишки на пижаме — это последний писк моды, — я устало села на диван. — Что ты тут делаешь?

— Задремал. Ты разбудила меня, когда спускалась по лестнице,— он медленно сел, потирая голову. Чёрные волосы торчали во все стороны. Свет от телевизора бросал тени на его лицо. — Который час?

— Полтретьего.

— А ты чего здесь?

Я пожала плечами.

— Не могла уснуть. Иногда просто не получается выключить дурацкие мысли.

Он кивнул и зевнул.

— Уверен, что у нас получится найти что-нибудь получше документалки о природе.

— Ты не обязан сидеть со мной. Уже поздно. Или рано, — подкорректировала я. — Иди спать, со мной всё будет хорошо.

Он взял запасное одеяло и положил на мои колени.

— Если я проснулся, то не смогу запросто уснуть.

— Извини, что разбудила. Подашь мне пульт?

Он мрачно усмехнулся.

— Лена, Лена. Как не стыдно. Я полусонный, а не сумасшедший.

— Ох уж эти мальчишки со своими игрушками.

Я завернулась в одеяло, устраиваясь поудобнее.

Он улыбнулся мне краешком губ с едва заметным очертанием ямочки. На самом деле, за этой улыбкой скрывалась нотка злорадства. Но он делал успехи, поэтому сойдёт и так. Его улыбка станет одним из моих самых больших сожалений в жизни. Явлением, которое мне так и не доведётся увидеть. Спорим, она была летальной во всех смыслах слова.

Мы немного поболтали. Было приятно просто наслаждаться общением.

Последнее, что помню, это как я развалилась на своей половине большого дивана, начав смотреть какой-то классный старый чёрно-белый фильм о гангстерах 40-х годов. На следующее утро я проснулась в своей кровати, тщательно укутанная одеялами. Настолько тщательно, что с трудом вытащила руки. Видимо, Джимми принёс меня наверх и уложил в постель. Когда я попыталась поблагодарить его, он просто проигнорировал меня и сменил тему разговора.

Всё, как всегда.

Три недели спустя...

— Лена!

Я, вздрогнув, дёрнула головой, одновременно дёрнулась рука с чашкой кофе. Мои пальцы ошпарила горячая жидкость.

— Чёрт.

Джимми проорал с лестницы:

— Ты где?

— В кухне.

Я схватила кухонное полотенце и вытерла обожжённую кожу.

— Какого хрена? — зарычал он, войдя в кухню. Он был весь мокрый от пота.

Я вздохнула так, как только может вздыхать человек, много повидавший на своём веку, и вытерла пятна кофе на зелёном свитере от «Хенли».

— Что какого хрена, Джимми?

После вопроса послышалась ещё одни тяжёлые шаги. В поле зрения появился Бен, бас-гитарист. Представьте себе сексуального дровосека с музыкальным талантом, и вы получите его безошибочный образ. Поскольку они только что вернулись с пробежки, он, как и Джимми, тоже был покрыт потом.

— Привет, Бен.

Я помахала рукой, и здоровяк поприветствовал меня привычным кивком. Но погодите-ка, на его губах, что, расползалась ухмылка? Он прислонился к стене и скрестил руки, устраиваясь, по-видимому, для чего-то поудобней.

Что бы тут не происходило, мне это было не по душе.

Джимми бросил на кухонную стойку передо мной свой телефон.

— Какого хрена какой-то... — он поднял телефон, бегло бросив взгляд на экран, — Том Муркомб с нетерпением ждёт нашей встречи насчёт вакансии нового ассистента?

У меня ёкнуло сердце.

— А. Это.

— Да. Это.

— Я ждала подходящего момента, чтобы сказать тебе.

Сведя брови к переносице, Джимми опёрся руками о стойку.

— Как насчёт сейчас?

— Что ж, я решила уволиться с твоей чудесной работы, — сказала я чётким любезным дружелюбным тоном, высоко подняв голову. Точно так же, как тренировалась снова и снова в душе, в кровати, сидя на унитазе. Почти везде и где угодно, когда подворачивалась возможность. Хватит оправданий. — Не то чтобы я не ценила проведенное вместе время, просто, кажется, я готова двигаться дальше, покорять новые высоты. А Тома я предложила в качестве кандидата на моё место. У него есть образование в сфере консультирования, но...

— Ты увольняешься?

Никогда прежде мне не было так трудно посмотреть ему в глаза.

— Да, Джимми. Я увольняюсь. Пора.

— Ты спланировала это всё за моей спиной.

Это был не вопрос, а заявление, и довольно сердитое. От его обычного холодного взгляда теперь можно было превратиться в ледышку. Повезло, что я не застыла на месте.

А вместо этого я кивнула, по коже забегали мурашки.

— Когда?

— Когда я это спланировала или когда собираюсь уйти?

Он дёрнул подбородком. Я восприняла это как «Да» на оба вопроса.

— В последние несколько недель и через пару недель, — сказала я. — Я думала потратить несколько дней, чтобы помочь Тому войти в курс дела и убедиться, что всё в порядке, прежде чем уйти. Конечно, есть и другие кандидаты, тебе выбирать, кого нанимать, а кого нет.

— Как великодушно с твоей стороны.

— Но тебе придётся найти мне замену.

— Когда ты собиралась сказать мне, Лена?

— Скоро.

Он выгнул бровь.

— На этих выходных..., наверное, я дала бы об этом знать. Ну, точно до того, как в понедельник на собеседование пришёл бы Том. Тебе, скорее всего, понадобилось бы время, чтобы подготовиться, так что... — я улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. Несмотря ни на что, не ударю в грязь лицом. — Не позднее утра понедельника.

Лицо Джимми побагровело.

Я прочистила горло.

— Стоит посмотреть на прежний опыт Тома, который, в отличие от меня, работал в подходящей сфере...

— Нет.

Я моргнула.

— Что?

— Нет. Ты не уходишь.

— Э, да. Ухожу.

Он качнул головой один раз, но довольно свирепо, я бы даже сказала, брутально. Вообще-то я была удивлена, что после такого он себе ничего не травмировал. Я предполагала, что он не поддержит моё решение, но не ожидала такого упрямства.