Аэлин непонимающе качнула головой.

— Боги, Мальстен, но ведь это ужасно! И при этом это существо тебе дорого?

— Бэс был моим другом, — пожал плечами данталли. — В момент, когда мне грозила казнь от рук анкордского короля после моего разоблачения, Бэстифар помог мне. Об избавлении от боли у него были свои представления, однако наплевать на меня ему не было.

Данталли тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Впрочем, это долгая история, а нам нужно собираться в путь.

Охотница кивнула, понимая, что разговаривать о своем прошлом под покровительством Бэстифара шима Мала Мальстен не настроен.

— Ты прав, — с трудом давя в себе любопытство, согласилась она.

Дэверский лес, Лария

Тринадцатый день Фертѐма, год 1483 с.д.п.

— У тебя есть лопата? — отдышавшись после продолжительной быстрой ходьбы, спросил Бэстифар, привалившись спиной к дереву. На лице его играла самодовольная, пусть и чуть усталая улыбка.

Мальстен непонимающе приподнял бровь, изумленно уставившись на аркала. Буквально несколько часов назад малагорский принц заставил целую армию пасть на колени от боли, и сделал он это, чтобы увести данталли с поля боя после разоблачения. Уходили в спешке, ничего с собой не захватив, кроме оружия, которое и так было при них. И тут вдруг — лопата…

— Разумеется. Всегда ношу с собой, — нервно усмехнулся Мальстен, тут же всплеснув руками. — О чем ты, Бэс? Какая еще лопата?

— А, забудь, — отмахнулся аркал. — Я просто так спросил. Откуда у тебя взяться лопате!

Для существа, которое своей силой, скорее всего, изменило ход войны несколько часов назад, он держался на удивление непринужденно.

— Я тоже думал, что окажусь здесь без лопаты, поэтому закопал неглубоко.

Мальстен недоуменно склонил голову набок.

— Бэс, — обеспокоенно протянул он. — Что. Ты. Несешь?

Малагорский принц не ответил, принявшись внимательно изучать растущее рядом дерево. Он сделал несколько приставных шагов в сторону и, прикинув расстояние до засохшего пня, торчащего из земли неподалеку, кивнул, указав на точку под своими ногами.

— Да, это здесь.

Мальстен посмотрел на указанное аркалом место и заметил, что на траву упало несколько капель крови. Данталли нахмурился.

— Бэс, ты ранен?

— С чего ты взял? — искренне удивился малагорец, бегло окинув себя взглядом. — Вроде бы нет.

— Кровь течет, — покачал головой Мальстен, делая несколько шагов к другу. — Спиной повернись.

Аркал пожал плечами и выполнил указание. При ближайшем рассмотрении стало видно, что красная рубаха Бэстифара и вправду намокла от крови: по пояснице проходил грубый длинный порез. А ведь аркал, похоже, даже не обратил на него внимания. Мальстен нахмурился.

— Ничего себе…

— Что там? — Бэстифар безуспешно попытался рассмотреть повреждение, повертев головой из стороны в сторону.

— Ты ранен, Бэс, и глубоко.

— Вот ведь! Достал-таки… — нервно усмехнулся малагорский принц. — Он, кстати, душевно так замахнулся. Даже представляю, когда это случилось…

— Хочешь сказать, все это время ты не чувствовал, что ранен? — прищурившись, перебил данталли.

Аркал повернулся к другу лицом и приподнял руки, словно демонстрируя свою безоружность. Мальстен подозрительно прищурился.

— Ты не чувствуешь, — на этот раз он утверждал, а не вопрошал. Бэстифар растянул на лице безобидную улыбку.

— Да, об этой своей особенности такие, как я, стараются не кричать на каждом углу. Ты прав, — смиренно кивнул аркал, — я не чувствую боли. Никакой. Никогда. Могу безошибочно оценить ее степень у других, могу забрать, могу управлять ею, но почувствовать — нет. А говорить тебе об этом с самого начала я счел не лучшим способом расположить к доверию. Ты и без того не желал моей помощи…

— Молчать было глупо, — данталли сложил руки на груди. — Ты не раз мог быть ранен и не заметить ни самого ранения, ни, например, воспаления. Ты часто говорил, что приглядываешь за мной на поле боя, а ведь это за тобой нужен был глаз да глаз! Ты столько раз мог погибнуть по глупости! Даже сейчас — ты уже много крови потерял, и скоро ослабнешь…

— Но я жив. И пока в полном порядке, — возразил Бэстифар, выставляя руку вперед в останавливающем жесте. Глаза его хитро прищурились. — К тому же, не тебе порицать меня за тайны: ты ведь и сам кое-чего не рассказал о себе. Впервые вижу данталли, способного прорываться сквозь красное. Нет, я мог бы, конечно, догадаться: в конце концов, видеть красное ты способен. Но прорываться через него и управлять! Такое на моей памяти происходит в первый раз.

Бэстифар также скрестил руки на груди, оценивающе окинув взглядом Мальстена.

— Так что, полагаю, ты с помощью нитей сумеешь меня довести до ближайшего трактира, даже если я начну падать от потери крови.

Данталли отвел взгляд и покачал головой.

— Я… я не знаю, как сумел прорваться, — честно ответил он. — Не понимаю, как это произошло. То есть… я понял технику. Понял, что чувствовал и как заставил себя это сделать: вышло немногим тяжелее, чем просто привязать человека нитями. Но не знаю, как на это решился. Мой учитель всегда говорил, что это невозможно, и я свято верил, что так и есть.

— То есть, ты просто никогда не пробовал, — хмыкнул Бэстифар. Лицо его стало чуть бледнее, аркал нахмурился, покачнувшись. Удержаться на ногах ему удалось, однако малагорский принц убедился в правоте друга: уже скоро накатит слабость от потери крови. — Ладно, об этом позже. Если поможешь мне и начнешь копать вместе со мной, через пару часов мы окажемся в уютном трактире и сможем привести себя в порядок. Тебе, к слову, тоже нужно зашить рану. Я снял боль вместе с расплатой, но кровь ты все еще теряешь.

Мальстен поджал губы, опустив взгляд на раненое плечо: если бы не оно, никто бы, возможно, так и не догадался о том, что командир Кровавой Сони — иное существо. Поразительно, как один порез сумел сыграть такую важную роль не только в судьбе Мальстена Ормонта, но и в войне в целом. Незамеченным факт отдачи целой сотни человек под командование данталли не останется, это было ясно, как день. Другие королевства ополчатся на Анкорду за нарушение Вальсбургской Конвенции. Нужно будет найти виновного, и не надо быть предсказателем, чтобы понять, кто им окажется. Каждая победа Кровавой Сотни станет теперь мрачным пятном на совести Рериха VII, вывернется наизнанку и будет забыта. А что ждет тех солдат, которые, не зная того, находились под влиянием данталли? Наказание? Позор? Допросы у Красного Культа? А ведь эти люди были героями своей страны…

Кукольник тяжело вздохнул, отгоняя от себя эти мысли.

— Не будем терять времени, — поторопил аркал, понимая, что пауза затянулась. Мальстен нахмурился.

— Я все никак в толк не возьму: ты, что, зарыл здесь клад?

— Вроде того, — самодовольно ответствовал Бэстифар. Мальстен приподнял бровь, и малагорский принц махнул рукой. — Брось, мой друг! Рерих — двуличный гад, каких поискать. Неужели ты думал, я не подготовил себе никаких путей отхода?

Не дождавшись ответа, Бэстифар опустился на колени и, помедлив секунду, принялся руками раскапывать свой тайник. Данталли вздохнул и последовал его примеру. Уже через несколько минут в руках малагорца оказался довольно увесистый плотно набитый бархатный мешочек.

Распрямившись, аркал вновь покачнулся и вынужден был ухватиться за руку друга, чтобы не потерять равновесие. Голова закружилась, лесной пейзаж поплыл перед глазами.

— Вот оно, значит, как, — усмехнулся Бэстифар. — Рановато.

— Не смеши, ты и так долго продержался. Не будем медлить, пока ты еще держишься на ногах, — нахмурился Мальстен. — Где, ты говоришь, находится трактир?

— В Кальтце. Это в Гавенбуре в паре часов ходьбы к востоку отсюда. Тут неподалеку можно незаметно перебраться через границу, я так переходил, когда направлялся в дэ’Вер. Удивительно даже, что такой удобный участок почти никто не патрулирует. Впрочем, гавенбурцы испокон веков были достаточно ленивы и рассеяны, это у них в крови.