- Не хочу снова испытать боль.

Вот так просто. Без раздумий загубить новую жизнь. Я пытался достучаться до жены, понять. Но, черт возьми, не мог. Какого хрена она не пришла ко мне и не рассказала. Семья строится на доверии, не так ли? И какое, к черту, доверие, когда собственная жена идет и хладнокровно делает аборт. Ведь это, мать вашу, ее дело, ее боль. Не наша, нет.

Сигнал телефона возвестил о входящем смс. С неохотой взял мобильник и посмотрел на экран. На губах расплылась улыбка, и я откинул голову назад на спинку дивана. До чего же иронично. Сижу и рассуждаю о доверии, а сам, получив обычное поздравление, сижу и представляю ту, что его написала. Закрыв глаза, вижу Олесю, и никакими усилиями не могу прогнать это видение из памяти. Чёрт, да и не хочу. И вот уже руки, что держат ее за талию так невинно, спускаются ниже, поднимают вверх короткую юбку. В длинной была в тот раз, какая, к черту, разница. Даже от одних этих мыслей я почувствовал тянущую боль в паху и выругался сквозь зубы. Резким движением сел прямо, схватил телефон и написал ответ.

***

На следующий день Дина уехала к родителям, прихватив с собой похмелье и жуткую головную боль. Отношения вернулись к привычной стадии игнорирования друг друга. Соня звонила несколько раз и, судя по голосу, ее праздники прошли намного удачнее.

Несколько дней пролетели незаметно, пару раз встречались с Дмитриевым в баре. Свободное же время я посвящал работе, готовясь к конференции, которая должна была пройти после праздников в Питере.

В тот день, когда вышел на работу, я мог думать лишь об одном. Мне хотелось как можно скорее увидеть Соловьеву. Просто увидеть, сам удивлялся тому, насколько сильно мне не хватало ее присутствия. Думал, что за эти дни мое сумасшествие пойдет на убыль, но оно, черт возьми, лишь набирало обороты. Я лишь делал хуже самому себе. В который раз пытался заставить себя не думать об Олесе, но взгляд то и дело возвращался к двери в ожидании, что вот, сейчас, она войдет в мой кабинет и… на этом я остановился и даже смог осадить свою похоть.

В конечном итоге я увидел девушку. И рухнул с небес в чертову реальность. Даже сам удивился силе своей злости на мальчишку. Нелогичной, неуместной. Хотелось схватить этого малолетку и вышвырнуть на хрен из кафедры, стоило лишь увидеть их поцелуй. Но я словно отчаянный мазохист стоял и смотрел, как эта парочка воркует, не обращая ни на кого внимания. Да и не было у них зрителей кроме меня. Чёрт! Я так сильно вцепился пальцами в дверь, что казалось еще немного и послышится хруст.

Парень ушел, не взглянув в мою сторону. Уверен, он даже не заметил моего присутствия. Но теперь мне было глубоко плевать на него. Все мое внимание было направлено на Соловьеву, которая, в отличии от своего дружка, была более внимательной. Сейчас ее глаза были похожи на два огромных зеленых блюдца. Она смотрела на меня испуганно, даже с неким оттенком паники во взгляде. Ревность. Так давно не испытывал этого чувства, а сейчас оно меня попросту оглушило, едва не сбило с ног. Резко развернувшись, я скрылся в кабинете, рухнул в кресло и выругался от души.

***

На следующий день вернулась Соня. Дочь сразу же догадалась, что Дина уехала неспроста и долго выпытывала у меня причину. И хотя я заверял ее, что все нормально, мне и самому было ясно, насколько фальшиво это звучит.

Соловьеву я видел лишь мельком, казалось, девушка намеренно избегает моего присутствия. Это злило до чертиков, и я срывался на преподавателях, чего раньше за собой не замечал. В очередной раз выйдя из кабинета, я застал пустующее место за столом лаборантки. Разозленный еще больше направился в соседний корпус. Когда же вернулся на кафедру, Олеся сидела за компьютером и что-то увлеченно печатала.

- Зайди ко мне. С презентацией, - бросил ей и скрылся в своем кабинете.

Через минуту девушка постучалась в дверь с папкой бумаг наперевес. Она прижимала ее к груди двумя руками, словно какой-то щит. Не надо быть психологом, чтобы догадаться, что означает этот жест. Я кивнул ей на стул и откинулся в кресле.

- У меня все готово, Андрей Викторович, - тихо сказала девушка, не смотря на меня.

Мне хотелось поймать её взгляд и понять, о чем она думает, но девушка упорно смотрела мимо меня.

- Оставь на столе, я проверю.

Олеся осторожно положила папку и флешку на стол, явно намереваясь уйти.

Я смотрел на нее и не мог понять, почему меня так сильно тянет к этой девушке. Что это, обычная похоть, желание или что-то большее?

- Сядь, Олеся, - сказал ей, указав еще раз на стул, и лишь удостоверившись, что девушка так и поступила, продолжил, - послезавтра я уезжаю в Питер на конференцию, ты в курсе. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Только после этих слов Соловьева подняла глаза и посмотрела на меня. На ее лице читалось удивление и страх. И если первая эмоция мне была понятна, то вторая вызвала неприятные чувства.

- Но… зачем? - удивлённо спросила она, а я даже не сразу вник в суть ее вопроса.

Я просто смотрел в ее глаза и погружался в их зеленую глубину. Чёрт, я сам себе рою могилу, и вся эта затея - бред сумасшедшего.

- Мне нужен помощник, а ты отлично подходишь на эту роль.

Она закусила губы, напряженно смотря на меня.

- А кто еще поедет? С нами.

- Мы поедем вдвоем, - ответил ей, подмечая, как в ее глазах нарастает паника.

Девушка молчала, а я не торопил, давая ей возможность самой сделать этот выбор. Взял бумаги и стал просматривать отчет в ожидании ее ответа.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем я услышал её тихий голос.

- Хорошо, Андрей Викторович.

Выдохнул облегчённо, отметив, что все это время ждал ее ответа, все больше нервничая и злясь на самого себя.

- Закажи билеты. Завтра можешь не выходить, в среду жду тебя к десяти.

Так и не дождавшись ее ответа, я встал и подошел к окну. Слышал, что девушка направилась к двери, но не стал поворачиваться. Здравый смысл снова едким голосом заявил о себе, заявляя, что я делаю лишь хуже. Но рядом с этой девушкой я не могу мыслить здраво. И это мне чертовски не нравится…

***

Конечно же, она взяла номер едва ли не за километр от моего. Но это к лучшему, в день отъезда я успел сто раз пожалеть о том, что позвал девушку с собой. Стоило лишь увидеть ее и понять, что эти несколько дней мы проведем вдвоем, как я начинал сходить с ума. Приходилось напоминать себе, что эта девушка - моя студентка, моя подчиненная, черт возьми! Ни хрена не помогало. Хотя стоило подумать о своей жене, и я успокаивал себя, что это просто работа. Не более.

Как только мы сели в самолет, Соловьева сразу же воткнула наушники и отрешилась от меня. Девушка нервничала, я видел это. В ее взгляде, жестах. Но даже не пытался ее успокоить, я и сам был словно на иголках. Внутри меня боролись два чувства. Чувство долга и нечто более мощное, первобытное. Ее присутствие рядом со мной побуждало к запретным мыслям, и я очень надеялся, что девушка об этом не догадывается.

Два дня конференции пролетели быстро. С Соловьевой мы общались лишь по работе. Хотя однажды во время обеда я решил расспросить ее о состоянии деда, но девушка ответила, что ему лучше и закрылась в себе. Я видел, что она что-то недоговаривает, но не стал настаивать, решив, что еще успею. Это странно, я совершенно не знаю эту девушку, но был уверен, что она что-то скрывает. Ну что ж, всему свое время.

Сегодня хотел заказать ужин в номер, но в последний момент решение пришло само собой. Неконтролируемый порыв. Написал Олесе смс, что буду ждать ее в ресторане. Внутренний голос нашептывал, что этот поступок явно лишний и ни к чему хорошему не приведёт, но это было похоже на помешательство. Успокоил себя тем, что это просто деловой ужин. И через пятнадцать минут я уже сидел в ресторане в ожидании своей лаборантки.

А когда увидел ее, все мысли о работе полетели к чертям. Девушка шла к столику, а я смотрел на нее завороженно, отмечая каждую деталь. Белая блузка, застегнутая на все пуговицы, прямая черная юбка, которая как нельзя лучше подчеркивала ее стройные бедра. Волосы Олеся заплела в какой-то пучок, и мне тут же захотелось протянуть руки и распустить их. Коснуться шеи, притянуть к себе…