- Надо порядок навести в бригаде, весна на носу, - напоминает староста, лишь бы что-нибудь сказать.
Арсентия затошнило, изо рта побежала струйка крови, он закрыл глаза. Не хотел отвечать или не мог? Староста попытался привести садовника в сознание.
- Скажи спасибо, что не повесили рядом с учителем за помощь партизанам! За дружбу с Мусием Завирюхой! Давно бы ворон кости унес! А так лишь отодрали нагайками.
Действительно, заступничество старосты спасло жизнь садовнику.
"Повесим Арсентия - кто мне сад, огород обиходит?" - убеждал он коменданта.
Начальство с Селивоном советуется, к нему прислушивается. На всю округу известен буймирский сад. Сколько вывезено яблок, сколько всякого добра собрано. От коменданта благодарность вышла Селивону.
"Специалистов нет у меня, - доказывал староста, - лишимся садовника, что тогда?"
Арсентий знает, где что лежит, что и где посадить, как сберечь семена, как заготавливать фрукты, овощи, как бороться с вредителями, какие вносить удобрения и сколько... Десятки лет хозяйничает человек в саду.
Селивон спас жизнь человеку, а он, неблагодарный, не хочет смотреть на старосту, слова из него не вытянешь, куда это годится? Ну, что особенного, что посекли шкуру? Была бы душа цела. Собственно, староста затем и наведался, чтобы убедиться, способен ли садовник работать.
- Не забывай, что надо навести порядок в бригаде, - еще раз напомнил староста и вышел из хаты.
9
Расположились в редколесье, на рассвете подошли ближе к станции, враг ничего не заметил. Проголодавшиеся кони грызли березовую кору, хватали ветки. Чтобы обойти стороной опасные места, гарнизоны и засаду противника, не навести на след и не выдать своих планов, не ввязываться по пути в стычки и не выматывать своих сил, дойти до основной цели боеспособными, Мусий Завирюха повел отряд тайными обходными тропами, через лесные дебри, замерзшие болота и реки. Кони брели по брюхо в снегу, устали и теперь, дорвавшись до сытного зерна, жадно хрупали овес.
Партизаны дремали на санях. Были тут и санитарные широкие розвальни, устланные полостями из овчины и подушками, находившиеся под особым попечением медсестры Гали, ревностно следившей, чтоб никто не занес инфекцию.
Светало. Мело так, что не видно было верхушек деревьев. На санях с коробом лежали боеприпасы, патроны, гранаты, тол, ПТР.
Были и сани с провизией.
Мусий Завирюха обеспечил отряд всем необходимым.
С небольшим отрядом легче маневрировать, нападать, молниеносно разить противника, исчезать, укрываясь в небольших балках и овражках, - не то что в глухом лесу.
Разрушив мост, Мусий Завирюха на некоторое время притаился, выжидал. Карательные отряды носились по окрестным селам, прочесывали лес, лесные окраины, балки и перелески, но в глушь не забирались. Откуда врагу взять силы, чтобы прочесать бескрайние лесные чащобы, тянувшиеся до самого Брянска, найти зимовку немногочисленного партизанского отряда Мусия Завирюхи? Да еще в момент, когда мощное партизанское соединение Сидора Ковпака, слава о котором гремит по всей округе, буквально дыхнуть не дает фашистам, сеет огонь и смерть. Одно имя Ковпака вгоняло их в страх и трепет. Каких только легенд и историй не сложила народная молва о своем любимом герое, неуловимом и ненавистном гитлеровцам, хитроумном партизанском командире.
Не каждого ждет встреча с громкой славой. Мусий Завирюха преклонялся перед человеческой отвагой, втайне мечтал... Да кто тогда не мечтал хоть сколько-нибудь походить на грозного мстителя, сокрушавшего оккупантов?
За все насилия и обиды мстили воины Ковпака, на захваченной фашистами земле множились партизанские отряды. Не так давно люди прослышали, будто Сидор Ковпак, желая что-то выведать у врага, запасся всем необходимым и отправился на базар торговать махоркой (зрелище!). И мужики, ничего не зная, не ведая, покупали дурманное зелье, пока нежданное известие не взбудоражило народ. Мало того, что продавал махорку, да еще и записку вдобавок подбросил: "Этот табак продавал Ковпак!" Вот нечистая сила! Старики набивали трубки, глубоко затягивались, вовсю дымили махоркой набирали полные легкие едкого дурманящего дыма... И казалось, от этого крепла их сила, вера в победу. Молва о том, как партизанский командир бесстрашно бродил среди врагов, переходила из уст в уста, от соседа к соседу, от села к селу. Кругом полицаи, жандармы, гестапо, комендатура, казармы, немцы толкутся, а он все высмотрел, разведал - такой командир кого не обведет вокруг пальца? Мужицкая сметка открывалась людям в его хитроумных затеях. Разговоры о том, что партизанская армия отошла в Брянские леса, - и такой слух прошел, народ этому не хотел верить, просто ловкий ход, чтобы отвести глаза врагу...
А тем временем Мусий Завирюха на своей территории не дает покоя фашистам, нагоняет страху, так что пришлось им усилить охрану мостов и станций.
Партизанская разведка установила, что взрывом сделан большой провал, взорвана середина моста, осталась лишь береговая часть. Мост надолго выведен из строя. Станция забита эшелонами, что направлялись на Южный фронт, а также на Москву. Круглые сутки на мосту работали многолюдные бригады. Эшелоны, видимо, ждали, пока настелют новый мост. Они-то и привлекли внимание Завирюхи. По другую сторону моста станция также забита эшелонами с ранеными, зерном, скотом, лесом. Эти эшелоны следовали на запад. Мусий пока что предпочел эшелоны с военным снаряжением, что шли на подмогу фронту, и теперь снаряжал в дорогу дочь Теклю с заданием разведать силы и огневые рубежи противника. Озабоченный, тревожась за дочь, он неровным голосом втолковывал Текле, как пробиться в стан врага.
- Тебе легче, чем нашему брату... Удачная разведка - ключ к победе. Сама смотри, дочка, - где схитри, где придурись, там прикинься святой, там юродивой. И чтобы к обеду вернулась назад. Большое дело разведка. Наталку Полтавку играла? Лучшей Наталки не было в драматическом кружке...
Видимо, что-то приятное хотел сказать командир дочке, да не подыскал слов в эту минуту - ничего не шло в голову.
Павлюк молча слушал наставления командира, морщил лоб, отворачивался. Потом, мягко положив руку на плечо Текли, заговорил о самообладании, инициативе. Что он мог еще сказать? Разве он сам не послал бы вот так же свою дочь в разведку?
Теплая волна прихлынула к сердцу, и Текля, улыбнувшись, заглянула в ласковые глаза Павлюка.
Сколько так и не узнанных дум и чувств в то раннее утро таил в себе лес. Никому того не сделать, что может сделать она, - высказал надежду командир, - и Текля преисполнилась чувством гордости и отваги... Она видела, хотя и старалась не замечать, с какой трогательной заботой снаряжали ее в путь. За хмурой сосредоточенностью проступала тревога и нежность; а как внимательно разглядывали они лохмотья на Текле. Каждый охотно взялся бы выполнить это важное задание вместо нее. Галя Черноморец тоже вызывалась, но должна была подчиниться приказу. Кто посмеет ослушаться Мусия Завирюхи? Он знает, что делает.
Марко молча стоял под сосной. Задание это явилось для него неожиданностью, хотя сам же для этой цели справку добыл. Вместе с Сенем, переодевшись полицаями, отправились верхом на лошадях в дальнее степное село, разыскали старшину. Марко с ним долго не церемонился:
- Не напишешь - застрелю, выболтаешь - немцы повесят...
- Пиши! - приказывает Сень, держа пистолет над головой.
Что было делать? Нашло затмение на старшину, и он написал дрожащей рукой, что эвакуированная Анна Мороз проживает в нашей волости, тронулась умом и собирает милостыню...
Текля избегала смотреть на Марка, в необычном убранстве своем стояла среди партизан словно пугало. Зато он сам зорко оглядел подругу, деловито расправил лохмотья, чтоб не было в ее внешности ничего фальшивого, что могло вызвать у немцев сомнение. Текля уходила спокойно, полная решимости, провожаемая сочувственными взглядами и пожеланиями счастливого пути. Павлюк, обняв Теклю за плечи, шел рядом, стараясь подбодрить добрым словом.
