====== Глава 7. Take My Body, Let Me Scream. ======

(Чак Басс) Я не мог в это поверить! Мой лучший друг, который так же любит холостую жизнь и каждую ночь новых девочек, как и я, сделал предложение Серене ван дер Вудсен! Пока мы ехали в моем лимузине в бар, Нейт что-то рассказывал. Как он сделал предложение, как Серена была удивлена и согласилась, но я его почти не слышал. Черт, как так можно?! Сделать предложение! Это же, как там говорится? Связать себя узами брака? Спать даже нельзя со всеми подряд! Давай, Басс, заставляй себя думать, что это ужасно. Давай же, это ведь очень просто. По крайней мере раньше же получалось. Что эта чертовка сделала со мной? Зачем она поселила в мое тело и, ладно, так и быть, в сердце это странное, но приятное чувство? Почему мои мысли, даже в такой важный для Нейта день, заняты ею? – ... о любимой девушке не вспоминают, о ней думают всегда... Я услышал отрывок из монолога Нейта. Что за бред? Почему я о ней думаю? Басс, заставь себя не делать этого! Ты ведь не любишь ничто больше чем секс и виски! А ты ни с кем не спал уже очень давно. Последней была та проститутка, с которой меня Блэр и увидела... Опять Блэр! Все, пора набухаться. Надеюсь, это поможет выкинуть ее из головы. Мы приехали в какой-то стрип-бар и сели за барную стойку. Для разогрева виски. Но почему оно не лезет в горло? Почему не хочется его пить? Показалось, наверное... Я заставил себя проглотить жгучую жидкость, но тут же появилось желание выплюнуть все в стакан. Ладно, алкоголь не помогает. Что дальше по списку? Секс? Как кстати симпатичная стриптизерша подошла и предложила приватный танец. Почему мне захотелось оттолкнуть ее от себя и попросить не приближаться? У нее слишком большая грудь. Я же люблю большую. Ладно, хорошо, любил, пока не появилась Блэр. Длинные ноги тоже есть. Но у Блэр они не такие уж и длинные. Мне нравятся ее ноги. Больше чем все эти стриптизершные вместе взятые. Я отказался от приватного танца. – Чувак, что с тобой, твою мать, происходит? – наверное, Нейт наблюдал за моим поведением уже очень давно и перестал говорить, потому что я его не слушал, – Ты не пьешь, отказался от стриптизерши! Что все это значит? – Не знаю... – промямлил я. – Басс! Давно у тебя был секс? – Две недели назад, – ответил я, не стесняясь. – Признавайся, это твой личный рекорд, – съязвил Нейт, но правду, кстати. – Мне никто не нужен кроме... – Кроме кого? – после паузы спросил Нейт, – Ты встретил нереальную мулатку с четвертым размером, огромной задницей и даже красивым лицом? – Нет, – рявкнул я. – Тогда кто? Кто держит твой член на веревочке? – спросил Нейт, глотая виски. – Блэр, – ответил я. Нейт поперхнулся напитком и выплюнул все на пол. – Прости, кто? – переспросил он, стараясь откашляться. – Блэр Уолдорф, – громче повторил я. – Ты сказал “вон та девушка”? – Твою мать, я сказал Блэр Уолдорф! – заорал я, стукнув по барной стойке кулаком. Все посетители этого бара на меня обернулись. Мне было все равно. Нейт округлившимися глазами смотрел на меня, а я рухнул на стол. – Чувак, ты влюбился! – Нейт растянул тупую улыбку на лице. – Нет, – сухо ответил я, – Ты же знаешь, я не умею. – Значит, научился. – Отстань. – Смотри, ты не пьешь, потому что думаешь о Блэр, ты не трахаешь симпатичных девочек, потому что думаешь о Блэр, – пояснил мне ситуацию гений-блондин-Нейт. – Натаниэль, я в состоянии разобраться в своих чувствах, которых нет. – Ну-ну, – вставил Арчибальд. – Просто, Уолдорф мне не дает, а я не могу этого принять, – кому я вру? – Чак, тебе отказывали десятки девушек, – слава богу, тихо сказал Нейт, – Ты даже не напивался в хлам после этого. А сейчас? – Нейт, я не знаю, что происходит, ясно? – взорвался я. – А я знаю и уже тебе это озвучил, – усмехнулся Нейт. – Это не так. – Чак! Хватит уже дурить и себя и меня! Любить кого-то – это не унижение!... – Для Чака Басса – унижение. – А ты больше не тот Чак Басс, который был раньше. Блэр изменила тебя. И ты должен это принять, – закончил Нейт. Я посмотрел в его честные и уверенные глаза. Может этот идиот прав, и я люблю Блэр? Нет-нет, не может быть! Я не умею любить! Мне не нужно это! А как же обещание самому себе до конца своих дней менять девушек еженочно? Она не заставит меня предать самого себя. Кстати, где она сейчас? С ней все в порядке? Нужно позвонить и узнать. Какого хрена я творю? Никому звонить не буду. – Но в ней же нет ничего особенного, – сказал я Нейту, – Она самая обычная, а мне такие не подходят, – надо его переубедить, что я не люблю Блэр. Он усмехнулся и начал: – Разумеется. Она страшная, как кикимора, у нее целлюлит, морщины, ужасный голос, шершавая кожа,... – Заткнись, Нейт! Она самая прекрасная, добрая и красивая девушка на этом свете! Она идеальная! – закричал я. Вот я и прокололся. Нейт растянулся в победной улыбке: – Я же тебе сказал: ты ее любишь! Может ты хоть со мной будешь честен? И тут я решил сказать то, что очень наболело: – Она слишком хороша для меня. – Так и нужно было говорить! Ты ее не достоин. Это уже мы выяснили, а то “Я ее не люблю, она слишком проста...”. – Хватит, Нейт, мне и так хреново. – Ладно, все. – Я поеду домой, – сказал я, вставая со стула. – А ты засекал время? – Не понял? – Ну, я имею ввиду, сколько минут ты можешь продержаться без Блэр, – рассмеялся Нейт. – Иди в задницу, Арчибальд, – сказал я и вышел из бара. Вдруг я понял, что хочу прогуляться пешком. До дома слишком далеко, поэтому я сказал водителю, чтобы он просто ехал где-нибудь рядом, а когда я устану, я сяду в машину. На улице было тепло, но уже достаточно темно. Тем не менее, магазин цветов был открыт. Нет, Басс, только не вздумай в него зайти. Нет, не бери этот красивый букет пионов, не бери, он тебе не нужен! Ну что ты делаешь? Зачем ты заплатил за него и идешь по улице уже с букетом цветов, глупой улыбкой на лице и... я что, успел и в кондитерскую зайти?! Если нет, то откуда у меня коробка шоколадного печенья? О нет, нужно срочно сесть в машину, потому что далее по улице магазин Cartier, а я ведь могу и в него зайти и совершенно незаметно и случайно оставить там тысяч сто. Я приехал домой. Мамы, Кэма и отца не было, зато на столе в гостиной лежала записка, адресованная мне. В ней было сказано, что мама Элизабет пригласила их в гости и они уехали, а вернутся завтра днем. Отлично, мы будем с Блэр вдвоем. Что-то очень тихо. Значит, Серена уехала. Это еще лучше! Не придется ждать, пока она покинет нас. Я пошел к комнате Блэр. Тихо открыв дверь, я прошел внутрь. Горела лампа на прикроватной тумбочке, освещая нежный силуэт Блэр. Она лежала под одеялом ко мне спиной. Я улыбнулся. Она такая милая и хрупкая. Хочется подойти и обнять ее. Но нельзя ее будить. Она так красиво спит, что... – Ты пришел, – нежно проговорила она и с улыбкой повернулась ко мне. – Я тебя разбудил? – обеспокоено спросил я, подходя к ней на несколько шагов ближе. – Нет, я не спала, – ответила она и, скинув одеяло пробежала к креслу и накинула халатик, висевший на его спинке. А очень жаль. На ней было только белье. Очень красивое. Я люблю ее белье, оно всегда разное, сексуальное. – Это тебе, – я протянул ей букет и коробочку печенья. – Спасибо, – Блэр так по-детски радостно улыбнулась и подошла ко мне, забирая подарок, – Я люблю такое печенье. – Значит и я люблю, – ответил я. Что я несу? Я когда-нибудь вообще так разговаривал с девушками? Блэр поцеловала меня в щеку и пошла в ванну, чтобы набрать воды в вазу. Она поставила ее на свой стол с зеркалом и жестом пригласила меня сесть рядом с ней на кровать. Дважды предлагать мне не надо. Я мгновенно прилег рядом с ней и обнял ее маленькие плечики. Блэр положила ладошку мне на грудь и подняла на меня свое прелестное личико. – Почему ты мне не рассказал, что видел меня? – вдруг спросила она. Что она имела ввиду? Когда я ее видел? Может она подумала, что я подглядывал за ней в душе? Или как она переодевается? Блэр рассмеялась, увидев странное выражение на моем лице, и потянулась к какой-то бумажке лежащей на тумбочке. Это была фотография. Черт, во мне проснулось столько злости и ревности, что захотелось порвать этот снимок. Здесь Нейт засунул руку под юбку Блэр и трогает ее попу. – Зачем ты мне это показываешь? – спросил я, заметно разозлившись. – Ты ведь это уже видел, правда? – улыбнулась Блэр, – И при чем на самом деле. Блэр указала пальцем на задний план фотографии. Черт возьми, если узнаю, кто отправил эту фотографию Сплетнице, убью! Там был мой лимузин, а в открытом окошке можно было разглядеть, хоть и с большим трудом, мое лицо. Конечно, я знал, что это я, но как Блэр узнала там меня? – С чего ты взяла, что это я? – уже более спокойным голосом спросил я. – Ты думаешь, я тебя смогу с кем-то спутать? – мягко отозвалась Блэр и прильнула ко мне покрепче. Я не упустил шанс и обнял ее сильнее. Блэр все сжимала в руке фотографию. – Почему ты ее оставила? – спросил я. – Чтобы показать тебе, – ответила она. – А потом выкинешь? – с надеждой спросил я. – Нет, я ее оставлю. – Зачем? – Потому что в твоих глазах на фотографии то же, что и было утром, когда ты увидел того парня рядом со мной, – я почувствовал, как Блэр улыбнулась, уткнувшись носом мне в грудь. Не знаю, как она умудрилась разглядеть что-то в моих глазах, хотя и лица не особо видно, но, черт, она ведь права. Я сразу вспомнил, как я почувствовал что-то новое тогда. А теперь это повторилось сегодня утром. Я думал, что я просто лопну от ревности! Он поцеловал ее в щеку, а потом еще и потрогал ее лицо! Как она могла ему позволить! Это лицо должен трогать только я, и щеки целовать тоже только я, что я и сделал. – Зачем ты так мне сказала? – спросил я, стараясь подавить наступившую ревность. – Потому что увидела симпатичную задницу на твоей кровати, – ответила мне Блэр. – Но я с ней не спал! Я просто заплатил ей, чтобы... – Чтобы сделать мне больно, – закончила за меня Блэр. Черт, а ведь ей было больно! Почему мне это не пришло в голову? Почему я подумал, что сделаю этим лучше? Сердце болезненно сжалось, и я подтянул Блэр повыше прижимая ее к себе. Я начал целовать ее шею, плечо, лицо, мягкие кудряшки. – Прости, прости меня, я идиот, – сказал я, – Я не подумал, что могу обидеть тебя. Пожалуйста, прости меня. – Прощу с одним условием, – сказала она, а я взял ее лицо в руки и посмотрел в глаза. – Что угодно. – Открой мне коробочку с печеньем, – улыбнулась она. Я рассмеялся и поцеловал ее в мягкие и веселые щечки. Мы ели печенье и разговаривали несколько часов. Обо всем. Почему я мог поделиться с ней всем? Почему у меня было такое чувство, что она меня понимает с полуслова, с одного взгляда? Я мог поклясться, что лучше человека, чем она нет на свете. Она самая милая и красивая, самая добрая и радостная. Я хочу делать ее счастливой. Чтобы эта улыбка всегда меня согревала. – Уже поздно, давай спать, – сказала Блэр и повернулась ко мне спиной. Намек понят. Я встал с кровати и направился к двери. – Ты куда это пошел? – с нотками упрека в голосе спросила меня Блэр, обернувшись ко мне лицом. – Ты хочешь, чтобы я остался? – улыбнулся по-детски я и подошел обратно к кровати. – Если ты хочешь остаться, – сказала она. – Я приду через минуту, – я выбежал из комнаты. Так, что одеть? Смокинг и накрахмаленные рубашки отпадают. Ладно, трусы-боксеры и белая футболка. Отлично. Я вернулся к ней в комнату. – Басс, что это такое? – спросила она, стараясь скрыть свой пожирающий взгляд, которым она осматривала меня. – Могу раздеться, если тебе не нравится, – спокойно ответил я и начал снимать футболку. – Нет-нет! Не надо! – воскликнула Блэр, сглотнув, – Но чтобы не мне одной было хреново... Она встала с кровати и, в лучших традициях Голливудских фильмов, сбросила с себя халатик. Она осталась в одном белье. Так, Басс, спокойно, не надо так пялиться. Теперь пришла моя очередь сглатывать. Тонкая футболка начала казаться мне слишком теплой и тесной, а возбуждение волной прокатилось по телу, давая о себе знать объемным бугорком в паховой области. – В следующий раз думай, как выбирать пижаму, – ехидно улыбнулась она, – И только тронь меня, Басс! – Черт, зачем ты так со мной? Вот сучка! Зачем она это делает? Откровенно пользуется тем, что она для меня – не просто девочка, на мнение которой мне плевать. Нет, что она делает?! Она повернулась ко мне спиной и так сексуально наклонилась к кровати, зачем-то расправляя одеяло. Я изо всех сил боролся с желанием схватить эту идеальную попу и сжать в руках. Как только я это представил, мне стало еще хуже. Зачем я ей пообещал, что не трону, пока она не попросит меня? Черт, зачем она так до невозможности сексуально пролезла под одеяло, жестом предлагая мне лечь рядом. Ее очень веселил мой вид, ведь наверняка я выглядел как кусок бревна, потому что боялся сделать одно неверное движение, которое заставит меня наброситься не нее. Она наклонилась через меня, чтобы выключить лампу. Боже, куда делась моя любовь к большой груди? Черт, эти две девочки намного лучше любых других двух коров. – Спокойной ночи, – сдерживая смех сказала она. – Да, спокойной, – прохрипел я. Послышался смешок. Ой, прям очень весело! Я тут сейчас лопну, а она смеется. Черт, она еще так близко легла, но не касалась моего тела своим, что я мог чувствовать запах ее волос. Они пахли все теми же яблоками, которыми пахли в нашу первую ночь вместе. И мою первую ночь с девушкой без секса. Определенно, я никогда не забуду Блэр Уолдорф. Прошли часы, которые тянулись мучительно долго. Я слышал ее ровное дыхание, которое говорило мне о том, что Блэр спит. Вот я, напротив, спать не мог. Уснешь тут, когда... Блэр повернулась ко мне лицом и прижалась ко мне. Ее глаза были закрыты, так что она сделала это во сне. Она положила ладошку мне на грудь и начала водить по ней рукой. Она спит или нет?! Оу, кажется нет, ведь она положила свою ножку на мою и плавно поползла ею вверх. Я тут же положил руку на ее ногу и провел ладонью от икры до попы. – Ты спишь? – шепотом спросил я. Глупый вопрос в полпятого утра, но она вряд ли смогла бы такое делать во сне. – Нет, – ответила она и подняла на меня глаза. – И давно? – спросил я, подкладывая свою руку под нее, чтобы придвинуть к себе поближе. – Я не спала совсем, – ответила она и запустила пальцы в мои волосы. Что она творит со мной? – А ты? – Тоже, – ответил я. – Тогда какого хрена ты лежал бревном три часа?! – с улыбкой прошептала Блэр. – Ты сказала: “И только тронь меня, Басс!”, – вспомнил я, – Это ведь означало, чтобы я тебя не трогал? Или, что бы я тебя трогал? – О боже, ты всегда такой придурок? – рассмеялась она, проведя рукой по моей щеке. – Я никогда не слушаю девушек, если они просят меня не трогать их. – Что помешало сделать так же сейчас? – спросила она, а я немного повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь. – Не знаю, – соврал я. На самом деле, я прекрасно знал, почему не стал ее трогать. Я просто боялся ее потерять. Я знал, что когда-нибудь она захочет меня, и тогда я получу, что хотел все это время. И еще пару лет до этого, когда я ее увидел впервые. Ох, надо убить потом Серену за то, что показала Блэр фотографию. Но сейчас о ней думать не хотелось. Сейчас для меня есть только моя Блэр, нога которой лежит почти на моем бедре. Черт, Блэр, когда же ты мне дашь зеленый свет? Моя самооценка реально понижается из-за твоих выходок. – Ну что ты пялишься на меня, как на клоуна? Я что, настолько смешная? – нахмурилась Блэр, – Я вроде должна выглядеть сексуально в одном белье... Наверное, я улыбался, поэтому она так сказала, но не убрала руку с моего лица. Сексуально? Сказать это – ничего не сказать. Слов нет, как можно описать ее сейчас. Сексуально. Только если триста раз сексуально, и то мало. – Нет, – ответил я, – Сексуально – это очень тихое слово, для того чтобы сейчас тебя описать, – честно ответил я то, что думал, а на лице Блэр заиграла улыбка, – Ты самая красивая, прекрасная, лучшая девушка на свете. А сексуальность – это просто дополнение к идеалу. Я положил руку ей на лицо и заглянул в эти бездонные шоколадные глаза. В них можно смотреть очень долго, как на огонь и воду. Вот ее реснички начали слабо трепетать, и она прижалась ко мне всем телом. Я обхватил ее за шею и талию и уткнулся лицом в ее волосы. Она мне нужна как воздух, как кровь, как сердце. Я не могу представить свою жизнь без этого милого и нежного создания. Почему у меня раньше такого не было? Почему я не испытывал такого никогда? Для меня самое ужасное – это оставаться в неведении. Я не могу быть в этом состоянии рядом с такой девушкой. – Басс, ты задолбал меня! – проговорила она мне в самую грудь, – Мне что, и здесь первой начинать? Я думала, у тебя есть голова. О чем она говорит? Она мне разрешает? Ну я придурок! Может я просто за две недели безсексия забыл, как это делается? Ну да, Чак Басс и забудет. Я резко повернул ее на спину и залез сверху. Я наклонился к ней и начал обливать поцелуями ее губы, шею, тело. Я услышал ее томный вдох и почувствовал, насколько она возбуждена. Она взялась руками за края моей футболки и начала срывать ее с меня. Как я мечтал об этом! Она только моя и еще раз моя! Я не потрудился расстегнуть ее лифчик, а просто сорвал его с ее тела. Черт возьми! Ее грудь еще прекрасней без этого куска ткани. Я сначала осматривал ее грудь, сжимая в руках под ее стоны, а потом наклонился и начал целовать ее ставшие упругими и твердыми соски. Я, не отрываясь от груди Блэр, начал аккуратно снимать с нее маленькие трусики. Однозначно, заберу их себе. – Чак, не мучай меня! – сквозь стон крикнула Блэр, – Давай скорее! Я ухмыльнулся, спускаясь по ее животу все ниже и ниже. – Не так быстро, – сказал я, проникая в нее языком, – Ты должна меня попросить. Я подложил одну руку ей под попу, а вторая путешествовала по ее телу. Господи, это самое лучшее, что когда-либо у меня было. Блэр выгнулась от наслаждения и почти прокричала: – Я не стану тебя просить! – Станешь, – ответил я и провел языком по внутренней части ее ноги. – Нет! – сквозь стон выкрикнула она, – Тебе надо, ты и проси! – Заметь, я просил много раз, но ты не разрешала ни разу, – лавировал я, – Твоя очередь поунижаться. Я потом дорого заплачу за эти слова, но мне было все равно. Если Блэр хочет меня так же сильно, как я ее, то она попросит меня. Я сжал ее ягодицу, и с ее губ сорвался протяжный стон. – Ты мужчина, ты должен просить, – прошептала она. – Значит, не будешь просить? – я заставил себя отстраниться от нее, ведь нужно включить актерские способности. – Нет, – уперто сказала она. – Ну и ладно, – ответил я, встал с кровати и пошел к двери. Я шел медленно, не оборачиваясь. Открыв дверь я подумал: “Все, Блэр, последний шанс”, но она меня так и не остановила. Я усмехнулся темноте и вышел из комнаты. Басс, что ты творишь?! Ты ждал этого момента неизвестно сколько! Сейчас все кинешь только из-за своей тупой гордости?! Ну к черту! Если она прогонит, скажу, что вернулся за футболкой. Я распахнул дверь и чуть не сбил Блэр. Ровно секунду она была в недоумении, но потом кинулась мне на руки. Дважды предлагать не понадобилось. Я подхватил ее под попу, чтобы удержать ее и примкнул к ее губам. – Прости меня, – прошептала она мне сквозь поцелуй, – Хочешь, я попрошу? Я могу. – Не надо, – сказал я, сильнее прижимая ее обнаженное тело к себе. – Если хочешь, только скажи, – сказала Блэр, ногами снимая с меня трусы. – Я хочу тебя, а этого, в данный момент, достаточно, – сказал я, скидывая с ног свои боксеры. – Отлично, ведь я тоже тебя хочу, – сказала Блэр, прикусив мою губу. Я со страстью кинул ее на кровать и лег сверху. В полной темноте блестели ее глаза, в которых скакали огоньки желания. Она обхватила мои бедра своими идеальными ножками, по которым я незамедлительно прошелся рукой. Остановившись на ее попе, я сжал ее ягодицу и под ее вздох слегка коснулся ее возбужденного лона. Она вопросительно на меня посмотрела и сама попыталась приблизиться к моей пульсирующей плоти, но я крепко держал ее бедра. – Ты хочешь этого? – спросил я ее. – Так мне просить тебя или нет? – прокричала Блэр с закрытыми глазами, держась за мои локти. – Нет, не проси, – я умудрился ухмыльнуться, – Просто скажи, ты хочешь этого или нет. Она открыла глаза и смотрела мне в лицо. И упрямо молчала. Я толкнул свою плоть в нее, но не вошел, напоминая, что я жду ответа. Но она все упрямо молчала, схватившись за балки кровати и сжимая их в руках. Еще несколько толчков, а она все молчит. Ну и терпеливая. Нет, я это дело не оставлю, хоть проигрывать она не собирается. Она мучает и себя и меня, в конце концов! Последний толчок заставил ее схватить мою шею и наклонить к себе. Она меня поцеловала и, прикусив мою нижнюю губу, прошептала: – Возьми меня... Не прошло и половины секунды, как она это сказала, и под ее громкий стон я вошел в нее. Это было самое прекрасное, что я когда-либо испытывал. Ее ножки прижимали мое тело к ней, почти не давая пространства для выхода. Я отклонил ее голову назад и покрывал поцелуями эту сексуальную шею. Шелковая кожа, такая мягкая и нежная, от которой не хотелось отрываться. Она кричала мое имя, припоминала бога и кого-то еще. Да, после такой ночки я буду очень долго зализывать раны. На моей спине неизвестное количество красных полосок, которые Блэр оставляла ногтями. Я не позволял ни одной девушке царапать мою спину. Ей же дозволено все. Я наслаждался тем, что она делает. Я кусал ее кожу, сжимал бедра, ноги, ягодицы. А так же ни одной девушке не разрешалось трогать мои волосы. А теперь я хотел, чтобы Блэр зарывалась в них пальцами и тянула к себе. Я приподнял ее за бедра над смятой и почти полностью мокрой простыней и закинул одну ее идеальную ножку себе на плечо. Другого шанса у меня не будет, поэтому я сейчас должен воплотить в реальность все свои сексуальные желания с этой девушкой. Я начал медленно наклоняться к Блэр, следовательно и нога ее наклонялась со мной. Как ей не больно? Блэр только еще резче притянула меня к себя, а я испугался, как бы не порвать ей связку. Увидев недоумение на моем лице, она, откинув влажные волосы с моего лба, прошептала мне в самые губы: – Я была гимнасткой. – Почему? – дыхание срывалось из-за быстрого темпа моих толчков. – Мама Серены, когда мне было лет пять, потащила ее и меня на гимнастику, – короткие вдохи и выдохи мешали ей ответить, но у нее получилось. – А почему сейчас не занимаешься? – спросил я, наклоняясь еще ближе к губам Блэр. – Я отзанималась там шесть лет и мне надоело, – ответила она, оставляя царапины на царапинах. – А потом... Я не договорил, потому что Блэр прошипела на меня: – Давай потом об этом поговорим, я сейчас немножко занята. – Немножко? – с усмешкой спросил я. Я взял ее бедра в руки и отстранился, следя за реакцией Блэр. Та посмотрела на меня такими глазами, что если бы можно было убивать взглядом, я уже был бы расчленен, сожжен, повешен, не знаю, казнен на электрическом стуле, мои кости были бы переломаны и растерты в пыль. Я только рассмеялся и наклонился к Блэр, легко чмокнув ее губы. Я вернулся в изначальную позицию и резко перевернул ее на живот. Я снова вошел в нее, все убыстряя и убыстряя толчки. Боже, как же мне ее мало! Мы наслаждаемся друг другом почти три часа, а я хочу еще. Ни с одной мне не было так хорошо, как с этой соблазнительной брюнеточкой. Я, не замедляя темпа, наклонился к ней и начал целовать ее спину, сжимая в одной руке ее грудь. Второй же я держал бедро Блэр. Она продолжала выкрикивать мое имя, и, черт возьми, ни у одной это не получалось так, как у нее. Могу даже сказать, если у меня было плохое настроение, я запрещал девушкам вообще что-либо произносить. А этой открыты все дороги, осталось только шагнуть. Я мимолетно взглянул на часы. Начало девятого утра. Боже, но мне очень мало. Мне нужно еще! Еще, и не однократно. Я испугался, что мне будет ее мало всегда, но сразу отбросил эту мысль. Я же Чак Басс, а дважды с одной он не спит. Но вот Блэр сама отстранилась, перевернувшись с живота на спину. Я не стал входить в нее снова, а просто упал сверху на нее. Наши влажные, измученные тела как будто склеились. Моя рука лежала под ее спиной, а вторая сжимала ее ногу, которая была перекинула через мою спину. Блэр же опустила пальцы в мои волосы, расправляя мокрые пряди, которые были сбиты. Второй рукой она поглаживала мою спину, на которой было миллион царапин. Мой взгляд упал на фотографию, лежащую на тумбочке. Отлично, Нейт за нами наблюдал все это время. Я вспомнил, как Арчибальд как-то мне сказал, чему я не поверил: “Эта девушка выполняет все мои желания, о которых я ей даже не говорил”. Он был прав, сукин сын! Эта девушка необыкновенна. Не только в постели, но и в жизни. Я впервые оцениваю девушек за их другие качества, не только сексуальные. Но Блэр лучше всех тех женщин, что у меня были, вместе взятых. Я подтянулся немного выше, так как я лежал на груди Блэр, и поцеловал ее губы. Наше дыхание все еще сбивалось, не желая успокоиться. Зачем она делает это со мной? Что это такое? Почему я не знаю, как это называется? Почему мне хочется всегда чувствовать ее руки, крепко обнимающие мою шею, как сейчас? Почему я хочу лежать рядом с ней постоянно и целовать ее сладкие губки? И видеть ее каждый день? Ведь я никогда раньше не рвался встать с кровати точно по будильнику. Теперь же я вскакиваю, как поджаренный, бегу быстро в душ и вылетаю на кухню, где она как всегда готовит вкусный завтрак. Хоть она и игнорировала меня целую неделю, я упорно садился на кухне и наблюдал за ней. Я хотел видеть ее каждый день. Эти глаза и губы придавали мне бодрости лучше любого кофе, хоть я и не мог к ним прикоснуться. Что же со мной творится? – Чак? – мои мысли прервал такой любимый и родной голос, в котором сейчас было немного усмешки и веселья, – Ты что, пять раз?! Черт, ну конечно, как же она могла не заметить? На полу валяется пять использованных презервативов. Я не знал, что ответить, а Блэр, увидев в моих глазах замешательство, прижала мою щеку к своей и поцеловала. Так нежно и сладко, что я забыл, что я очень смущен. Хочу целовать эти губы всегда. Такие мягкие и пухленькие. Я положил руку ей на щеку, углубляя поцелуй. Она мне нужна. И пусть она верит в это. – Я выиграла, – с улыбкой прошептала она, – Я всего четыре раза. Мне было все равно, кто выиграл, кто проиграл. Я счастлив, что она счастлива. Если хочет выигрывать, я уступаю ей победу. Я начал мягко целовать ее лицо, шею, ключицу. Когда я добрался до нежного, розового соска и прикусил его, Блэр откинула голову назад, выгнулась и сжала мои волосы между пальцами. Она оторвала мое лицо от ее груди и придвинула к себе. Она поцеловала меня и присела на кровати. – Чак, где простынь? – спросила она с удивленными глазами. – Это имеет какое-то значение? – сказал я, только сейчас понимая, что мы лежим на одном матрасе. – Отлично, – Блэр подняла с пола разодранный в клочья комок цвета молочного шоколада, который когда-то был простыней Блэр. Я виновато улыбнулся и хотел притянуть ее за руку к себе, но она умудрилась отвертеться. – Я в душ, – сказала она. – Я с тобой, – я мгновенно вскочил с кровати и встал рядом с ней. – Нет, Чак! Джорджи уже скоро придет! Если она узнает, что... – Да, а голый я на твоей кровати сделает так, чтобы она подумала, что у нас был просто душевный разговор, – ответил я и, не дожидаясь ее ответа, поднял ее на руки. – Стой! – крикнула она, а я подошел к входной двери и запер ее на ключ изнутри. – Теперь можно? – спросил я. Она на меня оценивающе посмотрела и кивнула головой в сторону ванны. Я улыбнулся и понес ее туда. – Нет! – сказала она, закрывая перед моим лицом двери душевой кабинки, – Моемся по одному! Она мне подмигнула, а я надул губки как пятилетний ребенок. Я хочу к ней! Я хоть раз в своей жизни мылся в душе с девушкой? Нет. Черт, когда она мокрая, ее тело выглядит еще сексуальней. Симпатичные кудряшки превратились в длинные прямые пряди, а по груди текли струйки воды. Ну все! Я распахнул двери кабинки и залез к ней, пока она никак не сумела отреагировать. Душ достаточно просторный, так что нам двоим прекрасно хватало места. – Чак! – крикнула она мне. Блэр хотела что-то еще сказать, но я притянул ее к себе и поцеловал мокрые, но как всегда сладкие губы. Черт, как же мне было мало сегодняшней ночи. Мне нужно еще. И не раз. Я никогда не спал с одной девушкой дважды. Да и мне всегда нравилось разнообразие, а одной было предостаточно. Но эта... Мысли о ней не давали мне покоя, а сексуальные фантазии были куда серьезнее тех сказок, что я делал с другими. – Мне мало, – сказал я сквозь поцелуй, озвучив свои мысли. – Чего? – спросила она, втирая в мои волосы шампунь. – Тебя, – ответил я. Блэр резко от меня отстранилась, чему я был удивлен. Это как бы комплимент, я думал, ей понравится. – Мало, говоришь? – спросила она, зло глядя на меня, – Так может попросить кого-нибудь к нам присоединиться? Я рассмеялся и притянул мою глупышку к себе, хоть она и старалась упираться мне в грудь, но из-за воды ее руки соскальзывали. – Ты не поняла, – улыбнулся я, – Мне мало одной ночи с тобой. Я хочу тебя еще. Ее руки расслабились и снова начали мыть мои волосы. – Для меня это очень незнакомое чувство, честное слово, – сказал я, глядя ей в глаза. Блэр начала улыбаться и я успокоился. – Если ты таким образом хочешь сказать, что я тебе понравилась в постели... – Мягко сказано, – вставил я. – ... то спасибо, – закончила Блэр и прильнула к моим губам. Блэр! Как же ты не понимаешь, что ты не просто хороша в постели, ты лучшее, что было у Чака Басса! А у Чака Басса было немало, уж поверь. Горячая вода больно обжигала мои царапины на спине, которые оставила Блэр. Она, как будто прочитав мои мысли, сделала воду холодней. – Так лучше? – заботливо спросила она, мягко водя пальчиками по тоненьким рубчикам. – Да, спасибо, – облегченно выдохнул я. – Прости, пожалуйста, – сказала она, прижимая меня крепче к себе и целуя мои губы, щеки, шею. – С одним условием, – начал игру я. – Любое, – Блэр приняла мои правила. Я резко оторвал ее от себя и прижал к стенке душа. Я запрокинул ее голову и покрывал шею Блэр страстными поцелуями. Вот уже ее ножка плавно подбирается к моему бедру. Я тут же ее схватил и вцепился пальцами в бархатную кожу. Моя возбужденная плоть упиралась в нужное место, осталось направить ее чуть повыше. Под приглушенный водой стон я вошел в нее. Мои толчки из плавных и медленных переходили в резкие и быстрые. Блэр старалась не царапать мою спину, поэтому держалась за мою шею и плечо. Теперь прохладная вода была как нельзя кстати, ведь нам было очень жарко. Стеклянные стены запотели и на них оставались следы от моей ладони, на которую я опирался. Нежно-розовые сосочки Блэр немного потемнели и, став упругими и твердыми как горошинки, упирались мне в грудь. Я притянул ее лицо к себе и страстно поцеловал ее губы. Они ответили мне с не меньшим желанием и углубили поцелуй. Блэр проникла своим язычком мне в рот. Боже, что она делает? Как она такому научилась? Я чуть сам не застонал от наслаждения, но сдержался. Блэр пришла к финишу, но не бросила меня. Она покорно выжидала те пару минут, когда я догоню ее. За секунду до эрекции я вышел из Блэр. Не хватало еще кончить в нее. За презервативом я ведь поленился выйти. Мы оба тяжело дышали, но я не отпускал Блэр. Я прижимал ее к себе, а она все так же сидела у меня на руках, обхватив меня за талию ногами. Вода помогала нашим телам охладиться быстрее. Мы так стояли достаточно долго, но мне не хотелось ее отпускать. Хочу чувствовать, что она здесь, со мной, у меня на руках, обхватывает меня своими ножками, в которые я влюбился без памяти еще тогда, когда она вышла на сцену в “Виктролле”. Я почувствовал, что Блэр немного дрожит. Значит, ей холодно. Я поспешил сделать воду потеплее, и горячие струи больно резанули спину. Ничего, я потерплю. Блэр опустилась на ноги и повернула меня к себе спиной. Она прижалась еще прохладной щекой, руками и грудью к моей спине и начала нежно целовать царапинки. Она обхватила меня и крепко прижала к себе. Я положил ладони на ее руки и понял, что это не должно заканчиваться. Мы должны каждое наше утро, да-да, именно наше, начинать вот так. Не обязательно с сексом, просто душ вместе, вот такие поцелуи и объятия. Блэр смыла с себя и с меня шампунь и выключила воду. Но ни она ни я не стали открывать двери. Простояв так около минуты, мы оба начали улыбаться и рассмеялись. Я поцеловал ее губки и сказал: – Ладно, так уж и быть, я выйду в холодную ванну и принесу полотенца. – Ура! – воскликнула Блэр и потрепала меня по голове. Я вышел и подошел к шкафу с полотенцами. Одно я закрепил у себя на поясе, а второе я понес к Блэр. Я закутал ее в махровое полотенце и вынес из кабинки. Она обхватила меня за шею и сладко зевнула. – Пошли спать, – сказала она, – Мы не спали целую ночь. – Пошли, – согласился я и провел большим пальцем по ее щеке. Блэр встала на ноги и направилась в комнату. Она достала из своего шкафа новую простынь и ловко заправила кровать. Блэр надела пижаму и, протерев волосы полотенцем, нырнула под одеяло, похлопав рукой по свободной половине кровати рядом с ней. Я натянул футболку и трусы и лег рядом с ней. Я прижал Блэр к себе и, услышав ее ровное дыхание, убедился, что она спит. Я попытался уснуть, но сна ни в одном глазу. Я не хотел остаться со своими мыслями наедине, ведь я боялся, что они заставят меня думать, что все это неправильно. Басс, пора взрослеть! Вот Нейт. Даже этот идиот смог найти девушку, с которой хочет связать свою жизнь, как бы это противно не звучало даже в моих мыслях. Для него она – смысл жизни, по крайней мере, это то, что я вынес из его вчерашнего монолога. Так. Надо понять, что со мной происходит. Я посмотрел на девушку, лежащую рядом со мной. Идеальная. Лицо, кожа, ровное дыхание, хрупкое маленькое тело, которое я обнимаю сейчас. Она слишком идеальна для меня. Я не заслуживаю такого. Да и это не моя жизнь, я просто так не умею. Я ведь не смогу спать только с ней. Мне нужны другие. Разные. Чак Басс – это вам не постоянный мужичек. Я должен оставить ее, пока не поздно. Я не вынесу боли в ее глазах. Пусть она постарается забыть меня, пока не слишком поздно. Я люблю ее. Поэтому я должен уйти из ее жизни. Пусть она думает, что я “такой же, как все” и “затащил ее в постель, чтобы потом кинуть”. Пусть Элизабет приедет ко мне в отель, наорет, кинет в меня вазу, выльет весь алкоголь, запретит появляться в нашем доме. А потом эта Спаркс обязательно скажет мне, чтобы я слушал свое сердце, а не задницу, но как же объяснить ей, что именно сердце я и слушаю?! Я все это переживу, только чтобы Блэр была счастлива. Она заслуживает лучшего. Я не для нее. Я слишком плохой, отвратительный и ужасный для нее. Ей нужен принц вроде Нейта, только поумнее. Как же мне трудно ее отпускать. Такое ощущение, что уходит мое тело. А душа и сердце останется с ней навсегда. Вот я аккуратно убрал ее руки, обнимающие меня и положил их на освободившееся от меня место. Я встал на колени рядом с кроватью и, взяв ее тоненькие пальчики в руки, тихо, почти беззвучно прошептал: – Когда-нибудь ты меня простишь и забудешь, выкинешь из своей жизни. Я тебя люблю, Блэр Уолдорф, но не заслуживаю твоей любви. Та боль, которую ты испытаешь, будет со мной всегда, и я всегда буду казнить себя, что сделал это с тобой. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Прощай. Я коснулся ее слегка приоткрытых мягких губок своими и направился к двери. Я не должен оборачиваться. Не должен. Иначе я не заставлю себя уйти. Я остановился у двери, но не обернулся. Так надо. Так будет лучше. С этой мыслью я вышел за дверь, тихо прикрыв ее, и направился к своей комнате, сжимая в руке ее трусики, которые я и хотел забрать с собой. Теперь это единственно, что будет напоминать мне о ней. И нескончаемые фотографии в журналах, “Наблюдателе” и, возможно, блоге Сплетницы, которая все быстрее и быстрее исчезает из обсуждений. Вскоре останется только “Наблюдатель”, но и этого хватит. Я буду жить с этой болью всегда. Когда я буду трахать очередную проститутку, пить виски, работать и снова с начала списка. Я чуть не наткнулся на Джорджину, когда выходил из дома с сумками с моими вещами. Я сел в свой лимузин и, в последний раз взглянув на зашторенное окно комнаты Блэр, сказал водителю везти меня в мой отель. Прости меня, Блэр. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь это сделать. А сейчас я должен уйти. Но я буду видеть тебя всегда. Твой номер останется под цифрой “один” в быстром наборе. Любая твоя проблема будет решена. И так будет всегда.