====== Глава 3. First Step, First ‘No’. ======

(Блэр Уолдорф) Я проснулась в девять часов, как обычно. Автоматические шторы были плотно закрыты, не пропуская утреннего солнца. Я, лежа в кровати, нащупала на тумбочке пульт, нажала на нужную кнопку, и шторы медленно начали подниматься, пропуская в мою комнату свет. Я лениво встала, по привычке поправляя волосы. Я не помнила, как легла в кровать. Ведь я уснула в лимузине у Чака, а значит он сам отнес меня сюда. Я обнаружила на полу туфли и клатч. Значит, он и их тоже принес. Потом я увидела на себе пижаму. Он что, меня одел?! Я невольно залилась румянцем, хлопнув по лицу рукой. Я хотела пойти в ванну, но моя дверь распахнулась. В комнату влетела Джорджина, кинула на мою кровать ноутбук и бросилась ко мне. – Блэр, признайся, вы переспали? – Джи трясла меня за плечи, – Неужели, это случилось? О нет! Все, конец! – Джорджи, ты что? – удивилась я, усаживая свою новую подругу на кровать, – Если бы это случилось, я бы помнила. Я мечтательно плюхнулась на кровать. Я очень его хотела. Он такой сексуальный, такой красивый! А его голос... О боже, этот бархатный баритон сводил меня с ума. Если бы я не была такой идиоткой, вчера в лимузине у нас бы все получилось. Нет, я умудрилась все испортить. А как он смотрел на меня в клубе, когда я танцевала. Такие глаза я не видела ни у одного парня на свете. Я безумно его желала, но мне нельзя так спокойно отдать свое тело ему в руки. Я хотела что-то значить для него. Это желание показалось мне невозможным для исполнения, когда Джорджи прервала мои мысли и начала рассказывать о Чаке Бассе все, что знала. С каждым ее словом мое лицо менялось, и я понимала, что вся его нежность и забота, которые он показывал вчера, это всего лишь маска, которую он использует, чтобы затащить меня в постель. А если это случится, я стану для него как все те девушки, про которых мне рассказала Джи. Она даже показала некоторых из них на фотографиях в ее компьютере. Оказывается, они были нянями и домработницами, которые работали у Бассов. А так же девушки из его отеля, а там, я уверенна, официанток, секретарш и других дам не мало. Но я решила держаться. Держаться до последнего. Я хочу быть другой для него. Чтобы переспав со мной, он не уехал обратно к себе в отель и не забыл обо мне, как о всех этих девушках. Я перевернулась на живот и повернулась к Джорджи. Она еще что-то рассказывала о Чаке, скорее всего плохое, но я ее не слушала. Я просто вдруг сказала: – Знаешь, Джи, я хочу его. Джорджина, немного помолчав, плюхнулась на спину на мою кровать. – Отлично. Просто класс. Супер, – иронично ворчала она, – Замечательно, поздравляю тебя. Скажи, что ты пошутила, пожалуйста! – Джорджи, я хочу его, – более четко, медленно повторила я. Джорджина поднялась с закрытыми глазами: – Надо купить слуховой аппарат, а то моему обычному слуху, кажется что ты говоришь “Я его хочу”, а не “Я ни за что не пересплю с Чаком Бассом”! – Джордж, я хочу его! – вскричала я. Джорджина распахнула глаза и тут же громко заверещала, смотря в окно. – Ты что орешь? – испугалась я. – Чак! Чак! – кричала она, кинув подушку в окно и указывая на него пальцем. – Что Чак? – не понимала я. Она схватила одеяло с кровати и набросила на меня с головой. Я мгновенно его скинула, и мой взгляд уперся в окно. Если выйти из моей комнаты и повернуть направо и тут же направо, то там будет коридор и несколько комнат. Но я не знала, что комната Чака находится там, так что его окна были совсем рядом с моими. И он стоял в своей комнате, в одних (о Боже!) пижамных штанах с оголенным торсом. Он внимательно смотрел на меня, скорее всего, все это время. Как я его не заметила! У меня окна на всю стену, как и у него! – Что ты скидываешь одеяло?! – вскричала Джи и снова его накинула. Я вдруг начала истерично смеяться и упала на кровать в подушки. – Что ты ржешь, дубина? – Джорджи не понимала моего веселья, пытаясь найти на моей кровати пульт от штор. Я встала с кровати и сама нашла пульт. Делала я это медленно, отказываясь признавать самой себе, что хочу, чтобы Чак снова осмотрел мое полураздетое тело. Джи видела, что я специально долго вожусь с пультом, поэтому выхватила его у меня из рук и нажала на нужную кнопку. Теперь я уже жалела, что шторы закрываются медленно, потому что Чак отчетливо видел, как Джи лупила меня подушкой. Маринуясь от стыда я направилась в ванную, выгнав Джорджину из своей комнаты. Я пошла в душ, вымылась, высушилась и начала выбирать, что одеть. В доме мы ходим в уличной обуви, так что тапочки мне пригодятся крайне редко. Я надела красивые шорты, шелковую блузку без рукавов и туфли на каблуках. Я заколола волосы в небрежный пучок и вышла из комнаты. Я вышла на кухню, где Чак сидел за столом, а Джорджина нависала над ним со свернутым в трубку журналом Vogue, которым, она, видимо, его била. Я увидела, как она замахнулась на него журналом, поэтому я крикнула: – Нет, Джи! Я выхватила журнал из рук Джорджи и бережно распрямила. – Мода – это религия, а Vogue – это Библия, – сказала я Джорджине и легонько хлопнула ее журналом по носу, которую мода явно не интересовала, – Я возьмусь за твой внешний вид. – Лучше не надо, – промямлила она. – Что будете на завтрак? – спросила я, но и Чак и Джи молча уставились на меня, – Я похожа на экстрасенса, чтобы угадать, что вы хотите? – Я позавтракала дома, – отозвалась Джи. – Понятно. Так, а ты что будешь? – как можно спокойней спросила я, повернувшись к Чаку. – Я? Не знаю, – ответил он, осматривая меня с ног до головы. – По-моему, Чак предпочитает на завтрак что-то вроде тебя... – Блинчики, так блинчики, – перебила я, включая кофе-машину. – Да, как раз то, что нужно, – ответил Чак, пихая Джорджи в бок. – Элизабет не оставляла мне записку? – спросила я Джорджину, которой как-нибудь влетит за ее слова. – Да, вот, держи, – Джорджи взяла с журнального столика сложенную пополам бумажку и протянула мне. – Спасибо, – ответила я, переворачивая блинчики на сковородке. Здесь было сказано, что я должна забрать Кэма из садика в 15:00, погулять с ним где-нибудь, а потом покормить его дома. Элизабет перечислила целый список того, что Кэму нельзя есть, и я уже придумала, что ему приготовить на обед. Отбой в полдесятого, как вчера, а до этого мы можем делать что угодно. Я придумала нам программу, пока перекладывала блинчики со сковородки на тарелку. Джи уже ушла убираться в ее часть дома, а другая домработница пошла в другую. Отлично, мы с Чаком будем вместе завтракать. Супер, что же еще нужно для полного смущения? – Тебе сколько блинчиков? – спросила я, перекладывая на его тарелку блины. – Столько, сколько тебе, – ответил он. – Я буду два, – предупредила я. – Тогда мне в три раза больше, – улыбнулся Чак, а я наклонилась к его тарелке, чтобы положить шесть блинчиков. Он повернул голову в мою сторону, и его взгляд упал на мою грудь. Пуговица была расстегнута, поэтому когда я наклонилась, Чак мог видеть всю прелесть этого вида. Я заметила, куда он смотрит и ухмыльнулась: – Сейчас сам будешь этим заниматься! Он поднял на меня глаза, полные желания. Я расхохоталась, чем ввела его в заблуждение. – Я имею ввиду, сам блинчики будешь накладывать! – Ну да, я так и подумал, – пробубнил он, оперевшись головой о руку, которую поставил на стол. Я продолжала смеяться, накладывая джем в тарелочку. Я села напротив него и пожелала приятного аппетита. Мы сидели молча и это было крайне неловко. Нужно как-то с ним заговорить, а то очень некрасиво получается. – На счет вчерашнего, – сказали мы одновременно. – Давай, ты первая, – сказал он. – Нет, ты, – уступила я и, обмакнув палец в “Нутеллу”, сексуально облизнула его. – Хорошо, – медленно произнес он, сглотнув, – Не делай так больше. – Ладно, не буду, извини, – я еле сдерживала смех. – На счет вчерашнего, – повторил он, – Прости. – За что? – удивилась я. Он что, не скажет, как я ему понравилась, какая я красивая, сексуальная и тому подобное?! – За то, что чуть не набросился на тебя в лимузине, – он опустил глаза. Мне стало смешно. Чак Басс, который переспал со всей женской половиной Нью-Йорка, извиняется, что не изнасиловал меня? Или это опять новый маневр, чтобы заставить меня растаять, а потом по обоюдному желанию затащить в постель? Блэр, соберись! Не вздумай показать ему, что ты его хочешь! – Хорошо, – просто ответила я и поставила наши тарелки в посудомойку. – Хорошо? – переспросил он. – Ну да, – ответила я, закрывая дверь посудомойки ногой. – Ну да, – снова повторил Чак за мной, – Отлично, – зло сказал он и направился в сторону своей комнаты. Я удивленно смотрела ему вслед, не понимая, что я такого сказала. Он так со мной разговаривает, как будто мы с ним друзья с детства! Признаться, мне было легко с ним общаться, мне казалось, что я могу рассказать ему все. Я больше не могу представить свою жизнь без него. Я знала, я чувствовала, что он должен иметь хоть какое-то место в моей жизни, но теперь он не может ее покинуть. Никогда. Я вбежала в свою комнату и, захлопнув дверь, спустилась по ней на пол. Мои мысли произвольно начали воспроизводить картинки перед глазами, на которых были события прошедшего дня. Что я чувствовала, когда увидела его с Кэмом на руках в прихожей. Да, я знала, что это Чак, но предпочла обратиться к нему, как к незнакомому человеку. Как только я его увидела, что-то внутри меня зашевелилось, а через несколько минут вулкан замешательства и непонятных мне чувств проснулся в моем теле. Но не зря я – Королева. Что-что, а вот нацепить маску и не снимать ее до последнего я могу. Я понимала, почему Элизабет сказала мне быть осторожной, но я предпочла заставить свой мозг оставаться в неведении. Уже с того момента я его хотела. Хотела до безумия. Хотела до боли во всем теле, до потери сознания. Только Джорджина останавливала меня, сидя рядом с нами в его лимузине. Потом я, не контролируя свои действия, положила руку ему на колено. Я вздрогнула от неожиданности своего поступка, но не убрала руку. А потом Ева. Я знала, что вышла на сцену не для того, чтобы доказать ей, что я могу завести весь зал. Уже тогда я чувствовала, что выхожу на сцену ради него. Чтобы он увидел меня. Мне было все равно на остальных людей в клубе, я хотела видеть только его глаза на себе. Он с восхищением наблюдал за каждым моим движением. А потом он сам забрал меня со сцены, накинув на меня свой пиджак. А потом я спала у него на руках, а потом он одел на меня пижаму и уложил в кровать. Со мной ничего подобного не случалось никогда, тем более меньше чем за сутки. Меньше чем за пять часов, о каких сутках идет речь! Мои мысли застали меня врасплох, поэтому я поспешила от них убежать. Это моя единственная слабая точка. Я не могу признать свои чувства. Я буду отталкивать их до последнего. Я не могу быть честной даже с собой, куда уж говорить о других людях. Когда я хочу убежать от своих мыслей, я переключаюсь на шкаф. Я его открыла и достала пару платьев. Я встала перед зеркалом и прикинула к себе. Так, это Чаку понравится, а вот это, думаю, не очень... Что?! Я сейчас думала, что понравится этому бабнику, а что нет?! Блэр, ты совсем ненормальная? Я зашвырнула платья обратно в шкаф и села на уже заправленную другой домработницей кровать, скрестив руки на груди. Я старалась думать о маме, о Серене, о Джорджине, даже о Еве, черт бы ее побрал, но все мысли почему-то сходились к Чаку! Я услышала звук открывающейся двери. Я резко обернулась и увидела на пороге Чака. На его лице не было написано ничего, кроме животной страсти и желания. Он захлопнул дверь и бросился к моей кровати. Я не успела понять, что происходит, как я оказалась в горизонтальном положении, а Чак, крепко сжимая меня в объятиях, обливал горячими поцелуями мою шею. Нет! Этого нельзя допустить! О боже, его сексуальные губы целуют мою шею, а руки просто умоляют опустить пальцы в его волосы, ноги мечтают обхватить его бедра, а грудь резко дала знать о наступившем возбуждении. Нет! Пока я еще в силах, нужно остановить процесс, пока я могу заставляли себя думать, что мне это не нравится, пока я сама не начала срывать с него одежду. – Чак, остановись, – сначала сосредоточенно и спокойно сказала я, изо всей силы прижимая руки к кровати, чтобы не вцепиться в него. Я старалась заглянуть ему в лицо, пока он был занят, пытаясь раздеть меня. На нем было только немое желание и все. Мне казалось, что чувства у него прекратили свою работу. Он меня не видел и не слышал. Но чувствовал физически. – Чак, ты слышишь меня? Хватит! – крикнула я, пытаясь отнять его от себя, – Чак! Чак! Пожалуйста, не надо! Мои просьбы не работали, он яростно сдирал с меня одежду. Я оставалась в одном белье и чулках. Он покрывал поцелуями мое тело, а я молила Бога, чтобы это случилось, но не сейчас. – Чак! Пожалуйста! Не надо! – я почти плакала. – Ты будешь моей, – страстно прохрипел он, расстегивая мой лифчик, а я все старалась держать его руки, чтобы он не смог этого сделать, – Моей, Блэр, слышишь? – Чак, не надо! Пожалуйста, не трогай меня! – из моих глаз покатились слезы. Одна из них упала на руку Чаку. Он отнял лицо от моего тела и посмотрел на нее. Я хотела рассмотреть, что появилось у него в глазах, но понимала, что нужно воспользоваться моментом. Я резко оттолкнула его и побежала в ванну. (Чак Басс) Что я наделал. Я заставил Блэр плакать. Я чуть не изнасиловал ее. Я подонок, мразь, тварь, гад. Я встал с кровати и подошел к двери в ее ванну. Я услышал, как Блэр плакала. Каждый ее резкий вздох для меня был как удар ножом по сердцу. Я не хотел причинить ей боль. Я хотел, чтобы наше желание было взаимным. И я так думал. Но значит мне показалось. Когда я утром смотрел на нее в окно, мне показалось, что она сказала Джорджине “Я хочу его”. Я прочитал это по губам, и я был уверен, что это так. До этого момента. – Блэр? – аккуратно позвал я, – Блэр, выйди, пожалуйста. – Уходи отсюда! – сквозь всхлипывания прокричала Блэр. – Блэр... – Не хочу тебя видеть! – кричала она, не прекращая плакать, – Ты подонок! Проваливай! – Блэр, прошу, прости меня, – начал я. – Не говори со мной! Уйди! – орала Блэр. – Пожалуйста, Блэр. Я не хотел обидеть тебя. Прости меня, я ничего тебе больше не сделаю, – продолжал я. – Уходи! – все повторяла Блэр уже ослабшим голосом. – Я обещаю, я... – Уходи! – ...никогда больше... – Уходи. – ...не притронусь к тебе без твоего согласия, – закончил я, но Блэр меня все равно перебивала. – Уйди... – почти шепотом сказала она. – Блэр, прости, – повторил я в последний раз и направился к двери. Я вышел за дверь и специально щелкнул ручкой, как будто я ее закрыл. На самом деле я оставил маленькую щелку, чтобы посмотреть на Блэр. Она тут же выбежала из ванны все еще в слезах. Мое сердце сжалось. Она подбежала к кровати, схватила с нее свою одежду, которую я порвал, и выбросила в мусорную корзину возле письменного стола. Потом она подошла к шкафу и надела легкое платье, пиджак и новые чулки, потому что на тех, что были на ней, я оставил красивую стрелку. Она тоже швырнула их в корзину со злым криком: “Чтоб тебя!”. Я это заслужил и не злился на нее. Она села за свой столик с зеркалом и начала поправлять волосы. Она замерла на мгновение и улыбнулась своему отражению. Она держала улыбку около минуты, но с каждой секундой уголки ее губ все опускались и опускались. Я увидел, как по ее щеке скатилась слеза. Блэр упала на руки, сложенные на поверхности стола, и ее тело начало содрогаться от рыданий. Мне ужасно захотелось вбежать в комнату и обнять это хрупкое ранимое создание, прижать к себе и никогда не отпускать. Меня снова как будто ударили по сердцу. Я не прощу себя никогда за это. Как я мог так с ней сделать? Она этого не заслужила. Блэр осторожно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Она стерла с лица последнюю слезинку и, нанеся немного косметики, встала с места. Она взяла свою сумку и направилась к двери. Черт, сейчас она меня увидит! Я быстро побежал к двери своей комнаты и хлопнул ею, как будто я выхожу. Я повернул в сторону ее комнаты и наткнулся на девушку. – Блэр... – Ничего, все замечательно, – она мне естественно улыбнулась, заглядывая мне не просто в глаза, а куда-то дальше, в сердце, в душу. Я удивился, как она может так быстро перевоплощаться. Только что она с опухшим от слез лицом сидела в комнате, а сейчас она выглядит совершенно другой. Свежей, бодрой. Идеальной. Она прошла мимо меня, но я остановил ее вопросом: – Ты куда? Она остановилась ко мне спиной и с усмешкой обернулась: – Куда бы я ни шла – это не твое дело, но я собираюсь забрать Кэма из детского сада. Она развернулась и пошла дальше, но я снова ее остановил: – А когда ты вернешься? Она так же остановилась и с такой же усмешкой обернулась и сказала: – Еще один вопрос, и я сюда больше не вернусь. И еще, Басс, держись от меня на расстоянии. У меня кольнуло в груди от мысли, что я больше ее не увижу, и я поспешил сказать: – Извини. И я быстрым шагом направился на кухню, к бару, к любимой бутылке виски. Хлопнула входная дверь, значит Блэр ушла. Что с тобой, Басс? Что за тряпка у тебя вместо мозга?! Не вздумай влюбиться в эту сексуальную девушку. Или я уже в нее влюбился? Черт, кажется, я начинаю это делать. Я хотя бы с собой должен быть честен. Я никогда не влюблялся, я не знаю, что такое любовь, кроме любви к сексу и алкоголю. Наверное, это значит любить больше, чем первое и второе вместе. Ладно, я подумаю об этом потом, а сейчас нужно как-то завоевать ее прощение. Здесь простым букетиком цветов не отделаешься. Куплю очень много цветов и расставлю их по ее комнате. Но какие у нее любимые цветы? Искать телефоны ее бывших парней, подруг, семьи у меня не было времени, поэтому я нашел в доме Джорджину и спросил ее. Но та не знала. Тогда я позвонил Нейту. Мне пришлось рассказать ему всю историю. Он был недоволен и зол, но сказал мне, что любимые цветы Блэр Уолдорф – розовые пионы. Я заказал пятьдесят букетов пионов разного размера и вида. Через час их доставили в пентхаус и за дополнительную плату украсили комнату. Я заглянул в бумажку, которую моя мачеха оставила для Блэр. Там было сказано, чтобы Блэр погуляла с Кэмом после садика. Значит, у меня еще есть время. Я сел в свой лимузин и поехал в любимое место всех девушек Нью-Йорка – Harry Winston. Он славился идеальными украшениями из чистого золота и прекрасных бриллиантов. Идеальное украшение для идеальной девушки. Консультант помогла мне выбрать ожерелье для Блэр. Я сам не верил, что выложил семьдесят тысяч за подарок для девушки, которую почти не знаю. Но я не чувствовал, что это зря. С красивым пакетиком я вышел из магазина и вернулся домой. Комнату Блэр закончили украшать, и к моему приезду в доме никого не было, кроме домработниц. Нужно отдать должное мастеру – лепестки прекрасных пионов на роскошной кровати смотрелись превосходно. Я положил бархатную коробочку под подушку и вышел из комнаты. Как только я вернулся в гостиную, я услышал как открылась дверь. Она пришла! Так, что за реакция, Басс. Она пришла. Она вернулась. Да дома она уже, хватит ты, идиот! Я слышал радостные голоса моего брата и Блэр. Блэр была бы замечательной матерью, ведь она так прекрасно ладит с этим бандитом, который не слушался ни одну предыдущую няню. – Правда? А как ее зовут? – я услышал голос Блэр уже совсем рядом. Вот она зашла в гостиную, но пока меня не заметила, с Кэмероном на руках. – Кэролайн, – сказал мой брат, – Она такая же красивая, как ты, поэтому я в нее и влюбился. – Зайчик, – улыбнулась Блэр и погладила Кэма по головке. – Привет, – я встал с кресла и Блэр вздрогнула, отступив на шаг. Я замер на месте. Не хочу, чтобы она боялась. Но она приветливо начала улыбаться. Как она может так хорошо играть? – Привет, Чак! – крикнул Кэм мне. – Привет, дружок, – улыбнулся я брату, забирая его с усталых рук Блэр. Ее маленькая спинка прогибалась под тяжестью моего брата, ведь она такая хрупкая, а этот пацан уже весит достаточно. – Как дела в садике? – поинтересовался я. Кэм не ответил, но начал переглядываться с Блэр. – Милый, расскажи ему, – одобрительно кивнула Блэр, – Он ведь твой брат. – Ну ладно, – сказал Кэм и повернулся ко мне. – Давай, поделись со мной, – я сел на подлокотник дивана и посадил брата себе на колено, а Блэр села в кресло напротив. – Мне нравится одна девочка в садике, – проговорил мой брат, заливаясь румянцем. – Так это же хорошо! – сказал я, потрепав братишку по волосам, – А ты ей уже сказал? – Нет, я не знаю как это сделать, – Кэм посмотрел на меня, ожидая совета. Но какой от меня может быть совет в этой области? Я могу посоветовать, какие презервативы лучше купить, или что нужно сделать, чтобы побыстрее затащить девушку в постель. Но как признаться в любви... Здесь я не мастер. Блэр увидела но моем лице замешательство и сказала: – Знаешь что, Кэм, – мой брат сразу обернулся на Блэр, – Завтра мы с тобой выйдем пораньше, купим Крошке Кэрол букетик цветов, и ты их ей подаришь, идет? – Девочки любят цветы? – Кэм удивленно поднял брови. – Кэм, не в цветах дело, – улыбнулась Блэр, забирая Кэма с моего колена, – Главное – внимание, которое ты даришь девочке. Пусть это будет даже простая улыбка. Понял? – Блэр ткнула пальчиком Кэма в носик и подмигнула ему. – Да, – Кэм уверенно закивал. – Мы с тобой еще поговорим о Кэролайн перед сном, а сейчас мы переоденемся, я тебя покормлю и что мы с тобой еще собирались сделать? – Блэр загадочно улыбнулась. – Динозавр, который Чак подарил! – воскликнул мальчик. – Верно, подождешь меня с Чаком? Я схожу переоденусь, ладно? – Блэр протянула мне Кэма. – А покажи мне свою комнату! – попросил Кэм, – Я там еще ни разу не был. Настал момент! Сейчас мы пойдем туда, и Блэр все увидит! – Что ж, пошли. Блэр и я с Кэмом на руках прошли к ее комнате. Блэр открыла дверь. Было темно, потому что свет был выключен, а шторы закрыты. – Ну вот и моя ком...ната... – Блэр включила свет и замерла от удивления. Я внимательно следил за ее реакцией. Она слегка приоткрыла рот и прошла внутрь. Блэр подошла к кровати и окунулась пальцами в лепестки пионов, лежащие на одеяле. – Блэр, зачем тебе столько цветов? – спросил удивленный Кэм. – Я... – медленно начала она, – Я понятия не имею, что с ними делать. – А кто тебе их подарил? – Кэм спрыгнул с моих рук и стал бегать по комнате. Мне было интересно, что Блэр ответит на его вопрос. Она выглядела счастливой, но изо всех своих королевских сил старалась прятать улыбку, которая упрямо вылезала на ее лицо. – Не знаю, кто именно, – ответила она и взяла Кэма на руки, – Какой букетик тебе больше всего нравится? Кэм осмотрел всю комнату и остановил свой взгляд на письменном столе. – Вот этот! – он указал на нужную вазу. – Значит его ты завтра и подаришь малышке Кей, – Блэр заулыбалась, – Я уверенна, ей понравится! – А тебе бы понравилось? – спросил Кэм, а я слушал ее ответ, наверное, больше чем сам Кэмерон. – Конечно, – ответила она, бросив короткий взгляд на меня, – Мне же сейчас понравилось. – А может так же, как кто-то тебе всю комнату цветами заставил, обставить комнату в садике? – спросил Кэм. Блэр рассмеялась, от чего мы с Кэмом заулыбались, а потом спросила: – А ты ее обижал? – Нет, конечно! – обиделся он, – Она самая красивая и добрая девочка! Как ее можно обидеть?! Я почему-то решил, что Блэр подумала обо мне в тот момент примерно так: “А этого идиота не остановило то, что я красивая и добрая”. – Тогда будет достаточно одного букетика, – сказала Блэр, но даже не посмотрела на меня. – А тебя обидели? – Кэм покрепче прижался к Блэр. – С чего ты взял? – на лице Блэр отразилось замешательство. – Ведь у тебя очень много цветов, значит кто-то обидел, – пояснил Кэм. Вот умный мальчик! А что же Блэр ему скажет? Разумеется она не заявит, что я пришел к ней в комнату и чуть не изнасиловал, но что же нужно сделать, чтобы пришлось дарить столько подарков? Блэр не знала, что сказать, поэтому я взял ситуацию, и Кэма, в свои руки. – Так, братишка, пошли, – я направился с Кэмом к двери, – Блэр нужно переодеться. – Но я хочу остаться! – запротестовал он. – Поверь, даже мне не разрешено смотреть, как Блэр переодевается, – ответил я, а Блэр рассмеялась, закрывая за нами дверь. Ее смех стал самым приятным звуком в этом доме. Он такой звонкий и натуральный, что хотелось подхватить его и посмеяться вместе с ней. Через несколько минут Блэр зашла в комнату Кэма, где мы с ним сидели на его кровати и распаковывали его новую игрушку. На Блэр был бежевый велюровый костюмчик, который так сексуально облегал ее идеальное тело и... Я имел ввиду, на ней был просто домашний костюм, который ни капельки не вызывал у меня желания сорвать его с нее. – Так стоп, – сказала она, забирая еще не до конца открытую коробку у меня из рук, – Сначала переодеться, потом кушать, а потом играть, мы договорились. – Ну Блээээр! – жалостливо протянул Кэм. – Так я уже Блэр двадцать... двадцать с лишним лет. Бегом переодеваться! – приказала Блэр. Кэм послушно встал и подошел к шкафу вслед за Блэр. Она достала ему его домашний костюмчик и начала помогать раздеться, но он выхватил из ее рук одежду и побежал к ванне. – А когда я вырасту, и женюсь на Кэролайн, или на тебе, то кто меня будет одевать? – крикнул он, – Я уже взрослый! – А, ну хорошо, мистер Басс, как скажете! – крикнула в ответ Блэр, – Лучше Кэрол, в таком случае, потому что когда ты вырастешь я буду старой и некрасивой, – добавила она и уселась на кровать Кэма на приличном расстоянии от меня. – Неправда! Ты всегда будешь красивой! – крикнул мой братик. Весь в меня. Блэр улыбнулась и крикнув “Спасибо, мой любимый!” отодвинулась еще чуть дальше от меня. Она боялась, что я накинусь на нее на кровати своего младшего брата? Хотя я был готов, если бы она дала мне зеленый свет. Блэр аккуратно повернула голову в мою сторону, а я сразу повернулся в ответ, и сказала: – Что ты молчишь? – Хочешь, не буду молчать, но ты реально задолбаешься меня слушать, – сказал я, а Блэр рассмеялась, – К тому же ты сказала не задавать вопросов, а то ты не вернешься. Она сразу перестала смеяться, а я пожалел, что сказал это, ведь мне так хотелось слышать этот смех. – Куда я денусь, – ответила на это Блэр, а я внимательно посмотрел на нее, – Я имею ввиду от Кэма. Я успела полюбить этого малыша, как своего. – А почему ты решила работать няней? Ты же закончила Йель, – поинтересовался я. – Откуда ты знаешь? – удивилась Блэр. – Во-первых, мне сказала Элизабет, а во-вторых, твой бывший парень – мой лучший друг, – пояснил я. – Просто захотелось побыть кем-то простым хоть какое-то время, – ответила она, – Думаешь, мне нужны деньги, поэтому я работаю няней? С этим проблем не было, нет и никогда не будет, просто встретила Элизабет в музее и она предложила. А мне так понравился Кэм, что я согласилась. – Понятно. Слушай, ведь ты была с Нейтом столько лет. Почему же мы с тобой ни разу не встречались? – спросил я, зная ответ, но хотелось как-то поддержать разговор. – Вообще-то, он говорил, что хочет познакомить меня с его лучшим другом, но каждый раз все как-то не складывалось, – ответила она опустив глаза. – Да, точно, – подтвердил я. Пауза затянулась. Я не знал, что сказать, ведь Блэр не такая, как все другие девушки, которым я мог задать любой вопрос или сделать комплимент, от которого они бросятся ко мне в койку. – Кстати, – начала она, а я тут же приготовился ее слушать, – Спасибо, мне очень понравились цветы, это мои любимые. – Это меньшее, что я могу сделать, – ответил я, вспоминая о второй части своего подарка. Блэр промолчала, наверное, потому что не хотела вспоминать сегодняшнее утро. Я не буду вынуждать ее. Черт! Воспоминания о ее сладком теле, которое было почти моим, заставили меня возбудиться. Она была такая... такая беззащитная. Боже, неужели ей было неприятно, когда я покрывал ее нежное тело поцелуями?! Все, сегодня я не усну без секса. Нужно заказать проститутку ночью, когда все будут спать. Черт, это очень рискованно, но я не могу уже! Тут Кэм выбежал из ванны и устроился у Блэр на коленках. – Ну что, пойдем кушать? – Блэр дотронулась пальцем до кончика носика Кэма. – Пойдем! – Кэм спрыгнул с Блэр и схватил ее за руку, – Чак, а ты будешь кушать? – Да, буду, – согласился я и взял Кэма за другую руку. Мы взяли с собой динозавра, потому что Кэм не мог без него уйти из комнаты. Мы поужинали вкуснейшим супом, который готовила Блэр, а на второе блюдо она подала бифштекс с запеченной картошкой. Я обожаю это блюдо! Откуда она узнала? Хотя, я думаю, Блэр и не пробовала узнать это. Она настолько вкусно готовит, что даже Кэм, который обычно ест две капли, с удовольствием съел и первое и второе. Блэр засунула всю посуду в посудомойку, и мы отправились в гостиную, разбираться с динозавром. Оказалось, его еще и собрать надо. Я собрал блок с электрическим питанием, а Блэр помогла Кэму, точнее, Кэм помог Блэр, собрать самого динозавра. – Так, а это нужно сюда, – Блэр взяла очередную деталь. – Неправильно, ты делаешь! – сказал я и попытался выхватить у Блэр из рук ту деталь. – Эй! Я сама справлюсь! – заявила она, и потянула кусок пластика на себя, за который все еще держалась моя рука. – Ничего ты не справишься, – не отступал я, и потянул руку на себя с такой силой, что Блэр, сидя на полу, упала мне на колени. – Ах так! – крикнула она, выпрямляясь, – Давай спросим у Кэма, кто прав! – А давай! – и мы на корточках поползли к Кэму, которого уже не интересовал динозавр. Он смотрел какой-то мультфильм по телевизору. – Кэм, скажи кто прав! – попросила Блэр, а мы оба все еще держали эту глупую деталь, которая мешала нашим рукам соприкоснуться. – Что? – переспросил Кэм, не отрываясь от экрана. – Чак забирает у меня игрушку! – теперь мы с Блэр были как дети, а Кэм на нашем фоне выглядел взрослым. – Я занят, сами разберитесь, – важно ответил Кэм, а мы с Блэр повалились на пол от смеха. Я уловил момент и, лежа на полу, обхватил Блэр руками сзади, пытаясь забрать кусок игрушки, который каким-то образом оказался у нее. Она вздрогнула и повернула ко мне голову слегка с опаской. Я смотрел в ее шоколадные глаза, которые пленили мой взгляд, не разрешая отвернуться от них. Блэр медленно, как будто нехотя, убрала мою руку от своей и отстранилась. Я встал и подал ей руку, помогая подняться. Она поднялась в полный рост и убрала свою руку из моей, которая сжимала ее пальчики около минуты. – Кэм, пошли! – она отвернулась от меня и пошла к брату, – Пора спать ложиться! – Хорошо, – ответил он и послушно взял Блэр за руку. Она увела Кэма в ванну и сидела там с ним, пока он чистил зубы и мылся. Она вынесла его на руках в одной пижаме и положила в кровать. Блэр еще сидела с ним рядом, и они о чем-то разговаривали. Наверное, о новом предмете воздыхания Кэма, как Блэр и обещала. А я пока решил позвонить в отель. Я попросил своего хорошего друга и коллегу, который работал в моем отеле, прислать мне какую-нибудь хорошенькую девочку где-то к полуночи. Как раз к возвращению отца и Элизабет я успею попредставлять на ее месте Блэр. Вот она вышла из комнаты моего брата и, закрыв дверь, направилась к своей комнате. Я ломанулся из гостиной и побежал за ней. – Блэр! – крикнул я, останавливая ее. – Что случилось? – она обернулась ко мне возле самой двери. – Я хотел тебе сказать... – Черт, Басс! Давай, думай теперь, гений природы, что ты хотел сказать. Только не ляпни какой-нибудь бред, а то, судя по сегодняшнему дню, ты можешь и такое. – Ну, я слушаю, – напомнила Блэр, после пяти минут молчания. – Я хотел сказать тебе спокойной ночи, – ну, другого варианта я не нашел. На самом деле я не очень хотел говорить ей спокойной ночи, а хотел я совсем другое, но если бы я ей это сказал, то было бы хуже. – Мм, – хмыкнула Блэр, – Хорошо, и тебе спокойной ночи, – ответила она и прошла в комнату. – Блэр! – я остановил Блэр снова. – Что опять? – усмехнулась она. Что теперь сказать? Ты, идиот хренов! – Ты... Ты мне завтра приготовишь завтрак? – ляпнул я первое, что пришло в голову. Блэр рассмеялась, а я был рад услышать этот красивый и ставший родным смех, а потом сказала: – Хорошо, а что ты хочешь, чтобы я приготовила? – Английский завтрак, – если я скажу ей еще какой-нибудь бред, я тресну себя по морде прямо здесь. И пусть это будет позор Чака Басса. – Хорошо, как хочешь, – улыбнулась Блэр, – Оставлю на плите. – Почему? – удивился я, думая, что завтракать мы будем вместе. – Мне нужно будет отвести Кэма в садик, а это будет достаточно рано. Вот я эгоист! Ей и так рано вставать, а я еще со своим завтраком тут навис. – Хорошо, спасибо, – виновато улыбнулся я, – Спокойной ночи, еще раз. – И тебе, еще раз, – сказала Блэр и закрыла дверь за мной.